Приведу запись устного доклада сопредседателя Смешанной контрольной комиссии (СКК) от Северной Осетии Таймураза Кусова.
«14 мая было проведено заседание СКК в Тбилиси. Но состоялось оно в здании посольства РФ.
По графику заседание должно было состояться 1–3 июня. Но в связи с обострением обстановки в зоне конфликта заседание провели раньше запланированного срока – 14 мая. На нем было принято заявление сопредседателей СКК, подтверждающее намерения сторон строго придерживаться политических методов разрешения конфликта (предложение осетинской стороны).
Тем не менее ситуация продолжала обостряться, и мы настояли на том, чтобы перенести заседание, планировавшееся на 1–3 июня, из Тбилиси в Цхинвал. Это было не просто заседание СКК, а чрезвычайная встреча сопредседателей – 2 июня, куда были приглашены эксперты от силовых структур сторон. Туда же поехали Сергей Таболов и Мурат Тхостов.
Чем это было вызвано? Рассматривался вопрос о ситуации, сложившейся в зоне конфликта.
Грузинская сторона ввела дополнительные силы правоохранительных органов в зону конфликта без согласования с СКК. В том числе были выставлены не предусмотренные СКК посты на дорогах. Наблюдались полеты над зоной конфликта летательных аппаратов без опознавательных знаков.
Грузинский батальон стал непосредственно управляться Минобороны Грузии в нарушение установленного порядка о совместном командовании миротворческими подразделениями в зоне конфликта.
Грузинский батальон стал формироваться (с конца 2003 г.) из военнослужащих, проходивших обучение под руководством американских инструкторов. Начали нарушаться сроки ротации грузинского батальона.
Грузинские посты стали препятствовать провозу гуманитарных грузов.
Все это свидетельствовало об эскалации напряженности и об усилении силового давления со стороны Грузии.
На встрече 2 июня было принято решение о незамедлительном выводе подразделений силовых структур, дополнительно введенных в зоны ответственности смешанных сил, что и было отражено в принятом на встрече документе».
Руководство республики было на постоянной рабочей связи с министром иностранных дел С.В. Лавровым и его заместителями. Очень благодарен им за поддержку. Российские дипломаты в штаб-квартире ОБСЕ в Вене получали уточненные рекомендации, в которых предписывалось уведомить ОБСЕ о необходимости строгого исполнения миротворческой миссии и недопустимости «сползания» к политике двойных стандартов.
А 1 июня меня принял в Кремле президент России В.В. Путин. Это было важно в связи с ростом военно-политической напряженности. Потом не было ни одной встречи с В.В. Путиным, а их было немало, чтобы не обсуждался югоосетинский вопрос. В основе сложившейся ситуации были, конечно, проблемы обеспечения безопасности народа. В то же время было ясно, что давление на югоосетинском направлении было стратегической и геополитической сутью проекта с участием Запада, направленного на вытеснение России с Южного Кавказа. Поэтому подтвердим, что Южная Осетия всегда и сегодня находится на переднем крае противостояния тем, кто пытается возвести стену между Россией и Кавказом.
На той встрече с президентом В.В. Путиным большое внимание было уделено вопросам восстановления разрушенного хозяйства Южной Осетии, ее транспортной инфраструктуры. Президент дал соответствующие поручения. Губернатор Кемеровской области А. Тулеев направил специалистов для разработки плана восстановительных работ горнорудной промышленности в Квайсе. С Игорем Слюняевым, руководителем «Росавтодора», на месте решались вопросы дорожного строительства. Представители российских ведомств имели в Цхинвале рабочие встречи с Э. Кокойты и другими руководителями республики.
Однако в августе того же года обстановка серьезно ухудшается. В зоне конфликта начинаются первые после заключения Сочинских соглашений вооруженные столкновения между осетинскими и грузинскими формированиями. Грузия направляет в Южную Осетию уже не только силы своего МВД, но и регулярные армейские формирования. Активное сопротивление сил самообороны Южной Осетии, взятие в плен грузинских военных, присутствие миротворцев на ряде стратегических высот и направлений вынуждает Тбилиси отвести войска.
После этих событий вопрос международно-правового обеспечения гарантий безопасности становится для Южной Осетии главным на переговорах в рамках СКК. Она, как и Абхазия, стремится дополнить фактические гарантии безопасности со стороны России юридически обязывающими соглашениями с Грузией о неприменении силы. О безотлагательности принятия таких мер неоднократно и публично заявляли руководители Южной Осетии (Э. Кокойты) и Абхазии (С. Багапш). Но Тбилиси выступил против, что было мотивировано нежеланием якобы повышать переговорный статус Южной Осетии и Абхазии.
Вместо этого Грузия планомерно усиливает военно-политическое давление на бывшие автономии и готовит новые военные сценарии. В 2005-м и последующем годах ситуация в зонах обоих конфликтов неуклонно ухудшается. В 2006 году Тбилиси проводит военную операцию в верхней части Кодорского ущелья в зоне грузино-абхазского конфликта, куда вопреки положениям Московского соглашения 1994 года о прекращении огня вводится тяжелая техника и военная полиция Грузии. Там создается оперативный плацдарм для быстрого захвата Центральной Абхазии.
В марте 2007 года начинается возведение новой военной базы в Гори, фактически рядом с границами Южной Осетии. В зоне грузино-осетинского конфликта осложняется деятельность смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ): грузинский батальон окончательно выходит из-под контроля объединенного командования. Ротация грузинских военнослужащих используется для их ознакомления с театром будущих военных действий.
Нарастание силовой составляющей в противостоянии сопровождалось сомнительными политическими инициативами со стороны Тбилиси. В 2006–2007 годах Грузия создает так называемые альтернативные правительства в Абхазии и Южной Осетии. Однако эта попытка изначально была обречена на провал.
В феврале 2008 года режим Саакашвили сорвал выполнение Донорской программы Евросоюза по экономической реабилитации зоны грузино-осетинского конфликта. А уже в марте военная полиция Грузии переходит от тактики блокирования коммуникаций к медленному сужению зоны контроля осетинской стороны. Интенсифицируются полеты грузинских разведывательных беспилотников – сначала над территорией Абхазии, а с июня – над территорией Южной Осетии. Тогда в Москве принимают решение о предоставлении социальной и гуманитарной помощи Абхазии и Южной Осетии в рамках прямых контактов с властями этих республик.
Всеми средствами Россия показывала свою вовлеченность в ситуацию. В Москве официально заявили о том, что в случае попытки Грузии силовым путем восстановить контроль над Абхазией и Южной Осетией Россия не останется в стороне. Но Саакашвили уже закусил удила и не принял эти предупреждения всерьез. Очевидно, он надеялся, что установленные отношения с НАТО уберегут его от российского силового вмешательства даже в случае проведения не согласованной с «союзниками» военной операции против так называемых сепаратистов.
