Было и еще одно отличие нового Политбюро. Оно стало уже чисто партийным, а не партийно-государственным органом, как раньше. Члены Политбюро, не имевшие отношения к республиканским компартиям, должны были работать в нем на постоянной основе, не занимая других государственных должностей. А тот, кто до съезда занимал государственный пост, не был включен в его состав, как, например, министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе и председатель КГБ Владимир Крючков. Всего несколько лет назад такое было бы немыслимо. По неписаной традиции руководители МИДа и КГБ в силу своих государственных должностей были обязаны входить в Политбюро. А теперь за его бортом оказался даже глава правительства Николай Рыжков. И насколько помню, не слишком об этом сожалел. Как глава правительства, он предпочитал находиться вне зоны действия партийных директив.
Разумеется, партия и страна менялись. Но одновременно возникало ощущение, что из-под контроля выходит очень важная составляющая общественных процессов. Внешне движение шло по рациональному направлению: КПСС не претендовала более на исключительный статус, превращалась в нормальную политическую партию. Однако процесс «разгосударствления» партии не компенсировался созданием адекватной государственной системы, что умело использовала в своих интересах оппозиция.
Радикальное обновление состава Политбюро не вытекало и из предыдущих действий по реформированию партии. В конце 1980-х годов Горбачев и его тогдашние соратники (прежде всего Лигачев и Разумовский) осуществили беспрецедентное обновление руководящих органов партии. На одном из пленумов из ЦК было выведено более трети его списочного состава – более ста человек. Акцию объясняли тем, что эти люди, достигшие пенсионного возраста, должны освободить дорогу молодому поколению. Согласие теперь уже бывших членов ЦК отойти от партийных дел внешне воспринималось как понимание ими назревших проблем в партии. Но только внешне. Потому что на самом деле решение проводилось «сверху». И это указывало на сохранение очень опасной традиции в партии.
Центральный Комитет тогда покинула целая плеяда очень авторитетных, политически умудренных людей, представлявших политическую элиту страны. Среди них был, например, вице-президент Академии наук СССР П.Н. Федосеев – видный теоретик, долгие годы заведовавший отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС, а потом в течение почти двух десятилетий возглавлявший Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Или И.В. Архипов – один из разработчиков индустриальной политики СССР, в прошлом первый заместитель Председателя Правительства СССР. Из состава ЦК КПСС был выведен Анатолий Добрынин, почти четверть века проработавший послом СССР в США.
Еще раньше Горбачеву удалось уговорить группу членов Политбюро написать заявления об уходе с партийной работы. Это было достигнуто, как мне было известно, методом бесед с глазу на глаз. Аргумент все тот же: возраст. Из Политбюро вышел А.А. Громыко – патриарх советской и мировой дипломатии, десятилетиями возглавлявший Министерство иностранных дел. После этой отставки Громыко оказался на очень высоком посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР, но напрямую влиять на внешнюю политику он уже не мог. Ушел из Политбюро М.С. Соломенцев – человек, двенадцать лет возглавлявший российское правительство. К тому времени Политбюро покинул первый заместитель Председателя Правительства СССР и будущий президент Азербайджана Г.А. Алиев, которого я хорошо знал еще с 1967 года. Алиев был политиком с мировым авторитетом, огромным опытом и неисчерпаемым потенциалом, что он потом многократно доказал, находясь на посту президента Азербайджана. Могу подтвердить, что еще в 1980-х годах Алиев воспринимался на Ближнем Востоке как символическая политическая фигура, указывавшая на евразийскую сущность СССР как державы с двумя ведущими религиозными конфессиями – православием и исламом.
Итак, летом 1990 года страна и мир должны были понять, что люди, занимающие высшие государственные посты в Советском Союзе, больше не зависят от руководства КПСС. Многие из тех, кто покидал Политбюро, говорили, что в правовом государстве, каковым становился СССР, не следует совмещать государственные и партийные должности. (Тем не менее для Горбачева сделали исключение: 10 июля съезд избрал Президента СССР Генеральным секретарем ЦК КПСС.)
На мой взгляд, слова о радикальном обновлении были версией для внешнего пользования. На самом деле не последнюю роль в новом массовом исходе из Политбюро сыграло то обстоятельство, что партия вступала в самый опасный в ее почти вековой истории кризисный период. И далеко не все партийные лидеры (правда, по разным причинам) были готовы и хотели бороться с этим кризисом.
Политбюро покинули тогда Александр Яковлев и Вадим Медведев. Вероятно, они еще до съезда договорились с Горбачевым, что займутся в его окружении другой работой. «Перетекание» людей Горбачева в новые государственные структуры – в Президентский совет, в Совет безопасности – шло довольно активно. В Президентский совет, например, вошли бывшие члены Политбюро Яковлев и Медведев.
Вначале казалось, что Президентский совет – новый коллегиальный орган, принимающий важнейшие государственные решения. По сути, аналог Политбюро, но не партийный, а государственный. Стремление к демократизации политической системы делало такое предположение правдоподобным. Однако вскоре пришлось убедиться в обратном. Президентский совет собирался нерегулярно, принимая от случая к случаю формальные решения, не учитывающие всей сложности обстановки в стране, в особенности резкого усиления дезинтеграционных процессов и сепаратизма.
Из всех моих бесед с членами Президентского совета – Ревенко, Распутиным, Шаталиным, Яровым – я вынес одну мысль: они чувствуют ответственность за происходящее в стране, но не знают, как реализовать свои полномочия. В работе совета не было главного – четко поставленных целей и системной работы. Это отражалось на качестве принимаемых решений. Не добавляло авторитета и то, что параллельно действовал Совет глав республик. Там, правда, общесоюзные проблемы по существу не рассматривались. Преобладали главным образом республиканские интересы.
Кроме двух названных советов был создан Совет безопасности СССР. В его состав вошли первые руководители КГБ, МВД и других силовых и правоохранительных органов. Вначале Совет возглавлял Председатель Правительства Рыжков, которого заменил после отставки новый премьер-министр СССР Павлов. Любопытно, что Председатель Верховного Совета СССР Лукьянов в эту структуру не входил.
Таким образом, то, что должно было бы стать вершиной управленческой пирамиды в СССР, к началу 1990-х годов оказалось чем-то весьма раздробленным. Кроме Президента СССР существовали Президиум Верховного Совета, правительство, Президентский совет, Совет глав республик, Совет безопасности, но сложно было говорить о какой-то координации в работе этих органов. Сначала многие решили, что формируется так называемая «президентская рать», долгосрочное окружение Президента. Но когда оказалось, что все созданные советы работают не слишком эффективно и реальной власти у них мало, то наиболее дальновидные из этой «рати» – те, кто умел просчитывать ситуацию немного лучше остальных, – начали дистанцироваться от Президента СССР. Раньше других так поступил Яковлев, объявивший о создании нового политического движения в июле 1991 года, когда Горбачев еще оставался Генеральным секретарем ЦК КПСС.
