Грегория Квинн подала знак служителям, и имя певчей птички появилось в списке лидеров вторым после Готорна и перед собачником Шепердом. По лицу Ноэли пробежала тень, но арену она покинула, задрав нос с тем же сияющим видом.
Морриган опустила голову. Теперь уже нет сомнения, что юная певица войдёт в состав Группы 919, подружится с Готорном, он забудет про Морриган, которую вышлют из Невермура, навсегда оторвав от Юпитера, «Девкалиона» и всех его обитателей. От жалости к себе перехватило дыхание, будто на грудь уселся огромный унылый слон.
Готорн, похоже, прочитал её мысли — ну разве что кроме той, что про слона.
— В самом начале легко попасть в лидеры, — заметил он, снова пихнув локтем в бок подружки, и приложился к бутылке с мятной шипучкой, — но впереди ещё много народу, запросто ещё оттеснят… да и меня тоже.
Морриган понимала, что насчёт себя он скромничает, но ощутила благодарность за поддержку.
— Сам знаешь, что пройдёшь, — улыбнулась она, пихаясь в ответ, — ты лучший!
Но пока предсказание Готорна выглядело сомнительным. Хотя очень скоро Шеперд и выпал из девятки, Ноэль опустилась всего на две позиции. Готорн стоял уже вторым, а на третье место вышел Махир Ибрахим, исполнивший длинный монолог на тридцати семи языках, причём старейшина Квинн особо отметила «совершенство интонации». А впереди всех оказалась Ана, та самая пухленькая, симпатичная и розовощёкая девчонка с золотистыми кудрявыми локонами, над которой издевалась Ноэль на Вундерприёме. В линялом жёлтом платье, дешёвых туфлях и с пучком волос на затылке, она выглядела так, будто вернулась из воскресной школы, что сделало её необычный талант ещё более неожиданным.
Спонсор Аны, женщина, по имени Сумати Мишра, объявила, что её подопечная обладает даром ощущать человеческое тело. Вызвавшись доказать это, Сумати легла на больничную каталку, а девочка скальпелем ловко вскрыла ей живот, вырезала аппендикс, а затем снова зашила крошечными аккуратными стежками — и сделала всё это с завязанными глазами!
Морриган с громадным удовлетворением наблюдала за лицом Ноэли Деверо, когда Ана вышла на первое место, оттеснив певичку на четвёртое.
Презентации продолжались с переменным успехом. На середину арены выходили кандидат за кандидатом — кто уверенно и вызывающе, кто глядя в землю, готовый провалиться на месте. Одна девочка так дрожала, что начала расплываться и таять в воздухе, пока совсем не превратилась в призрак. Как ни странно, такая способность и оказалась её искрой. Мерцая на солнце молочным перламутровым сиянием, девочка прошла сквозь стол жюри, ничего не задев. Выступление впечатлило всех, и она обрела уверенность… Что её и подвело. Талант был слишком тесно связан со страхом, и, возвращаясь, в стол она уже врезалась со всего маху, уронив графин с водой прямо на старейшину Вонга. Какое же после этого лидерство?
Тем временем Морриган всё чаще подавляла приступы паники и перед каждым новым выступлением обшаривала ряды зрителей пристальным взглядом.
— Ну где же он? — бормотала она уже почти в слезах.
— Придёт! — убеждал её Готорн, предлагая попкорн, но она всякий раз отказывалась. — Юпитер ни за что не пропустит твой выход.
— А вдруг он не успеет?
— Успеет.
— А если не придёт? — повторяла она под рёв толпы, когда Лин Мэй-Лин поставила рекорд Троллизея в спринте и гневно топнула ногой, получив вежливый отказ жюри. Зрители застонали, сочувствуя спортсменке. — Он так и не сказал, что у меня за искра! Что я покажу им без него?
— Да успеет он, не бойся! А если вдруг нет… — Готорн задумчиво глянул на арену. — Если нет, я выйду с тобой вместе, что-нибудь придумаем.
Морриган с иронией подняла бровь:
— Что, например?
Он с серьёзным видом прожевал попкорн.
— Ты умеешь «пукать» подмышками?
* * *
Солнце уже опускалось за высокие трибуны Троллизея, зажглись прожектора. Морриган смотрела на них с ненавистью, как на гигантские огни рампы, готовые выставить на всеобщее обозрение её провал. Список лидеров всё время обновлялся, и его участники жадно следили за экранами. Каждый раз, когда появлялось новое имя, слышались стоны, всхлипы, а то и ругательства.
Ноэль, сидевшая на трибуне двумя рядами ниже Морриган, нервно грызла ногти, поглядывая на список каждые пять секунд. Сейчас она была на седьмом месте в девятке. Выше стояло имя Фрэнсиса Фицвильяма, который вмиг приготовил обед из семи блюд для судей, причём каждое вызывало своё настроение — от мрачной угрюмости после жареных осьминогов до приступов радостного смеха после черничного суфле. На пятом месте была Таддеа Маклеод, мускулистая рыжеволосая уроженка Хайленда, одолевшая в поединке громадного взрослого тролля.
Готорна оттеснил на четвёртую позицию Аркан Тейт, коротышка ангельского вида. Он играл на скрипке, ловко обходя при этом ряды зрителей и не упуская ни одной ноты. Играл замечательно, однако поначалу старейшины переглядывались с сомнением… пока благообразный Аркан не продемонстрировал свой главный талант. С невинной улыбкой он вывернул перед ними многочисленные карманы, выкладывая грудой на стол разнообразные драгоценности, набитые деньгами бумажники, дорогие часы и монеты, которые стащил у зрителей, не переставая играть на скрипке. Морриган не верила своим глазам. Ловкач умудрился украсть даже серьгу из уха старейшины Квинн!
Готорн даже не огорчился, что его обошёл какой-то карманник, настолько он был поражён. Получив назад свои кожаные перчатки гонщика, он с улыбкой таращил на них глаза, не уставая повторять:
— Ну это ж надо! Как он только сумел?
Морриган собралась в двадцать седьмой раз ответить, что не знает, и отмахнуться от дальнейших вопросов, когда заметила на арене База Чарлтона с черноволосой подругой Ноэли.
— Гляди, — толкнула она Готорна, — та самая, что мы встретили в саду на Пробе. Помнишь её? Как же её звали?..
Баз выводил на поле уже восьмого кандидата, но выше Ноэли никто из них не поднимался. Сама же певица взглянула на подружку без интереса, явно не ожидая никаких сюрпризов.
Готорн покачал головой:
— Нет, ничего не помню про сад. Кто там был?
— Что, правда её не помнишь?
— Кого? — Готорн устало отмахнулся.
Похоже, на этот раз внимательно смотрела одна Морриган. Переполненные впечатлениями зрители устало переговаривались, и имя Каденцы Блэкберн из Невермура мало кто расслышал.
— Ах да, Каденца! Как это я забыла?! — воскликнула она, на что Готорн лишь пожал плечами.
— Приступайте, — кивнула Грегория Квинн, наливая себе чашку чаю.
После нескольких часов судейства старейшины тоже выглядели утомлёнными — зевали, поглядывали на часы и подпирали голову руками.
Баз Чарлтон подал знак кому-то в застеклённой кабинке над трибунами, и прожектора мгновенно погасли. Троллизей погрузился в темноту, а на огромных экранах засветились кадры фильма.
