— Значит, не позволишь, — кивнул Фиолетик, — я так и думал, вы — люди — сильно привязаны к себе подобным. И в тоже время норовите вцепиться в глотки друг другу, если что-то идет не так. Словно у вас два вида: хищники и травоядные. Поэтому мой ответ: хищники пусть живут на острове, убийств здесь я не потерплю — никаких, даже животных, которых вы притащите с собой, а травоядные… Могут жить на побережье. Дома я поставлю, еды дам, рыбу ловить разрешу. А этим, которые на острове, тоже жилья подкину. Я тут поэкспериментировал немножко, — и на пляж выкатились большие плотные шары, коричневого цвета. На глазах они подросли еще немного, изменив форму, став похожими на шатры. Сухой треск — и в центре каждого образовался проход.
— Прошу, — приглашающе махнул рукой Фиолетик.
Анна с Павлом подошли. Шатер оказался довольно просторным, метров пять в диаметре, по бокам открывались окна-лепестки, пол мягко пружинил под ногами.
— Это палатка, — догадалась девушка, и Фиолетик довольно кивнул.
— Не промокает, не продувается и держит тепло.
— А они не живые?
— Нет, эти плоды оторваны от меня. Полноценной жизни в них нет, но при надлежащем уходе могут пустить корни, — хитро улыбнулся Фиолетик, — таких я могу сделать много, хоть миллион.
— Столько нам и не надо, — начала девушка, но Павел ее перебил.
— Мы не говорили, сколько людей нуждается в переселении.
Анна бросила на друга испуганный взгляд.
— А я и не знаю сколько, — подбоченился Фиолетик, — просто слово красивое — миллион.
— Все, не будем терять время, — вмешалась девушка, насторожившийся маг внушал ей опасения, — Фиолет, готовь дома-палатки, платформы и проход. Пусть сами решают, кто где будет жить. Мы все обсудим, а там, как сложится.
Уже в коридоре Павел поймал Аню за рукав, притормозив рвущуюся вперед девушку.
— Мы не можем ему доверять. Неизвестно, на что он способен. Таких сущностей нам раньше не попадалось.
— Вот и изучим.
— Он же в мозгах копается! — выдвинул последний аргумент маг.
— Тебе есть, что скрывать? — подняла брови девушка. — Нет? Я так и думала. И вообще, вы уже похоронили тех людей, так что не все ли равно, где и с кем они будут жить теперь!
Арвель, к удивлению девушки, идею с переселением воспринял спокойно.
— Попробуем, — коротко ответил и предложил: — Выступите перед ними? Вы больше всех в курсе, что из себя представляет ваш, эм, фиолетовый друг.
Аня поежилась, но отказываться не стала. Сама кашу заварила, сама и расхлебывай.
Они прошли через портал в мир переселенцев, тут же нырнули в еще один и оказались на уютной площади, окруженной двух-трехэтажными домами с резными крышами. На крошечных балконах цвели яркие цветы. Перед каждой дверью был выложен черно-белой галькой коврик, деревянные ставни прикрывали окна от жары. На площади три дерева, увитые сиреневой цветущей лианой, дарили прохладу от стоящего в зените солнца.
Анна огляделась. Чувствовалось, что еще недавно здесь протекала обычная неспешная жизнь южного города. Гуляли по вечерам парочки, отцы семейств сидели в таверне на улице, а матери предпочитали скамейки в тени дома, откуда легко можно было наблюдать за играющими на улице детьми, сплетничая с соседками.
Сейчас в воздухе витал вкус беды. Он горчил на языке, тяжестью осаживался в желудке. И в глазах стоящих на площади людей читался приговор. Они уже смирились со смертью. Они и жили эти годы здесь, на родине, чтобы умереть у себя в доме, а не на чужбине.
Не все верили в переселение, отметила про себя девушка. Далеко не все. А так… обычные на вид люди, разве что одежда у них была странного покроя, да цвета непривычно яркие.
И ей они тоже не верили.
— Говорите, я буду переводить, — предложил Ане Арвель, и перед девушкой возникла прозрачная стена, — вашу речь услышат и увидят во всех частях острова.
Аня медлила. Слова, как назло, закончились, и в голове не наблюдалось ни одной толковой мысли. Что она им скажет? Что вообще может сказать этим людям, чья судьба случайно оказалась в ее руках.
Внезапно она ощутила, как ладонь нежно сжали, повернула голову и встретила теплый взгляд — Павел, вот она — ее сила, ее поддержка. И робость прошла.
Аня откашлялась.
— Вы знаете, кто я. Знаете, что мы пытаемся найти новый для вас мир, но на это требуется время, у вас его нет. Но я могу предложить другой вариант.
Она говорила. Рассказывала о Фиолете, говорила, что будет трудно, а поддержки ждать не стоит. Особое внимание уделила питанию. Никаких убийств на материке, только рыба в море. И честно призналась, что сама бы жить в разумном доме побоялась, но иногда жизнь не оставляет выбора, и скоро ей самой предстоит переехать в не совсем обычный дом с довольно сложным характером. И сразу предложила тем, кто не готов относится к цветочкам с уважением, остаться здесь, на острове.
— Так будет проще, чем возвращать вас насильно. Я не пугаю, но Фиолет гораздо сильнее любого из вас и ментально, и физически. Не надо его недооценивать. На любое оскорбление он ответит, и его ответ вам точно не понравится. Я понимаю, соседство не ахти, но другой вариант гораздо хуже и агрессивнее. В лесу вас, по крайней мере, готовы терпеть, а не планируют порезать на ленточки.
Воцарилась тишина. Аня ждала бурного обсуждения, выкриков, угроз, но не тишину. А затем единственно слово было брошено высоким седоволосым мужчиной:
— Тайх.
— Они согласны, — перевел Арвель и вздернул брови. Он был тоже озадачен таким быстрым ответом.
— Все согласны? — осторожно уточнила девушка.
— Они прислали представителей от каждой деревни. Можно считать, это решение всего Чойгвея. Будем начинать эвакуацию. Не беспокойтесь, Аня, планы давно разработаны. Наши люди знают, что делать. И… спасибо.
Он улыбнулся, сбрасывая маску надменного аристократа и становясь похожим на доброго дядюшку, которого только что порадовала племянница.
— Надеюсь, мы все не пожалеем об этом, — тихо проговорила Аня, оглядывая площадь, где во вспышках открытых порталов исчезали выборные чойгвейцы.
Маятник качнулся, набирая ход, и его движение уже было не остановить.
Глава пятнадцатая
Собственно, можно было возвращаться, следить, как все происходит, но любопытство заставило Аню задержаться.
— Павел, можешь открыть портал на побережье?
Маг понимающе хмыкнул и взял девушку за руку. Шаг, легкое чувство тошноты, словно она упала с десятка метров, и вот он — берег острова. Они стояли на скале, а над ними…
Аня сглотнула и отшатнулась. Одно дело видеть в кино, как гигантская волна смывает Тауэрский мост, а совсем другое — наблюдать ее у себя над головой. Высотой с трехэтажный дом волна зависла над всем побережьем. Зеленоватая толща воды шевелилась, словно живая, вдыхала, мелко дрожа, и проплывающая по ее бокам рыба блестела серебристой чешуей на солнце. Волна была похожа на застывшего в прыжке зверя — вот-вот сорвется с места, рванет вперед, сметая все на своем пути.
