Он проводил отъезжающую скорую внимательным взглядом, вытер мокрый от пота лоб и, сделав усилие, вошел в кафе. Плюхнулся за ближайший столик, заказав себе молочный коктейль, чашку двойного капучино и стакан свежевыжатого апельсинового сока.
Да… сил он потратил на этого мужика немерено, чуть сам за ним в обморок не грохнулся. Знал ведь, что устойчив парень к воздействию, нет, понадеялся, что кровная привязка поможет. Она и помогла, только не так, как он рассчитывал — сгорела, ударив в оба конца.
Тагир поморщился, потер левую часть груди. Отдача — всегда неприятно, а уж в пустом мире тем более.
Принесли заказ, и он залпом выпил сок, попросив повторить. Молоденькая официантка удивленно вскинула брови, но устучала каблуками на кухню.
Тагир бросил взгляд на часы — пожалуй, он успевает на вечерний Сапсан. Фейс на неделю выведен из строя, а потом посмотрим — будет ли он вообще продолжать копать или успокоится. Все же сердечный приступ — дело нешуточное.
Маг потянул через трубочку коктейль, довольно прикрыл глаза. Завтра суббота, надо выбрать место для ужина с Аней. Повторяться не хотелось. Аня — особа творческая, а в Маринке… Он включил телефон, нашел сайт театра. Так и есть, завтра идет балет «Ромео и Джульетта», что может быть романтичней? Поужинать можно и перед спектаклем.
Прошлый раз они не с того начали. Аня явно приняла его за волокиту и тут же заняла оборонительную позицию. Что же… он брал штурмом и не такие форты. Аня сама по себе прекрасная женщина, а уж за удовольствие позлить болотных жаб он готов и за страхолюдиной приударить.
Официантка принесла еще сок, Тагир проследил, как колышутся обтянутые короткой юбкой аппетитные полушария, и подумал, что вполне может задержаться и поехать в Питер завтра утром. Пятница, вечер, дело сделано, так почему бы не отдохнуть?!
Чашка кофе сделала свое дело. Парень расслабился, перестал озираться по сторонам, косясь на чужую обстановку, и недоверчиво принюхиваться к непривычному аромату напитка.
— Вкусно, — вынес он вердикт после пятого глотка. Аня спрятала улыбку за своей чашкой и потянулась к рюкзачку — когда еще доведется поймать такой ракурс: замызганная советская кухня, крохотный столик и загорелый парень с черными кудрявыми волосами, одетый в светло-бежевую тунику с тяжелым кованым медальоном на груди и серьгой в ухе, а глаза…
Как там было? «Атланты держат небо…»
Атлант у нее выходил юным, со строгим, усталым взглядом и невидимым грузом, придавившим широкие плечи.
— Почему вы не приняли их условия? Не перебрались на материк? В тесноте, зато живы.
— У нас есть предание, — маг говорил медленно, сам с задержкой понимал ее речь и давал время понять его, — наши предки вышли из моря, увидели чудесный остров и решили, что под небом им будет лучше, чем под водой. Они научились ходить, дышать, говорить и стали людьми. Звучит странно, но до сих пор наши дети иногда рождаются с перепонками между пальцев, а большинство плавать умеет лучше, чем бегать.
Вам не понять, для нас море — это все. Потерять его — значит потерять самих себя. Вот мы и решили: море нас родило, пусть оно нас и убьет. Лучше так, чем сдохнуть в болоте чужого мира.
— Вы потому отказались уходить с острова? Решили, вас отправят в болотный мир?
— Или в резервацию каменной пустыни Лосхата. — Красивое лицо юноши исказила гримаса боли. — Вы бы видели, какой ужас там творится!
— Тогда почему согласились уйти с острова?
Маг отставил кружку, поднялся и с поклоном произнес.
— Мне пора, Хозяйка. Спасибо за доброту.
— Погоди, — Аня тоже поднялась, — я тут термос видела, налью кофе. Поделишься с товарищами.
Он не стал возражать, прислонившись к косяку, терпеливо ждал, следя за ней внимательным взглядом.
— Держи, — Аня протянула термос, на мгновенье их пальцы встретились.
— Берегите себя, Хозяйка, — голос мага дрогнул, — хоть я не имею права ответить на ваш вопрос, знайте, более преданных слуг, чем чойгвейцы, у вас нет. Мы придем на помощь по первому зову.
— И давно ты понимаешь нашу речь? — на пороге стоял Павел, и выглядел он встрепано и раздраженно.
Чойгвеец коротко кивнул магу и молча удалился, прижимая термос к груди.
— Ты не спрашивал, я не говорила, — ответила Аня, вставая к раковине мыть чашки.
Внезапно убогость кухни стала раздражать сильнее, а новенькая кофе-машина только подчеркивала своим блеском царящие вокруг грязь и разруху. Что она здесь забыла? Там, в коридоре, вершится история. Один мир умирает, второй приобретает новых жильцов, а она?
Чашка сердито стукнулась о стол, и дракончик на боку недовольно зашипел.
— Аня, я должен сообщить Арвелю.
— Должен так должен, — руки сами начали отчищать поверхность стены от жировых потеков — бесполезное занятие, тут только сносить кафель и класть новый, но она готова разрушить все, лишь бы отвлечься от стоящего за спиной Павла, от дурных мыслей, что заползли в голову и душат своей злобой.
— Я не хочу делать это без твоего согласия, — произнес маг.
Теперь ей захотелось плакать. Почему, Господи, все так сложно в их отношениях? Или она сама усложняет? Почему она никак не может полностью довериться переселенцам? Словно каждый раз что-то останавливает. То Тагир с теневиками, то Фиолетик, теперь вот чойгвейцы с резервацией.
Если подумать, все логично. И резервация, и болотный мир, но на душе-то как погано!
— А если я попрошу не говорить?
Павел подошел, обнял, обхватил ладонями ее руки, и металлическая мочалка упала в раковину.
— Тебе придется это сделать рано или поздно, но я дам тебе время.
— Спасибо, — она откинулась, пристраивая голову на его груди. И стало вдруг спокойно и легко стоять вдвоем на уютной кухне, наполненной запахом кофе.
— Спать пойдешь? — прошептал Павел.
Под ногами слабо мяукнули, а потом требовательно заскребли по сапогам. Аня наклонилась — один из котят выбрался из коробки, куда она их пристроила, и теперь явно желал получить порцию еды и ласки.
При мысли о теплой кровати потянуло зевнуть.
— Обязательно, — девушка подобрала котенка с пола, прижала к себе, — только устрою двух обормотов. Надо бы туалет им сообразить и молока.
— Я видел опилки в сарае, сейчас принесу, а молоко было в холодильнике.
Павел коснулся губами ее виска, сжал плечи и ушел, оставив ее счастливо улыбаться и прижимать к себе урчащий пушистый комок.
Она порылась в шкафчиках и, не найдя ничего другого, налила молока в чашку с дракончиком. Котенок радостно мяукнул и тут же отскочил — дракончик явно был недоволен понижением статуса и попытался укусить малыша.
— Ну-ну, не балуй, — пригрозила Аня, но котенок справился и без нее. Устрашающе зашипев и выгнув спину, он заехал лапой по зеленой морде, подцепил коготком длинный красный язык и потянул. Теперь пришла очередь истошно верещать дракону.
