— Для нашей же безопасности? — переспросил Тагаев.
— Именно! Полиции следует знать, за кого она несет ответственность на своей территории — чтобы в любой момент быть готовой прийти на помощь.
— Скажите ему, что мы не собираемся долго оставаться в городе и сейчас же уезжаем, — проговорил Тимур.
Гид и лейтенант обменялись репликами по-тайски.
— Я сказал ему, что вы мои друзья и направляетесь в Бангкок, но он настаивает, чтобы вы зашли в участок и зарегистрировались, — виновато развел руками Пепси по результатам этих переговоров.
— Ох, не нравится мне это! — нахмурившись, пробормотала Марина.
— Мне тоже, — коротко кивнула Настя.
— А что он станет делать, если мы откажемся? — ни к кому конкретно не обращаясь, задал вопрос Костя.
Как видно, решив, что спрашивают у него, Пепси снова заговорил с полицейским.
— Лейтенант Вонграт полагает, что такое неблагоразумное поведение может сильно навредить вашей карме, — услышали ребята через полминуты. — И тогда при новом рождении вы можете воплотиться в собаку или в крокодила. Или даже в дерево, на которое станут мочиться бродячие псы.
— И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь… — пробормотала Настя.
— Но честно говоря, звучит как-то не очень страшно, — заметила Марина.
— Анекдот вспомнился, — задумчиво проговорил Костя. — Может, и не смешной — но в тему. Заемщик спрашивает у банкира: «А что будет, если я не верну кредит?» — «Тогда вам будет очень стыдно, когда после смерти вы предстанете перед Господом!» — «Так это еще когда будет!» — «Ну, как не возвратите — так сразу и предстанете!..»
— Короче, похоже на угрозу, — подытожил Тимур.
— Уверяю, ничего подобного лейтенант Вонграт в виду не имел! — поспешил вмешаться Пепси. — Он всего лишь на правах старшего годами хотел предостеречь вас от необдуманных поступков! От себя добавлю, что не стоит недооценивать закон кармы, ох, не стоит! Как, впрочем, и лейтенанта Вонграта…
— А далеко он, этот полицейский участок? — спросил Тагаев.
— Буквально в двух шагах! — с неподдельным энтузиазмом заверил гид. — Три минуты хода!
— Можно, конечно, упереться и не пойти — черта с два он нам что-то сделает, с пистолетиком против двух автоматических карабинов, — рассудил Тимур, почему-то повернувшись к Насте. — Но стоит ли обострять на пустом месте?
— Не стоит! — незванно встрял Пепси.
— Ага, а если это трутень? — мрачно бросила Марина. — Заманит нас куда-нибудь, а потом…
— Трутень — это самец медоносной пчелы? — не понял ее гид. — В переносном смысле — бездельник? Нет, это точно не про лейтенанта Вонграта! — поспешил он вступиться за полицейского.
— Многого же ты, приятель, не знаешь о трутнях, — покачал головой Костя.
— Так что, как поступим? — задал друзьям вопрос Тигаев. — Лично я не вижу большого вреда в том, чтобы сделать, как он просит. Нам еще через полстраны ехать. Так зачем начинать с конфликта с полицией?
— Скажи уж прямо: испугался баобабом родиться! — хмыкнул Костя.
— Так что, идем регистрироваться?
— Не при Пепси будь сказано, у нас на пятерых два паспорта, — напомнила Марина. — Остальные утонули с вашими рюкзаками.
— Это может стать проблемой? — повернулся Тимур к гиду.
— Я же говорил, у нас нет слова «проблема»! — воодушевленно завил таец. — После землетрясения тут многие остались без документов. Наоборот, в полиции вам выпишут справку — временное удостоверение личности, с которым и поедете в Бангкок!
— Как-то уж слишком все гладко, — недоверчиво заметила Настя.
— Друзья мои, это Тайланд! — сказал Пепси. — Здесь всегда все гладко!
— Хорошо, — решился Тагаев. — Скажите господину лейтенанту, что мы идем с ним.
— Мудрое решение, достойное самого Будды, мой друг! — провозгласил гид.
Идти и в самом деле оказалось совсем недалеко. Лейтенант важно вышагивал впереди, за все три минуты, что отняла дорога, ни разу даже не обернувшись удостовериться, следуют ли за ним остальные. Остановился он, лишь поднявшись на крыльцо серого двухэтажного особняка с крупными буквами «POLICE» на фасаде. Ниже, на поддерживаемом тремя квадратными колоннами козырьке подъезда, красовалась вывеска с надписью на тайском, гораздо более многословной. У подножия лестницы в горшках зеленел какой-то тропический вариант лопуха, в нишах стен притулились небольшие золотистые статуэтки. При ближайшем рассмотрении, правда, обнаружилась, что из трех фигурок две были разбиты.
Распахнув видавшую виды дверь, лейтенант жестом пригласил ребят заходить внутрь.
— После вас, сударь, — бросил ему Тимур.
Пепси перевел.
Пожав плечами, полицейский молча скрылся в дверном проеме.
— Последний шанс дать деру, — заметил в сторону Костя, провожая лейтенанта взглядом.
— Да ладно, пришли же уже, — буркнул Тагаев, и переступил порог.
Настя шагнула за ним.
Они оказались в узком, плохо освещенном коридоре со множеством дверей по обеим сторонам. Спина лейтенанта маячила уже почти в самом его конце. Насте вдруг отчего-то сделалось не по себе, она непроизвольно замедлила шаг, и шедший следом Костя тут же наступил ей на пятку.
— Извини, — проговорил он.
— Ничего, — ответила она, нагибаясь, чтобы поправить слезший кроссовок, и в этот момент все двери вокруг одновременно распахнулись, и коридор, и без того тесный, разом набился людьми под завязку. Что-то с силой ударило девушку в бок, вывернуло руку, бросило лицом к стене — аккурат многострадальным носом о бетон.
В висок ткнулся металл — Настя скорее угадала, чем разглядела, что это пистолетное дуло.
Повернувшись лицом к коридору, заманивший их в ловушку полицейский что-то громко прокричал по-тайски.
— Лейтенант Вонграт говорит, что вы арестованы, — услужливо перевел сзади Пепси. Голос гида окончательно утратил былую веселость. — Не оказывайте сопротивления — и никто не пострадает более положенного!
26
Таиланд, Трат, сорок четыре дня до подведения черты
По крайней мере, одно свое обещание, данное через Пепси, лейтенант Вонграт сдержал: те из ребят, кто не оказал сопротивления, «больше положенного» не пострадали. Настя особо не трепыхалась, и ее разбитый нос и едва не вывернутая из плеча рука, по всей видимости, укладывались в рамки «положенного». А вот Тимур, уже обезоруженный, отбивался до последнего, и досталось ему изрядно. Второй попавшей под раздачу неожиданно оказалась Джулия — как видно, только за то, что слишком громко кричала: мол, она гражданка США, и тот, кто ее тронет, будет иметь дело чуть ли не лично с американским президентом. Однако нападавшие то ли не понимали по-английски, то ли никакого трепета перед далекой Америкой не испытывали.
