— Лучше рискнуть парой ребер, чем подставить шею под укус трутня! — срывающимся голосом заявила Марина.
— Вот тут не Moiy с тобой не согласиться, — кивнула «полька». — Ты только одну простую вещь пойми: никто на всей этой планете защитить вас от трутня не сможет. Ни полиция, ни армия, никто. Кроме меня.
Кажется, она еще что-то собиралась добавить к сказанному, но тут дверь кабинета открылась, и на пороге появился Костя.
— Они сказали, можно ехать, — сказал он, обращаясь к «Францишке». — Машина ждет, бензин они нашли.
— Ты что, тоже выучил тайский? — зыркнула на него Марина.
— Что? — не сразу понял ее юноша. — А, нет, конечно! Пепси перевел.
— Пепси? Он все еще здесь? — удивилась Настя.
— Здесь, негодяй…
— Ну что, добром пойдешь или позвать пана лейтенанта с его молодцами? — вкрадчиво поинтересовалась «пани Горска» у Марины, поднимаясь из кресла.
— Добром, — буркнула брюнетка, глядя в пол.
— Тогда берите своего инвалида и тащите вниз! — распорядилась «полька», проходя мимо Тимура.
За носилки взялись Костя с Настей.
На улице уже начинало смеркаться. Возле здания управления стоял темно-синий «тук-тук» с жесткой пластиковой крышей над кузовом, за рулем которого Настя с удивлением обнаружила того самого таксиста, из-за которого они и попали в полицию. Таец сидел, сгорбившись, вжавшись в водительское сиденье, и, похоже, рад был бы немедленно провалиться сквозь него хоть в самую преисподнюю — или что там у этих буддистов вместо ада? При появлении из дверей здания «пани Горска» таксиста в самом буквальном смысле этого слова затрясло.
— Да, это я попросила пана лейтенанта, чтобы нас вез именно наш старый знакомый, — перехватила изумленный взгляд девушки «Францишка». — Пусть прочувствует, что такое карма.
Поставив носилки на пол кузова, Настя и Костя устроились на длинной деревянной лавке у борта, напротив них уселись Марина с Джулией. Последней из пассажиров внутрь забралась «пани Горска». Полицейский принес изъятые у ребят при обыске вещи — два рюкзака и, чего уж Настя совсем не ждала, оба карабина, правда разряженные — магазины лежали отдельно в оранжевой холщовой сумке. В ней же оказались их часы, ремни, фляги и прочие мелочи. Лично уточнив у «польки», все ли в порядке, и получив утвердительный ответ, лейтенант Вонграт, согнувшись в поклоне, отступил к крыльцу, и машина тронулась.
— А можно поинтересоваться, куда мы направляемся? — осведомился Костя у «пани Горска», когда здание полицейского участка скрылось за поворотом.
— На мой корабль, — ответила та.
— Вот как? А потом?
— А потом нам с вами предстоит небольшое космическое путешествие.
— Что, как на «Ковчеге»? — спросила Марина.
— Да. Разве что, надеюсь, с иным исходом.
— То есть, в исходе вы не уверены? — уточнил Костя.
— Почему? Уверена. На этот раз они не сумеют нам помешать. Просто не посмеют.
— Кто это — «они»? — задала вопрос Настя.
— Сеятели. Страта сеятелей.
— А я думала, что «Ковчег» вернулся на Землю из-за трутня, — заметила Марина.
— Так и было. Но трутня, без сомнения, наняли сеятели.
— Сеятели, жнецы, трутни… Просто колхоз «Тридцать лет без урожая» какой-то! Объясните же, наконец, толком! — потребовала Настя.
— Зачем? — повела белобрысыми бровями «полька». — Как говаривал покойный пан капитан, многие знания — многие печали…
— А еще у нас говорят, знание — сила! — заявил Костя. — Рассказывайте!
— Что ж, почему бы и нет, — чуть склонила голову на плечо «пани Горска». — Только ведь все равно и половины не поймете…
— А вы так объясните, чтобы мы поняли, — бросила Марина.
— Это уж как получится, — хмыкнула «Францишка». — В общем, если максимально упрощенно: ваша планета оказалась на пересечении интересов двух могущественных страт. Одна — жнецы — давно работают в этом секторе, вторая — сеятели — скажем так, замыслили изменить status quo. Не стану вдаваться в ненужные подробности, просто скажу, что все неожиданно сошлось на нашем несчастном «Ковчеге». Прибудь он благополучно в место назначения — и в выигрыше оставались жнецы. Прервись полет — и появлялся, пусть и призрачный, шанс у сеятелей. Но сами по себе «Ковчеги» не ломаются и курс не меняют, помешать миссии можно было только извне. Для этого сеятели и наняли трутня. Тот подкараулил «Ковчег», атаковал и лишил корабль хода. Дальше, согласно их плану, на терпящий бедствие корабль будто бы случайно наткнулся патруль сеятелей, взял «Ковчег» на буксир и, в полном соответствии с предусмотренным для такого рода случаев порядком, сопроводил в точку старта — на Землю. И все бы, возможно, сошло им с рук, не затей трутень собственную игру. Не знаю, что уж там обещали ему сеятели, но он решил взять еще один приз — экипаж «Ковчега». Проник на корабль — ну а дальше вы знаете.
— Он вампир, да? — выговорила Марина. — Питается кровью?
— Нет, — мотнула головой «полька». — Не питается. Так и знала, что коротко не получится… — сокрушенно вздохнула она. — Видите ли, moi przyjaciele, трутни — не обычная страта. Когда-то, в глубокой древности, на нее была возложена великая миссия. Трутни занимались тем, что создавали новые касты, встраивая их в существующую социально-биологическую пирамиду. Они находили перспективную расу, достигшую некого определенного уровня развития, и корректировали ее генофонд таким образом, чтобы тот стал совместим с нашим. И главное — чем-то полезен. Подвергшись такого рода преобразованию, бывшая маргинальная раса становилась нашей новой кастой. Она, эта новая каста занимала низшее положение в иерархии, все остальные, соответственно, понимались на ступеньку вверх. Но когда число каст перевалило за пять дюжин, Приближенные приняли решение прекратить создание новых. Страта трутней была распущена, а ее членам предложено вступить в другие — по их выбору. Многие так и сделали, но другие отказались изменить изжившей себя миссии, выбрав удел изгоев. Они не подчиняются Приближенным и Неназываемому, не связаны иными правилами, кроме традиций своей бывшей страты. И, случается, продолжают пытаться творить касты — несмотря на запрет. На прочие же страты возложена обязанность препятствовать проникновению трутней на планеты, где те могут найти материал для своей деятельности. Земля — одна из таких планет.
— Но этот трутень ничего не создавал, просто убивал! — заметила Марина.
— Они не просто убивают, — заявила «пани Горска». — Они изучают объект. Трутень — ходячая исследовательская лаборатория, вобрав в себя, он анализирует биологический материал — в вашем конкретном случае человеческую кровь — и пытается синтезировать токсин, вызывающий нужную мутацию. Токсин он впрыскивает подопытным особям — и наблюдает за реакцией. Если испытуемый погибает — а на начальном этапе это почти неизбежно — изучает симптомы, затем берет свежую кровь — и процедура повторяется. И так — пока нужный результат не будет достигнут. Процесс этот небыстрый, так как единовременно трутень может иметь только одного испытуемого-подопечного — так уж у них заведено. Умрет тот — заразит нового, но не ранее. Можно сказать, что по-своему трутень-пестун очень трепетно относится к подопечному, старается надолго с ним не расставаться, даже заботится по мере сил. Но стоит тому погибнуть — тут же о нем забывает, нацеливаясь на новую жертву.
