— А этот ваш трутень не нападет на нас здесь? — поежившись, спросила Настя и бросила очередной беспокойный взгляд в сторону джунглей. «Ковчега» там уже не было. Он исчез без следа полчаса назад, почти бесшумно, но с ослепительно яркой вспышкой — перед глазами не успевшей зажмуриться девушкой еще долго плясали разноцветные шестиугольники.
Они ввосьмером: четверо новоприбывших в одинаковых форменных серых куртках и штанах и четверо старожилов острова, одежда которых, переживавшая вторую неделю робинзонады, едва ли имела шанс победить в региональном конкурсе на чистоту и опрятность, сидели на берегу вокруг шипящего и сильно дымящего костра. Вылив на песок дневную норму, дождь закончился, но собранные в окрестностях пляжа дрова, конечно же, были сырыми и занимались неохотно — впрочем, Костя, возникни такая нужда, сумел бы, наверное, развести огонь и посреди морских волн. В этом искусстве сравниться с ним не мог никто, даже Тимур.
В песок под кострищем ребята закопали две дюжины бананов — чтобы есть эти незрелые плоды сырыми, нужно было уж очень проголодаться. Пока же суть да дело, Марина с Юлией угощали всех «космической едой» — рассыпчатой кашей неаппетитно-голубого оттенка. В рюкзаках у девушек оказалось припасено с десяток странных шестиугольных металлических мисок с этим оригинальным варевом. Соединенные по две, они служили друг другу и донцем, и крышкой — главное было не вывалить часть снеди на собственные колени или на песок, разделяя половинки. У Насти, увы, не вывалить не получилось, и ее многострадальные джинсы украсило новое пятно.
Черпать из миски голубую кашу вроде как полагалось какими-то загадочными «пинцетами», но их с корабля никто прихватить, конечно же, не догадался. Обычных ложек или вилок тоже ни у кого не было, так что справлялись кто как: одни по-восточному брали пищу вымытыми в море и обожженными в огне палочками, другие без лишнего пафоса ели прямо руками.
Вкус у каши был не менее экзотичный, чем внешний вид, Настя так и не решила, нравится ей он или нет. Да и обстановка на берегу не слишком располагала к гурманству. Угрюмо ковыряясь палочками в шестиугольной миске, девушка то и дело встревоженно оглядывалась: не крадется ли по откосу кровожадный монстр. Убедившись же, что пока опасности нет, исподлобья посматривала на своих сосредоточенно жующих товарищей. Трудно сказать, что ее больше сейчас напрягало: блуждающий где-то неподалеку инопланетный убийца или то, что Тимур сидит рядом с Олей, почти вплотную — то тарелку ей передаст, то палочку выстругает, то воды из фляги предложит. Свой карабин кавказец, впрочем, держал под рукой.
— Днем — вряд ли, — ответила между тем на Настин вопрос Марина. — Он никогда не нападает в открытую. Вот ночью, во сне — легко.
— Трус он, короче, этот трутень, — зло добавила Оля.
— Ну почему же сразу трус? — невесело усмехнулся на это Артем. — Просто он умен и рационален. Зачем лезть на толпу, от которой и сдача прилететь может, если рядом полно идиотов-одиночек, с которыми легко разделаться?
— А как он хоть выглядит-то, монстр этот? — поинтересовался, ставя на песок опустевшую шестиугольную миску, Костя.
— «Пани Горскую» в ее истинном облике видели? — в свою очередь спросил Артем.
— Да, — кивнула Настя.
— Нет, — дружно ответили Костя и Тимур.
Ну да, правильно, о том, что «полька» — не человек, они знали только по Настиным рассказам.
— Ну, такая тупорылая хвостатая орясина метра в два ростом. Две клешни — на одной три пальца, на второй шесть. За спиной что-то типа крыльев, как у летучей мыши… Но только все это не важно, таким он вам вряд ли покажется. Самое скверное, что эта тварь умеет принимать человеческий облик.
— Чей? — спросила Настя. — Твой?
— Любой, какой захочет.
— Погоди, так не бывает, — нахмурилась она. — «Пани Горска» же рассказывала — личина у них может быть только одна, да и ту готовить нужно не один день…
— «Пани Горска» — жнец, а это трутень, — покачал головой Артем. — Совсем другая страта. Точнее, даже не страта… В общем, тут сложно, я сам еще до конца не разобрался. Но суть в том, что трутень, в отличие от других инопланетян, типа той же «пани Горской», меняет личины, как перчатки. Мы на «Ковчеге» это тоже не сразу поняли, за что и поплатились…
— Так, — вскинул голову Тимур. — Давайте-ка расскажите все по порядку. С самого начала — иначе мы тут только окончательно запутаемся.
Артем вопросительно посмотрел на Олю, та кивнула и заговорила:
— Все началось после того, как «Ковчег» покинула «пани Горска». Она ушла… ну, да это сейчас не важно. Ушла и ушла. А вот следующей ночью, когда мы все спали, на корабле случилась авария. Как мы теперь думаем, она была подстроена трутнем. По крайней мере, именно в это время он проник на борт. Как именно проник — мы не знаем, этого даже Рыя толком не могла объяснить…
— Рыя — это та полоумная тайка, что мы видели в коридоре? — спросил Костя.
— Да, — кивнула Оля.
— Так-то она была нормальная — до аварии, — добавил Артем. — Этакая ходячая галактическая энциклопедия, да еще и вездесущая. Потом она тоже здорово нам помогла, хотя и утратила кое-какие из своих способностей. Это уже после посадки ее окончательно вырубило.
— Она выследила трутня и поняла, кто он такой, — вставила Марина. — Если бы не Рыя, никто бы из нас не выжил.
— Сначала мы вообще думали, что убийц двое, — продолжила рассказ Оля. — Дело в том, что смерти были неодинаковы. У одних трутень до последней капли высасывал кровь…
— Он что, еще и вампир? — нахмурился Костя.
— Ну, в каком-то смысле. Только он не кусает — протыкает кожу длинным острым хвостом и качает кровь через него, как через шланг. Так он расправился с Жанной и Родионом — двумя своими первыми жертвами. Ну и потом — со многими другими. Но иногда он поступал иначе. Тоже колол человека хвостом, но кровь не пил, а наоборот, впрыскивал что-то внутрь. Главное, что потом жертва совершенно не помнила, что именно с ней произошло. Какое-то время продолжала жить, как ни в чем не бывало, но потом вдруг ее начинало корежить. Сквозь тело прорастали кривые костяные шипы, кожа покрывалась струпьями и лопалась, внутренние органы вываливались сквозь открывшиеся раны, глаза вытекали, зубы один за другим выпадали, и человек умирал в страшных мучениях. Более жуткого зрелища, чем такая смерть, я в своей жизни не видела. При всем при том эти несчастные до последнего оставались в сознании и истошно орали. Потом уже мы стали таких добивать, чтобы прекратить страдания, но поначалу боялись подцепить от них заразу и убегали прочь. Даже когда Рыя объяснила, что это не вирус и от человека к человеку не передается, многие не верили.
— А выследить и убить монстра не пытались? — негромко спросил Тимур, до белых костяшек стискивая пальцы на ложе карабина.
— Конечно, пытались. Но как его выследишь, если час назад он выглядел, как Марина, полчаса назад — как Артем, а сейчас надел третью личину? Будь на «Ковчеге» все в порядке с энергией, Рыя бы его, конечно, вычислила, а так… Был один… эпизод… — Оля вдруг запнулась и замолчала, потупившись.
