Едва разобрались с этим, как Аня подняла новую тему: а каковы, собственно, будут полномочия у вновь избранного капитана? Кем он станет, полновластным диктатором или лишь координатором, первым среди равных?
«А что по этому поводу говорится в знаменитой Конституции Вербицкого?» — спросил Мамай у Олега, имея в виду составленный Светловым по заданию их первого капитана еще на «Ковчеге» кодекс законов.
«Ничего», — развел руками тот. Соответствующий раздел он так тогда и не дописал, наглухо застряв на «преступлениях и наказаниях».
«Плохо, — покачал головой Стас. — Тогда предлагаю универсальную формулу из двух пунктов. Пункт первый: капитан всегда прав. Пункт второй: если кажется, что капитан не прав — смотри пункт первый!»
«Пойдет, только нужно добавить пункт третий: если оба других офицера говорят, что капитан не прав — вопрос выносится на народное вече, — предложила Аня. — Такая вот система сдержек».
«Согласен! — быстро прикинув что-то в уме, кивнул Мамай. — Только тогда еще пункт четвертый: если в конкретной ситуации созыв вече невозможен или затруднителен — действует решение капитана. Иначе завязнем в согласованиях.»
«Согласна», — заявила Аня.
«Я тоже», — подержал идею Олег.
Сочли ее разумной и остальные.
На этом обсуждение процедурных вопросов было завершено — осталось лишь выдвинуть кандидатуры и проголосовать за них.
…— Можно? — спросил Светлов, переступая порог «каюты».
Инна не ответила, даже не обернулась. Девушка лежала одетой на застеленной кровати, согнув ноги в коленях и подложив под голову левую руку, лицом к стене. Ее острое правое плечо едва заметно подрагивало в такт тихому дыханию. Можно было подумать, что Иноземцева спит, но Олег слишком хорошо знал ее, чтобы понимать: сейчас Инне не до сна.
— Я тебе ужин принес, — проговорил он, входя, и в следующий миг увидел на тумбочке возле изголовья кровати целых две нетронутых тарелки каши — не он один в Крепости, выходит, такой заботливый. И даже не двое их.
Инна снова промолчала.
Подойдя к кровати, Светлов аккуратно поставил принесенную порцию рядом с уже имевшимися и присел на угол ложа.
— Чужая вернулась с Галей, — сказал он, тут же, впрочем, подумав, что едва ли это станет для девушки новостью: те, кто принесли две первые тарелки, наверняка поведали Иноземцевой и о последних событиях (кто бы, кстати, это могли быть? И как попали внутрь — без офицерского кольца? Или дверь Инна заперла позже?). — Она нашла ее в лесу на северо-востоке, — тем не менее продолжил свой рассказ Олег. — Галя сбилась с пути, и, уже обессиленная, наткнулась на Геру. Тот ее схватил, уволок в лес и привязал к дереву. Говорил, что будет ловить на живца Чужую… Все-таки, он совсем спятил. Но Чужая и в самом деле явилась. Гера набросился на нее с какой-то палкой, палка сломалась, тогда он упал на траву и разрыдался. Чужая освободила Галю и принесла ее в Крепость. Сейчас с ней уже все в порядке, но Ира, занимавшаяся Галей в медотсеке, говорит, что все тело у нее было в следах от побоев. Сама Галя не помнит, чтобы Гера ее бил — а может, просто не хочет рассказывать. Геру, кстати, Чужая оставила там, в лесу: приказа вернуть домой и его у нее не было, к тому же для Чужой он — член страты…
Олег перевел дух. Инна по-прежнему хранила молчание.
— Тимур сказал, что это Чужая могла убить Ксюшу, — продолжил Светлов. — Типа, почерк убийцы похож на присущий трутням, он такой уже видел. Я в это не верю. Конечно, теоретически, когда турки захватили Крепость, она могла вернуться, незаметно проникнуть внутрь, встретить там мелкую и расправиться с ней, но все это выглядит притянутым за уши. Вздумай Чужая кого-то убить — почему тогда не Галю? Так что не верю. Но и турок уже огульно обвинять не могу.
— С чего это вдруг? — буркнула Инна — уже привыкший не получать ответа на свои слова, Олег вздрогнул, услышав ее голос.
— Тимур же тоже не на пустом месте говорил о почерке трутня, — быстро заговорил он, ободренный хоть каким-то откликом. — А что если среди турок все-таки скрывается монстр? Что если Ксюшу убил он, а остальные действительно не при чем?
— Вот повесите их — и узнаете, — бросила в стену Иноземцева. — Или Мамай придумал что-то более впечатляющее? Посадить басурман на кол? Разорвать лихими железными конями — вездеходом и трактором?
— Ну и мысли у тебя! — поежился Олег, в красках представив себе описанную собеседницей картину. — Ничего такого он не придумывал — его сейчас больше всего выборы капитана заботят.
— Ну, значит придумает еще. Когда станет капитаном.
— Вот об этом я и хотел с тобой переговорить, — кивнул Светлов. — Выборы состоятся через полчаса. Участвовать должны все…
— Должны?! — девушка рывком повернулась к нему лицом. Глаза у нее были красные, как после бессонной ночи, но совершенно сухие. — Лично я больше никому ничего тут не должна! Хватит с меня! Живите как знаете, казните кого хотите, а я умываю руки!
Она сделала попытку снова уткнуться носом в стену, но Олег удержал ее, схватив за плечо. Инна дернулась, вырываясь, но Светлов не уступил.
— Погоди, — проговорил он. — Я понимаю, что ты чувствуешь, правда! Но ничего непоправимого пока не сделано! Там, внизу, рядом с телом мелкой, на нас всех словно затмение какое-то нашло! Однако теперь многие остыли и задумались. Рыжий, Аня, может, еще кто… Но идти на попятный уже тяжело — чувство такое, будто предаешь память Ксюши. Однако если новый капитан скажет: «Ша, никаких казней!», уверен, в глубине души многие вздохнут с облегчением. Вот только Мамай такого, конечно, никогда не скажет… Вера с Галей попросили меня выставить свою кандидатуру, но не думаю, что у меня есть реальные шансы на избрание. А вот у тебя — были бы! Инна, ты нужна нам! Вернись!
— Нет, — решительно мотнула головой Инна — но хотя бы не сделала при этом новой попытки отвернуться. — Ошибаешься. Я устала — смертельно устала — поэтому и сорвалась. Недавно Галю за подобное упрекала, а сама, оказывается, не намного крепче… По-хорошему, нужно было тогда выскочить из комнаты и запереть вас там всех капитанским кольцом — пока не одумались бы. Неделю назад я бы так и сделала, наверное. Теперь — нет. Что-то треснуло внутри. Еще не сломалось, но, если продолжать давить — вот-вот сломается. И все вокруг это видят — кроме тебя, по-моему. Таких не ставят над собой капитанами. Так что нет у меня шансов. А вот насчет себя ты тоже неправ. У тебя как раз шансы есть. Цену Мамаю ребята знают. Да, он лидер, и все такое, но все мы прекрасно помним, что было на «Ковчеге». Мамай победит, только если ему не будет достойной альтернативы. Я рассчитывала на этого новенького парня, Тимура, но он что-то осторожничает — видимо, не считает себя вправе сходу лезть в командиры. Так что Вера с Галей правы: кроме тебя некому.
— Те, кто проголосует за меня, точно так же проголосуют и за тебя, — не согласился Олег.
— Не все, — вздохнула девушка. — Я дала слабину — лидерам такого не прощают. Со мной покончено — да я и сама отлично понимаю, что не справлюсь.
