— Как голосовать — понятно! — тряхнув косичками, заявила из-за своего столика Аня. — А кто и как будет вести подсчет?
— Можем хоть все вместе, — развел руками Олег. — Или, чтобы не создавать толпы — все выдвинутые кандидаты.
— Если хочешь независимую счетную комиссию — можем персонально для тебя Чужую пригласить! — с усмешкой бросил с места Мамай.
— Только не хватало! — не сдержала брезгливой гримасы девушка. — Нет, нормально, если кандидаты будут считать, а остальные смотреть.
— А сами кандидаты тоже голосуют? — задала вопрос Света.
— Конечно, — кивнул Олега, — а почему нет?
— И так ясно, что они проголосуют за себя — иначе зачем соглашались на выдвижение? Можно бумагу сэкономить.
— Ну, давайте сэкономим, — пожал плечами Светлов. — Ни у кого нет возражений?
Возражений не было — как и новых вопросов.
— Тогда переходим к выдвижению кандидатов, — заявил Олег. — Сначала — самовыдвиженцы. Прошу встать тех, кто желает баллотироваться.
Загремели отодвигаемые стулья, и на ноги дружно поднялись четверо — Макс, Антон Лысый Чибис, Аня и, естественно, Мамай.
— А ты сам? — тут же громко спросила Олега Настя. — Ты просто так стоишь, или тоже выдвигаешься?
— Тоже выдвигаюсь, — заявил Светлов, прикидывая на ходу расклад. Если выдвижением Макса с Антоном играло скорее на руку Олегу — лучшего способа отобрать у Мамая часть «законных» голосов и придумать было нельзя — то Аня была опасным конкурентом уже ему, Светлову. — Итак, у нас пятеро самовыдвиженцев, — констатировал он. — Кто-нибудь хочет предложить еще кого-нибудь?
Галя вопросительно посмотрела через проход между столиками на Инну. Поймав на себе ее взгляд, та отрицательно покачала головой, а когда Измайлова все же начала приподниматься, сделала зверское лицо и, резко вскинув руки, скрестила из перед лицом в запрещающем жесте. Словно птица, подстреленная на взлет, Галя опустилась обратно на стул.
— Что ж, хорошо… — в глубине души до последнего надеявшийся на то, что Иноземцева передумает, и тогда можно будет с чистой совестью уступить ей дорогу, Светлов понял, что мосты за спиной сожжены. — На столе у входа лежат маркеры. Кто-нибудь, сходите за салфетками — писать будем на них. И еще нам нужна емкость, складывать заполненные бюллетени. Подойдет пустой рюкзак.
— Я сгоняю за рюкзаком, — вызвался рыжий Артем.
— А я принесу салфетки, — поднялась со стула Галя.
— А предвыборные речи будут? — спросила с места Света.
— А что ты рассчитываешь в них услышать? — опередил Олега с ответом Мамай. — Слов сказано достаточно — не будем устраивать шоу! Скоро вернется вездеход — к этому моменту нужно, чтобы убывающая смена уже проголосовала!
— Среди нас есть ребята, которые не так хорошо знакомы с кандидатами, — напомнила Инна — это были ее первые слова, произнесенные в зале.
— Если ты про нас, то я со своим выбором уже определился, — незамедлительно заявил Тимур.
— Мы с Джул тоже, — подняла голову Настя.
— Ну, а ради меня одного тогда не стоит тратить время! — бросил Борисов. — Тем более, что я для себя также все уже приблизительно прикинул.
— Ладно, как хотите, — пожала плечами Иноземцева.
— Господа кандидаты, не стесняйтесь, подсаживайтесь к нам со Светловым, — широким жестом пригласил Мамай Макса, Антона и Аню. — Давайте, давайте! Поближе к заветным колечкам!
Аня заняла свободное место справа от Олега, Переверзев и Лысый Чибис перешли вместе со своими стульями, приставив их к столу с торцов. Присели и Стас со Светловым, и как раз в это время в столовую вернулись Галя и Артем. Рыжий протянул Светлову рюкзак, Измайлова принялась раздавать всем белоснежные бумажные салфетки.
Откинув клапан, Олег демонстративно потряс рюкзаком над столом:
— Пуст, как видите! Желающие могут лично в этом удостовериться.
В зале желающих не нашлось, а вот Антон не преминул заглянуть внутрь рюкзака, а после даже вывернул его наизнанку. Никаких закладок там, конечно же, не оказалось.
— Доверяй, но проверяй! — заявил Лысый Чибис, возвращая рюкзак Светлову.
— Бюллетеньчики заполняем, заполняем! — подгонял тем временем народ Мамай. — Вду-умчиво заполняем!
Первой со сложенной вчетверо салфеткой к столу с кольцами подошла Инна. Олег протянул ей открытый рюкзак, и бумажка упала в его брезентовое чрево. За Иноземцевой один за другим потянулись и остальные. Дольше всех над бюллетенем просидела в задумчивости Ада.
— Не можешь решить, как писать: «Аблигация» или «Облигация»? — хохотнув, поинтересовался у нее Лысый Чибис.
— Я бы попросила! — приняла, кажется, его идиотскую шутку на свой счет Аня, единственная девушка среди кандидатов.
— А при чем тут облигации? — Макс, похоже, «Место встречи изменить нельзя» не смотрел.
Маркер Ады скользнул по салфетке, и через четверть минуты последний бюллетень был в рюкзаке.
— Теперь в медотсек, — объявил Олег, поднимаясь. В правой руке он держал рюкзак, левой подобрал со стола кольца. — Потом вниз, к воротам. Всем идти не обязательно! — добавил он, заметив, что остальные также принялись вставать из-за столиков. — Достаточно нас пятерых. Считать все равно сюда вернемся.
Двинулись тем не менее почти всей толпой — в столовой решили остаться лишь Инна, Ада и четверо новичков. Рюкзак так и оставался у Светлова, Галя несла в руках чистые салфетки и маркер.
Ира в медотсеке заполнила бюллетень, не таясь: положив на коленку, размашисто вписала имя Стаса. Паша у ворот, водя маркером, прикрыл салфетку от любопытных глаз второй рукой, но Олег успел заметить первую выведенную им букву: «М». Это могло означать как «Мамаев», так и «Максим», но точно не «Светлов» и не «Олег». Впрочем, на голоса этих двоих ребят он особо и не рассчитывал.
Приезда вездехода пришлось ждать минут десять. Лысый Чибис дважды за это время предлагал подсчитать пока то, что есть, но Олег не соглашался. Наконец, светя фарами, ко входу в Крепость подкатила шестиколесная машина. Приехавших на ней двух девушек — Лену и Надю — в кабине сменили рыжий Артем и Вера, а сдавшие дежурство проголосовали. Как именно — Светлов не видел.
Вернувшись в столовую, Олег вывалил бумажки на стол. Кандидаты набросились на них, как стая голодных хищников на добычу, в энтузиазме Макс с Аней даже ухитрились столкнуться лбами.
— Раскладывайте на кучки по именам! — предложил Светлов. Голос его предательски дрожал от волнения, но никому вокруг, похоже, не было до этого никакого дела.
— О, моя! — схватил со стола салфетку Лысый Чибис.
— А вот моя! — выудил другую Макс. — Что-то других пока не вижу…
— По кучкам, по кучкам… — припевал Мамай. Стопка перед ним пока была самой представительной.
