Тут он сделал паузу и зачитал:
– «Что особенно примечательно в анализируемом нами романе, так это его необъяснимое сходство с трудами философа-индуиста Авеш Рахеш Нона. В своих трудах Нон в ужасающих подробностях описывает, как родители приносят своих детей в жертву трехглавому монстру, имя которому – Амбиции, Деньги и Слава». Развейте теорию Нона, распишите, что еще подпитывает этого монстра, какие есть способы его обезглавить, и так далее, и тому подобное. Завершите сочинение прославлением безукоризненного стиля автора и невероятной искренности, с которой он, будучи вашим преподавателем, преподнес вам этот роман для ознакомления.
– Мой капитан, – поднял руку Микс, – но что делать, если нам совершенно ничего не известно о философии Авеш Рахеш Нона?
– Никакого Нона не существует, мистер Микс! Вы его просто выдумали – если не его, то кого-нибудь вроде него. Ни один преподаватель достойного учебного заведения, хоть немного дорожащий своей репутацией, не признается, что никогда не слышал о такой, по всей видимости, важной персоне. И отзыв о своей работе вы получите, вероятно, такой же, как получил когда-то я.
Тут он взял с кафедры лист, с которого читал, и во всеуслышание процитировал:
– «Аллюзия на творчество Нона, которую вы представили в вашем эссе, изложена весьма аргументированно и глубокомысленно. Отрадно, что и другие, помимо меня, находят удовольствие в чтении этого выдающегося, но, увы, забытого восточного мудреца. Высший балл с отличием».
И он швырнул сочинение обратно на стол.
– Джентльмены, анализ кошмарной книги, которую вы не читали, будет одним из заданий вашего выпускного экзамена, поэтому предлагаю вам потренироваться самостоятельно. А теперь несколько слов о тех ловушках, которые поджидают вас на вступительных испытаниях в колледж. Прошу вас достать тетрадь и карандаш. Устроим небольшой несложный тест.
Мальчики повиновались. Китинг раздал им бланки. Опустив перед доской экран, он отошел назад и включил диапроектор.
– Крупные университеты – это Содом и Гоморра, полнящиеся теми сладчайшими ужасами, которых не знают эти стены, а именно – девицами! – усмехнувшись, произнес он. – Их способность отвлекать от занятий страшно высока, но этот тест создан для того, чтобы подготовить вас к встрече с опасностью лицом к лицу. Предупреждаю: за тест вы получите отметку! Приступайте.
Заскрипели грифели. Китинг поставил первый слайд. Перед классом возникло изображение прелестной девушки-студентки, наклонившейся за упавшим карандашом. Фигура у нее была весьма эффектная, а наклон столь впечатляющий, что виден был краешек трусиков. Оторвавшись от теста, ребята уставились на экран. Хоть и надо было решать задания, но почти каждый, не удержавшись, нет-нет да и поглядывал на барышню.
– Сосредоточьтесь на тесте, юноши! У вас всего двадцать минут! – поторопил их Китинг, меняя слайд. На этот раз перед взором их предстала красотка с какого-то рекламного разворота в журнале. Белье едва прикрывало ее прелести. Думать о заданиях становилось все сложнее. Китинга же явно забавляло то, как ученики борются с одолевающими их трудностями. Он продолжал демонстрировать им роскошных дам в откровенных, волнующих позах, снимки обнаженных древнегреческих статуй в многократном увеличении – словом, мучительный, нескончаемый поток женских тел. Взгляды учеников метались между экраном и тетрадями. Нокс, в отупении уставившись на экран, выводил на своем листке бесконечное «Крис, Крис, Крис».
Глава 11
На дворе наступили холода. Поля и холмы устелил пестрый ковер из сухой листвы, раскрашенной вермонтской осенью. То и дело ее вздымали и уносили порывы мощного ветра.
Тод и Нил, замотавшись шарфами и надвинув на лоб капюшон, шли по тропинке, петлявшей среди корпусов. Под вой ветров Нил репетировал свою шекспировскую роль.
– Здесь! Меч готов! А ты где, негодяй?
[22] – воинственно вскричал он, по памяти произнося свои строки.
– Иду к тебе, – глядя в текст, пробубнил в ответ Тодд.
– Скорее! Тут ровней: иди за мной! – откликнулся Нил. – Боже, до чего мне нравится!
– Пьеса?
– И пьеса, и вообще актерство! – подбоченился Нил. – Это же одно из чудеснейших занятий на свете! Большинство людей проживают от силы половину интересной жизни – да и то если повезет. А если мне достанутся яркие роли, я смогу прожить дюжину, а то и две!
Разбежавшись, он с наигранным отчаянием метнулся к стене.
– Быть или не быть… О господи! Впервые в жизни я чувствую себя по-настоящему живым! Тебе обязательно стоит попробовать, – соскочив со стены, обратился Нил к соседу. – Сходи на пробы! Я точно знаю, что требуются люди для работы со светом и реквизитом.
– Спасибо, не надо.
– Там куча девчонок! – шаловливо прибавил Перри. – А та, что играет Гермию, – просто с ума сойти!
– Я приду посмотреть на тебя, – пообещал Тодд.
– Цыпа-цыпа… Ко-ко-ко! – поддразнил его Нил. – Ладно, на чем мы остановились?
– Да где же ты?
– А ну, с вызовом!
– ДА ГДЕ ЖЕ ТЫ? – заорал Андерсон.
– Вот именно!.. Я здесь. Иди-ка ближе! – и, раскланявшись, он сделал признательный жест рукой. – Спасибо, дружище. Увидимся за ужином!
И с этими словами он скрылся за дверью, ведущей в общежитие. Тодд остался снаружи. Посмотрев приятелю вслед, он покачал головой и направился в сторону библиотеки.
Пританцовывая, Нил вприпрыжку несся по коридору, строя рожи провожающим его недоуменными взглядами одноклассникам. Одним рывком распахнув дверь, он ворвался в комнату, рассекая воздух своим волшебным посошком, – и замер.
За столом сидел Перри-старший. От ужаса Нил побелел как полотно.
– Отец?
– Нил, немедленно прекращай заниматься ерундой, – рявкнул мистер Перри.
– Но я…
– Как ты разговариваешь с отцом! – Вскочив, тот шмякнул ладонью по столу. – Мало того, что ты преступно тратил время на какое-то нелепое шутовство, ты еще и обманул меня – и обманул намеренно!
Перри-старший в ярости расхаживал взад-вперед. Нил же был не в состоянии сдвинуться с места – до того у него тряслись коленки.
– Неужели ты полагал, что тебе это может сойти с рук? Отвечай! – прикрикнул он на сына. – Кто тебя надоумил? Новый учитель, мистер Китинг?
– Нет же, никто меня не… – запинаясь, пробормотал Нил. – Я хотел сделать сюрприз… По учебе у меня одни пятерки, и…
– Ты всерьез рассчитывал, что я не узнаю? «Ваш сын дивно играет эльфа в одном спектакле с моей племянницей», – сказала мне миссис Маркс. «Нет-нет, – говорю я, – вы ошиблись, мой сын не играет в спектакле!» Выходит, по твоей милости я лжец! Завтра же пойдешь и скажешь, что бросаешь эту глупую затею!
