– Откуда ты знаешь, что у нее дома вообще есть бумага? – поинтересовался Каапо.
– Мне так кажется, – невозмутимо ответила Майкки.
Уруру беспокойно задвигалась. Похоже, ей не нравилось вспоминать о том, какая у нее дома бумага.
– Мне кажется, это похоже на лес, – заметил Каапо. – Вон там деревья и какие-то камни. А это черное пятно, наверное, гора.
– Отличный рисунок, Уруру, – одобрила Майкки. – А что это такое впереди?
В центре невероятно грязного и дырявого рисунка располагалась кучка каких-то темных фигур. Буки? Возможно. Как минимум, руки у них были огромные. Перед ними стояло трое… кого? Точно не бук, потому что эти существа были светлее и разноцветные.
– Уруру, кто это? – спросила Майкки, показывая на цветные фигурки. Уруру ничего не ответила, только молча смотрела на Майкки своими теннисными мячами.
– Наверное, она не хочет рассказывать, – пробормотала Алиса.
– Не рассказывай, если не хочешь. – Майкки похлопала Уруру по плечу.
– Я могу взять рисунок и поизучать. – Каапо протянул руку. – Мне кажется…
Закончить он не успел, потому что лапища Уруру прихлопнула листок. Потом бука, мрачно глядя на стол, смяла рисунок в крошечный шарик.
– Ого, – только и смог сказать Каапо.
Майкки снова сочувственно погладила буку по спине.
– Это что-то личное, не понимаешь? У бук свои секреты, – шепнула она Каапо.
Глава 18
Первая ночь вне дома
Летними вечерами не темнеет, только воздух становится тяжелее и таинственнее, дневные птицы перестают весело щебетать и засыпают на ветках. Звучать начинают другие птицы, ночные, и уж они-то не щебечут. Они заводят осторожные и странные песни, они ухают, точно спрашивая: «Эй, есть тут еще кто-нибудь? Или только мы не спим?»
В этот вечер ночным птицам не пришлось ухать в одиночестве. На полянке возле причала красовались две палатки: одна для Хиллы, Майкки, Минни и Алисы, другая для Каапо и Оскара. Установить их оказалось непросто, и все же в конце концов первые кривоватые жилища бучьего лагеря были воздвигнуты. Сразу за палатками начинался негустой лесок, в котором можно выгуливать бук.
К девяти начали подходить остальные – четырнадцать школьников, которым тоже прислали бук. Четырнадцать! Больше, чем Каапо ожидал. Все говорили одновременно, задавали вопросы и удивлялись.
Каапо оглядел собравшихся и глубоко вздохнул: он был и рад, и взволнован. Конечно, никто не рассказывал им, что Каапо – главный буковед в этом лагере, но почему-то все подходили именно к нему. Как они догадались?
И теперь, обдуваемые вечерним ветерком, ребята сидели, сбившись в кучу, на поляне и выжидающе смотрели на Каапо. На земле рядом с ним стоял свернутый из бумаги конус, из-под которого раздавалось негромкое позвякивание. Похоже, под бумажным колпаком эльф слегка успокоился: когда никого не видишь и нападать не на кого.
Буки не показывались. Где же они? Не пришли за своими подопечными? Каапо обвел взглядом поляну, всмотрелся в тени под деревьями. Никаких признаков бук.
– Вы правда собираетесь здесь спать? – спросил Лео, одноклассник Каапо, увидев палатки.
Каапо кивнул:
– По крайней мере, сегодня.
– А почему? – заинтересовался Элиэль, белобрысый мальчуган из параллельного класса. Рядом с ним позевывал его младший брат, Эли.
– Скоро все расскажу, – ответил Каапо. – А вы знаете, где сейчас ваши буки?
– Наша бука, скорей всего, спит в шкафу в прихожей, – сказала Хенни, одноклассница Минни.
Ее сестра Альва кивнула.
– В прихожей? Как она туда поместилась? – удивился Лео.
– У нас она тоже в шкафу, – подхватил Элиэль.
– А где еще ее держать? – удивилась Альва.
– Там, куда она помещается, – пожал плечами Каапо. – У вас она где, Лео?
– В душевой кабине. У нас в прихожей нет шкафа.
– А в душ как ходить?
– Никак, – хмыкнул Лео.
– Фу! – возмутилась Майкки.
– Она обязательно пустит тебя в душ, если ты попросишь, она же твоя няня, – сказала Хилла.
Лео пожал плечами:
– Она рычит, когда я подхожу к ванной.
– Рычит? – сочувственно переспросила Хенни. – Наша бука никогда не рычит.
– Если ее не трогать, она тоже никого не трогает, – махнул рукой Лео. – У нас в доме есть туалет на первом этаже, рядом с сауной. Я хожу туда. Приходится, правда, каждый раз ездить на лифте, надоело, конечно.
– Она и в туалет тебя не пускает? – ахнула девочка с черными косичками. Это была Емина, подружка Минни, она пришла со своей сестрой Анной.
– Туалет у нас там же, где и душ, – объяснил Лео.
Емина покачала головой. Урхо, лохматый одноклассник Оскара, сказал:
– А наша бука все время хочет быть там же, где и я. Она не рычит и вообще не издает звуков, только таращится. Приходится иногда отправлять ее в шкаф.
Минни фыркнула.
– Вообще-то ничего смешного, – огрызнулся Урхо.
– А наша все время сидит перед телевизором, – проговорил Эли. – Ей без разницы, что смотреть. Когда мы уходили, она смотрела танцевальный фестиваль. Иногда она приходит на кухню и варит нам отвратительную картошку, всю в черных пятнах. И посыпает ее своей серой пылью. А потом снова идет к телевизору.
– Вы что же, питаетесь одной картошкой? – уточнила Минни.
– Картошкой и кетчупом, на завтрак, обед и ужин, – ответили Эли и Элиэль.
– Бе-е! – воскликнула Майкки. – Наша Уруру умеет делать бутерброды и какао.
– Вы ей даже имя придумали? – усмехнулся Элиэль.
– У нее уже было имя, – решительно ответила Майкки. – Но вообще-то это тайна. Уруру не хочет, чтобы еще кто-то знал, как ее зовут. Поэтому больше никому не рассказывайте.
– А как вы это узнали? Она у вас умеет говорить? – удивился Эли.
– Не очень, но ее можно понять, если постараться, – ответила Майкки.
Лес встрепенулся, и ребята вздрогнули. Внезапно налетевший ветер качнул верхушки деревьев.
– Странный ветер, – заметила Хилла, покосившись на лес.
– Это бучий ветер, – шепнула Майкки Алисе. – Так бывает, когда по лесу бежит сразу много бук.
Алиса поплотнее завернулась в плед.
– Хватит пугать маленьких, – одернула сестру Хилла.
– Буки не желают нам плохого, они ведь наши няни, – спокойно сказал Каапо, хотя у самого отчаянно и беспокойно забилось сердце, а взгляд торопливо заскользил по деревьям. – А вы кормили своих бук?
