Анна и Емина зевнули.
– Попробуем. Если что, оставим дверь приоткрытой. До завтра!
Емина с Анной успели доехать до середины поляны, когда из леса выскользнула темная тень. За пару секунд она догнала велосипеды и побежала позади метрах в двадцати. Девочки ее не замечали.
– Жуть, – проговорила Хилла.
– Ну, заметят, когда доедут до дома, – зевнул Каапо.
– Пойдемте спать, – предложил Оскар.
– Пойдемте, – согласился Каапо и помахал ребятам, которые разъезжались на своих самокатах и велосипедах по домам.
Никому больше не было страшно, а летние сумерки казались такими светлыми. Вдруг со всех концов леса послышался треск и шелест: это буки спохватились и бросились догонять своих подопечных.
Глава 19
Отдых на природе
Хилла проснулась от пиканья телефона – пришла эсэмэска. Солнце было уже высоко. Хилла села в спальнике и нашла телефон. Эсэмэска была от мамы:
Здравствуйте, дорогие! Здесь солнечно и ужасно много комаров. Как у вас дела? Не забывайте гулять. Привет папе.
Мама, которая очень по вам соскучилась.
Хилла решила сразу же и ответить, а то снова придется препираться с Каапо, как лучше сказать.
Все в порядке. Гуляем мы много, сейчас, например, пошли в поход. Скоро будем есть. Пока! Хилла.
Сообщение ушло, Хилла вылезла из спальника, открыла молнию и выбралась наружу. Солнце слепило глаза, вокруг палаток уже кипела жизнь.
– Ого, – удивленно пробормотала Хилла. На поляне появились две новые палатки, и приятели Оскара вовсю устанавливали третью. Кругом были школьники.
– Привет, – сказал Каапо. Он сидел около своей палатки вместе с Лео. – Ты вовремя проснулась.
– А что? – Хилла потерла глаза.
– В два будет звонить Незримый Глас. Кто-то должен пойти домой и ответить на телефон. Подозреваю, что это будешь ты.
– В два? А сейчас сколько?
Каапо посмотрел на наручные часы:
– Почти час.
– Это я продрыхла до часу?
– Похоже на то, – усмехнулся Лео.
– А у нас есть что-нибудь поесть? – спросила Хилла.
– Найдется. – Каапо показал на старую сумку-холодильник со странно покосившейся крышкой.
– Чего вы так ухмыляетесь? – насторожилась Хилла.
– Ничего, – ответил Лео. – Иди ешь.
Хилла, пошатываясь, подошла к сумке и открыла крышку. И выговорила изумленно:
– Это еще что?
В сумке был гигантский бутерброд – шаткая двадцатиэтажная бутербродная башня из целого батона: из нее выглядывали салатные листья, ломтики сыра и колбасы, кое-где клубничное варенье… и даже шпинатная оладушка!
– В соседней корзинке какао, – сообщил Каапо. – Правда, оно уже долго на улице, не знаю, можно ли его пить.
Хилла перевела взгляд на корзинку. На дне ее, в луже какао, стояло полдесятка их домашних кружек с муми-троллями. В кружках подрагивало знакомое густое вещество.
– Уруру приготовила завтрак, – заключила Хилла.
– Да если бы только она, – хмыкнул Каапо. – Загляни еще в кастрюлю.
Хилла приподняла крышку и выдохнула:
– Фу-у!
Кастрюля была полна неочищенных, в черных пятнах, картофелин, щедро политых кетчупом.
Каапо ухмыльнулся:
– Кастрюля появилась сразу после того, как Эли и Элиэль поставили палатку.
– Что значит «появилась»? А сами буки где?
– Где-то поблизости. – Каапо огляделся. – Похоже, им не нравится дневной свет. Думаю, вечером они покажутся снова.
– Хорошо иметь няню, – фыркнула Хилла и осторожно взяла верхний этаж с бутерброда. Яйцо и клубничное варенье – а что, неплохое сочетание. А вот горчица здесь, пожалуй, лишняя.
– И что мне сказать Незримому Гласу? – поинтересовалась Хилла, прожевав.
– Самое главное – выясни, когда он собирается стать зримым, – сказал Каапо.
Лео недоуменно на него покосился.
– То есть – когда он будет здесь, – пояснила Хилла, снова откусывая бутерброд. Так, похоже, там в середине икорная паста.
Лео медленно покивал.
Когда Хилла спустя два часа вернулась в лагерь, он увеличился еще на две палатки.
Кто-то разложил по поляне одеяла, кто-то принес из дома пару пластиковых стульев. Кто-то уже играл в футбол. Хилла подошла к Каапо, который стоял на краю поляны и нервно прижимал к груди Рунарову книгу.
– О чем переживаем? – поинтересовалась Хилла.
Каапо вздрогнул:
– А, это ты. Я вдруг задумался: а везде ли можно вставать лагерем?
Хилла нахмурилась:
– Но это же не чей-то двор. Кому здесь мешают палатки?
– Наверное, никому. – Каапо бросил на них взгляд. – Но для чего тогда существуют кемпинги, если можно ставить палатки где вздумается?
– Да брось ты, – махнула рукой Хилла. – У нас чрезвычайное положение. А значит, можно все.
Это, похоже, не очень успокоило Каапо. – А что сказал Незримый Глас? – вспомнил он.
– Ничего. Он вообще не позвонил.
– Странно… А телефон работает?
– Я что, совсем дурочка? – возмутилась Хилла.
– Я же просто спросил. Тогда это означает только одно: он уже в пути и скоро будет здесь.
– Или у них замерзли все телефонные провода. Или телефон занесло снегом, – ухмыльнулась Хилла.
Каапо не засмеялся. Вид у него стал тревожнее прежнего.
– Слушай, ну перестань, – взмолилась Хилла. – Все будет хорошо. А бутерброды еще остались?
Каапо слабо кивнул.
– Пошли к остальным, – предложила Хилла.
Солнце понемногу клонилось к западу, свет его сделался оранжевым, в воздухе запахло по-вечернему. Нетерпение ребят все нарастало. Когда же придут буки? С какой стороны на этот раз?
Каапо принес одеяло и растянулся на нем у входа в палатку. Хилла и Лео присели рядом. Хенни и Альва в одних наушниках на двоих слушали музыку, наполовину высунувшись из палатки. Элиэль кипятил чай на горелке.
– А почему вы все-таки решили переселиться в палатку? – спросил Лео.
Хилла и Каапо переглянулись.
