– Эй, парень, ты чего бросил велосипед посреди дороги?
– Простите, можно посмотреть газету? – выдохнул Каапо.
– Нет больше газет, все распроданы. Ишь как народ взволновался. Говорят, фотография сделана где-то совсем рядом, в паре километров отсюда.
– Его поймали? – в страхе спросил Каапо. Владелец кафе рассмеялся:
– Да не волнуйся ты так, малыш. Завтра непременно поймают, вся полиция на ушах стоит! Понять бы еще, кто это вообще такое и из какого зоопарка сбежало.
– А когда будет полнолуние? – спросил вдруг Каапо.
– Полнолуние? Да вот сегодня и полнолуние, только что видел в календаре. А тебе зачем?
– Просто интересно… Ну я побежал. Спасибо!
С той же скоростью Каапо вскочил на велосипед и бросился обратно. Отчаянно крутя педали, въехал вверх по склону, проскочил парковку и самой короткой дорогой покатил к лагерю, не объезжая ям и ухабов. Он уже летел по тропинке через луг, но перед последним кустом педали вдруг закрутились без сопротивления, и Каапо чуть не упал: слетела цепь. Каапо спрыгнул с седла и тоскливо взглянул на повисшую цепь – надевать было некогда. Каапо сунул велосипед в кусты и бросился было к лагерю, как вдруг заметил, что в лагере гости, точнее, гостьи, встречаться с которыми у Каапо не было ни малейшего желания. Он бросился на землю и заполз под куст.
Из-за листьев Каапо видел весь лагерь, хотя, конечно, не слышал, о чем говорит с тремя разноцветными гостьями папа. Вокруг толпились ребята. Уруру видно не было. Наконец гостьи поклонились в знак прощания и, шурша подолами по земле, исчезли в лесу за палатками. Каапо еще немного подождал, потом поднял велосипед и повел его к лагерю. Папа заметил сына и помахал.
– Что у вас тут? – спросил Каапо, подходя.
– Пора сворачиваться. – Папа грустно улыбнулся. – Поскольку бук так и не нашли, лагерь в Лапландии закрывается раньше положенного и все возвращаются домой. Так сказали эти… дамы.
– Значит, и мама вернется?
– Ну естественно, не торчать же ей там одной, – буркнула Хилла.
– А почему нельзя остаться здесь с тобой?
Папа пожал плечами. Все приуныли.
– То есть с буками нас оставлять можно, а с тобой нельзя? Где логика-то?! – возмутилась Хилла.
– Когда приезжает мама? – спросил Каапо.
– Через пару часов их повезут на автобусе на вокзал. К утру будут дома, – отозвался папа.
– А что теперь станет с буками? – забеспокоилась Минни.
– Кто-то их видел, – через силу выговорил Каапо. – Одну успели сфотографировать, портрет напечатали в газете. Завтра надеются их поймать.
– Нет! – закричала Майкки. – Я не отдам им Уруру, пусть лучше остается жить в шкафу! И пусть мама говорит что хочет. – Майкки всхлипнула.
– Полнолуние будет сегодня. – Каапо вспомнил, за чем ходил. Все взгляды обратились к нему. – Так что, может, мы еще успеем вернуть бук домой.
На несколько секунд воцарилась тишина, которую наконец нарушил папа:
– Тогда надо поесть и вздремнуть, чтобы ночью у всех были силы.
Майкки и Алиса вскочили и заскакали на месте, как два резиновых мячика.
Глава 30
У родного порога
Ночь была облачная и на удивление темная. Луна пряталась в клочьях облаков.
В этот раз никто не остался в лагере спать – все молчаливой тревожной цепочкой шагали по почти заросшей лесной тропинке.
Уруру сначала шла первой – и вдруг пропала. Похоже, ее беспокоила луна. Весь вечер она вздрагивала и начинала урчать ни с того ни с сего, поглядывала в разные стороны, подолгу прислушивалась к звукам в лесу и на берегу.
– Куда же она? – Майкки покачала головой.
– Побежала в лес к остальным, – предположил Каапо.
– А если она не найдет скалу? Или опоздает? – Майкки в тревоге сунула руки в карманы халата.
– Найдет, не волнуйся, – сухо проговорила Хилла. – В прошлый раз же нашла. И даже карту нарисовала.
Тропинка свернула к причалу. Чайки сонно покачивались на воде рядом с лодками, мачты позвякивали. Вредэльфов видно не было.
– А что будет с эльфами без бук? – спросила Майкки. – Что они станут есть?
– Все-то тебя беспокоит, – усмехнулась Хилла.
– Наверное, полетят за буками, – пожал плечами Каапо. – Сюда ведь прилетели.
– А можно нам тоже пойти за буками? – прошептала Майкки.
– Совсем рехнулась? – прыснула Хилла.
– Боюсь, туда так просто не попасть, – проговорил Каапо. – Если та бука, которую ты видела, действительно Рунарова бука, то она ищет вход уже восемьдесят лет. И до сих пор здесь.
– А может, она просто не хочет возвращаться. Ей и здесь неплохо, – заметила Хилла. – Может, у них дома ужас ужасный. Приходится ходить в школу к этим трем ведьмам, а за дверью подстерегают всякие комары.
– Уруру, во всяком случае, хочет вернуться, – решительно сказал Каапо. – И та первая бука, если верить Рунаровой книге, тоже.
Майкки вздохнула и погладила себя по халату. Ей не хватало разговоров с ним, его советов. Когда же он опять заговорит?
– Вообще-то это несправедливо, что всем надо возвращаться домой одновременно, – заявила Майкки. – А если кто-то не хочет или, например, заболел?
– Жизнь вообще несправедливая штука, – хмыкнула Хилла.
– Эти цепи у бук – как в детском саду, когда все держатся за одну веревочку. Если кто-то потерялся, приходится останавливаться и искать, и тогда никто уже никуда не идет, – продолжала Майкки.
– А как мы вообще узнаем, что Рунарова бука ушла с остальными? – поинтересовалась Хилла.
Майкки устало вздохнула:
– Ты глупая, да? Подумай сама. Кто из бук пойдет впереди всех?
– Майкки права, – подхватил Каапо. – Рунарова бука пришла сюда первой, а за ней все остальные, значит, и обратно они пойдут в том же порядке. Не зря же в полнолуние они все стремятся в одно место. Скоро сама увидишь.
По небу плыли облака, по земле скользили тени. Тропинка сужалась, а таинственный лес смыкался над головой, укрывал собой путников. Что еще в нем таится? Где-то там, за густыми ветками и облаками, пряталась полная луна.
Наконец показалась темная, покрытая мхом скала. Корни поваленного дерева похожи были в сумраке на огромного медведя. Груда камней чернела на фоне неба.
– Пришли, – объявил папа.
– И что теперь? – спросил Оскар. – Больше-то никого нет.
