– Да, – подтвердил он, когда Элла помахала рукой, чтобы интервью все-таки наконец началось. – Мы встретились седьмого июня. Со смерти Карсона прошло восемь месяцев, и я все еще был в плохом состоянии. Я много ходил по ТПТ, это Тихоокеанская Перекрестная Тропа. Она начинается тут неподалеку. Думаю, это было своего рода проявление скорби. Но мне нужно было с кем-то поделиться, рассказать кому-то мою часть истории. И я позвонил в Люкс Авеню, предложил им эксклюзив, и они прислали тебя. Почему ты так на меня смотришь?
– Как?
– Как будто не веришь, – он удивленно улыбнулся.
– Я верю. Я имею в виду, редактор сказала мне, что мы ходили в поход. Я люблю походы. Такие, однодневные, вот как сейчас, – она кивнула на тропу. – Но я не могу представить себя в многодневном походе.
– Ты очень хотела получить эту историю. – Он потянулся к водяной фляжке и глотнул воды, улыбнувшись из-за края.
– И что, мы были в походе пять дней?
– Около того. Следующий вопрос.
Элле хотелось спросить, чем же они занимались оставшиеся девять дней, но, взглянув на часы, она вспомнила, что время поджимает.
– Хорошо. Вернемся к твоим родителям.
Они проговорили несколько часов, обсуждая его отношения с отцом. Когда он спрашивал, она делилась своими детскими воспоминаниями, удивляясь, насколько ей с ним комфортно. Она рассказывала про Эндрю и о Грейс. Она не знала, повторяет ли она все это по второму разу, Натан ничего не говорил об этом. Он внимательно слушал и явно сочувствовал ей. Элла заметила, что чем больше она рассказывала, тем больше ей хотелось делиться с ним.
В какой-то момент Натан развернул бутерброды из черного хлеба с ростбифом и горчицей, и они поели. Около двух часов он посмотрел на небо и предложил отправляться обратно.
Поднявшись с валуна, он начал собирать мусор. Почуяв движение, Фред и Бинг поднялись, зевнули и, потянувшись по-собачьи, задними лапами, подошли к Натану, виляя хвостами. Он почесал им морды и надел на них поилки. Отдохнувшие собаки были готовы пуститься в путь.
Оттолкнувшись от камня, Элла поднялась и застонала. Застывшие мускулы сопротивлялись движению. Ноги горели. Наклонившись, она попыталась растянуть и размять их, готовясь к дороге.
Натан заметил ее действия.
– Что у тебя с ногами?
– Затекли. Наверное, я слегка себя переоценила.
– Тебе очень нужна была история, – поддразнил он.
– Как всегда.
Подняв руки, она наклонилась вправо, растягивая боковые мышцы. Шрам внизу живота отозвался острой болью. Она зашипела.
Натан внимательно посмотрел на нее.
– У тебя там болит?
– Нет, просто саднит. В твоем мешке с сокровищами найдется таблетка аспирина? – Она кивнула на рюкзак. Он продолжал смотреть на нее, но его взгляд был скорее рассеян, чем сфокусирован.
– Натан?
Он моргнул, потер глаза и провел рукой по лицу.
– Аспирин. Да, конечно, есть. – Он скинул рюкзак с плеч и начал рыться внутри.
– С тобой все в порядке?
– Да. – Расстегнув один из карманов, Натан резким движением вытащил аптечку. Казалось, он рассержен, и Элла подумала, что, возможно, он жалеет, что привел ее сюда. Это было его личное, тайное место. Он проводил тут много времени. А теперь, придя сюда, он будет думать о ней и о ее нытье и жалобах.
Раскрыв банку аспирина, он вытряхнул ей в ладонь две таблетки.
– Ты, кажется, расстроен. Это из-за меня? – спросила она.
Он не ответил, упаковывая аптечку обратно.
– Не я предложила идти в поход, – напомнила она, запивая аспирин водой.
– Пей больше, – велел он. – Тебе нужна жидкость.
– Да-да, капитан, – она отдала ему честь бутылкой и пила, пока Натан не остался доволен. Не поднимаясь с колен, он глядел куда-то вниз, в долину. Он не пошевелился, даже когда Элла допила воду и протянула ему бутылку, чтобы убрать ее.
– Тук-тук, – помахала она сжатым кулачком перед ним, имитируя стук. – Есть кто-нибудь дома?
Он опустил голову и ругнулся сквозь зубы, потирая рукой подбородок. Затем поднялся, застегнул рюкзак, надел его на спину и поглядел на нее с сожалением.
– Я должен перед тобой извиниться.
– За что? – нахмурилась она.
– Я не подумал. Я не должен был тащить тебя сюда, так далеко. Ты не прошла акклиматизацию. – Он натянул свою вязаную шапку. – Но я‐то профессионал. И я ожидал от тебя слишком многого. Я не должен был так далеко вести тебя.
Элла подумала, что, если бы он мог, он дал бы себе пинка. Он казался несчастным.
– Для записи – ты меня не тащил. Я же могла отказаться. Ты не силой меня сюда привел.
– Ну, я не дал тебе особого выбора.
– Верно. Но моя работа во многом состоит в том, чтобы наблюдать своих героев в действии. А когда мы сидим рядышком за столом, там особо не понаблюдаешь. Ты сделал наш день гораздо интереснее. У меня шумит в голове и ноют ноги. Ничего страшного, я переживу.
– И все равно это доказывает… – Он осекся и отвернулся. Посмотрел на часы: – Надо идти. Уже поздно. – Он повернулся и начал идти. Собаки побежали вперед, указывая дорогу. Элла не шевельнулась.
– Эй, Донован! – крикнула она ему вслед. – Доказывает что?
Он обернулся и сделал несколько шагов обратно.
– Что я так и не включил голову. – И продолжил путь.
– И ты поэтому прекратил Ближе к Природе!? – крикнула она.
– Давай шевелись, Скай. Солнце никого ждать не будет. А ты не захочешь проходить этот маршрут в темноте.
Нет, она не хотела. В темноте было легче легкого потеряться на этой неразмеченной тропе в белом окружении.
Она потрусила за Натаном и собаками, не обращая внимания на протестующие мышцы, и быстро догнала их. А вскоре подействовал аспирин, и ей стало легче. На обратном пути они особо не разговаривали. Натан был мрачен, так что она предоставила его самому себе и старалась смотреть под ноги. Еще только не хватало вывихнуть ногу, чтобы Натан оставил ее тут одну, в темноте и холоде, а сам побежал бы к дому вызывать помощь. Или, что еще хуже, понес бы ее на себе. Ужасно унизительно.
Прижав руки к обветренным щекам, она посмотрела в небо, на котором медленно сгущались облака. И зацепилась носком ботинка за корень. Споткнувшись, она задела плечом валун. Оххх. Она схватилась за ушибленную руку.
– Элла, – резко отозвался Натан, внезапно возникший перед ней. Он помахал рукой перед ее лицом. – Смотри внимательно.
Она только моргнула, глядя на него. Ее движения стали медленными и сонными.
Произнеся несколько крепких слов, он стал хлопать себя по карманам, пока не нашел расплющенный углеводный батончик. Вытащив, он резко сорвал с него обертку.
