Господин Каллен поглядел на меня сначала, как на незнакомого человека, потом поглядел еще раз, узнал и присвистнул…
– Шайна?
Я неловко разгладила складки на светло-сером платье, которое мне одолжила Ветана. По ее словам, ей оттенок не подошел, слишком темный, а вот мне – в самый раз. Графитовый шелк лежал тяжелыми складками, и волосы мне тоже как-то переплели… как будто их в два раза больше стало.
Даже когда я изображала графиню, я так хорошо не выглядела.
И вокруг моего начальника явственно скользили искорки интереса. Розовые, золотистые, сегодня он впервые взглянул на меня, как на женщину.
– Господин Каллен… вот.
Письмо с королевской печатью легло на стол. Начальник тут же вскрыл его, вчитался, покачал головой.
– Вот я дурак! Маг, значит?
Я развела руками.
– Я сразу рассказать не решилась.
Мужчина пожал плечами.
– Тут понятно, все вы, кто из других стран приезжает, чего-то боитесь. Загнали вас там, магов…
– Загнали, – согласилась я. Вот кто бы сомневался, что затравили и хотят вовсе вытравить? Только не я. Раденор – единственная страна, в которой маг – такая же работа, как и каменщик, или рыбак. Даже налоги они платят примерно одинаково.
– И дар такой редкий… я и не знал, что маги воды так могут.
– Не все, но я могу.
– Поэтому ты и справлялась так быстро со всеми делами? А что потом не сказала? Было ж время, после второго или третьего дела, хотя бы после Виронов? Поняла ведь, что никто тебя за магию преследовать не будет?
Я ответила выразительным взглядом. Ага, скажи, и вы так счастливы будете, так счастливы… и так на меня все волками смотрели.
Господин Каллен покачал головой.
– Ладно. Шани, ты пока у нас остаешься, да? Все подспорье…
Я кивнула.
– Остаюсь. Его величество там все написал…
Два дня из пяти я помогаю с расследованиями. Еще два дня – в суде. И один день при дворе. Пока так, а там посмотрим.
Почему и Ветана мной занялась-то! Она твердо решила, что в таком виде меня ко двору пускать нельзя… кажется, ждут меня еще тяжелые времена.
Тем временем начальник вышел из-за стола, взял меня за руку и потянул за собой.
Все в ту же комнату, к тем же личностям, которые глядели на нас весьма неласково.
– Ребята, это Шайна Истар.
Выражения лиц были примерно такие: «да знаем мы, и что?»
– Как выяснилось, она маг воздуха. Слабенький, но вранье определить может. Так что схема работы меняется. Будете теперь брать ее с собой на сложные дела, понятно?
Ирек Аран, Барсет Кареш и Лорн Годор посмотрели на меня. Потом на начальника.
Друг на друга…
– Чуешь вранье? – удивился Ирек. – А проверить можно?
Я хмыкнула, стараясь держаться максимально независимо. Проверять он будет… да на здоровье!
– Запросто. Я тебе задаю вопросы, а ты на все отвечаешь «да». Или «нет». А потом определю, где ты соврал?
– Лучше пусть Лорн спрашивает, а ты определишь.
Я пожала плечами.
– Минуту… – впилась глазами в Ирека. Ага… – Поехали?
Лорн даже из-за стола вылез.
– Ирек, ты с Деллой целовался?
– Нет.
– Правда.
– А в «Голове оленя» обедал?
– Нет.
– Врет.
– Наследство получал?
– Нет.
– Врет.
– В кости играешь?
– Нет.
– Правда.
– Устриц любишь?
– Нет.
– Правда.
– А ел?
– Так он не с любви, а по необходимости, – фыркнула я.
Ирек покраснел.
– Да ну тебя…
– Угадала? – уточнил начальник.
– Вообще все верно.
– Правда, – прокомментировала я.
Мужчины зафыркали.
– А я-то думал, с чего ты такая удачливая? – прищурился Лорн.
– С того самого. И что? Кто-то умнее, кто-то сильнее, а у кого-то вообще глаза красивые, – отрезала я. – Что есть, тем и пользуюсь.
– А теперь все попользуются, – отозвался Барсет. – Не жалко?
– Да и жалко не было, – я развела руками. – Не смотрели б вы волками, и не пытались бы сожрать, я бы и скрывать не стала. Дело-то житейское.
Мужчины фыркнули, переглянулись, и Барсет заговорил первым.
– У меня тут одно дело организовалось. Может, поможешь?
– А потом мне, – согласился Ирек.
Я кивнула.
Работа так работа. Тем более, полезная и нужная.
* * *
Барсет передвигался по столице верхом. Для меня лошади не нашлось, и пришлось мне сесть на коня позади него. Обхватить за пояс, и нормально.
Главное, ехать не очень быстро, а то и лошади тяжело, и самой можно свалиться. Все же не привыкла я верхом ездить, не аристократка. Да и где в лесу коня гонять? Разве что в деревне, но там не такому научишься. Охлюпкой ездить, например, а вот правильной посадке, осанке, поведению… Вета как начала перечислять, мне дурно стало. Еще и костюм для верховой езды специальный, и седло…
Ох, мамочки!
– Что там за дело? – спросила я. Можно бы и молча ехать, но… – Давнее?
– Я уж дней десять бьюсь. Там… пакостно там, – просто ответил Барсет. – Понимаешь, есть семья. Муж, жена, трое дочерей. И с ними еще мать мужа живет. Все хорошо, все замечательно, муж – купец не из последних, деньги домой приносит, любовниц не держит, по борделям не ходит. Все друг друга любят, ценят, уважают, сплошное благолепие и красота. А потом в один прекрасный день падает муж с лестницы.
– Спьяну?
– Да кто ж его знает? Винищем от него разит, но… есть и еще одно. Он в халат был одет вот, на халате масляное пятно обнаружилось. Домашние тапочки чистые, лестница чистая, все чистое… бабы в один голос утверждают, что любили мужа и отца без памяти, ревмя ревут… и ты понимаешь, мать мужа тоже это утверждает.
Я хмыкнула.
Да, будь она мать жены, там все понятно, родная кровиночка – это солнышко, а мужа и убрать можно, чтобы не заслонял. А вот мать мужа? Прикрывать убийцу родного ребенка?
Странно как-то.
Обычно все бывает наоборот… я вспомнила мать Миха, свою несостоявшуюся свекровь… Та бы меня за один взгляд в речке притопила, что уж там о чем-то серьезнее говорить?
