— А куда ж мы их денем? Так и будут. Хоронить их негде, кругом вечная мерзлота и камень, бомбер самое подходящее место. Когда ящики утопим, приладим обшивку на место, чтобы звери не растащили, и пусть себе лежат. Вроде как в братской могиле.
— Да, наверное, это все, что мы можем для них сделать, — вздохнул Сашка.
Однако осуществить свои планы друзьям не удалось, как часто бывало в таких случаях.
На следующее утро, когда они, позавтракав, возились с листом дюраля, прилаживая к нему найденный в самолете трос, из тундры донесся тоскливый вой волка, а за ним эхо едва различимого выстрела.
Моряки на мгновение замерли, потом Тим, приказав Сашке оставаться на месте, передернул затвор ППШ и рысцой побежал к ближайшей сопке.
Забравшись на ее вершину, он прилег и, запаленно дыша, стал вглядываться в тундру. Выстрел прозвучал с той стороны, откуда они пришли, с запада.
Через некоторое время старшина заметил на горизонте едва различимые точки и услышал позади громкое сопенье.
К нему по склону сопки, забросив за спину автомат, карабкался Сашка.
— Я ж тебе приказал оставаться на месте, — прошипел Тим.
— Не, я с тобой, — мотнул тот головой, стряхивая рукавом пот со лба и устраиваясь рядом.
— Ну, салага, — бормотнул Тим и вновь впился глазами в чуть туманную даль, искрившуюся на солнце.
Через час точки увеличились, и стало ясно, что это идущие в сторону озера люди.
— Один, второй, третий… девять человек, — сосчитал старшина. — И позади еще что-то. Вроде олени.
— Может, вепсы или лопари? — с надеждой взглянул на него Сашка.
— Или немцы. Ищут своего летчика, — парировал Тим. — Слушай, Сань, ты оставайся пока здесь, а я быстренько вниз, за боезапасом.
Когда он вернулся с несколькими дисками за пазухой и лимонками в карманах, Сашка внимательно наблюдал за караваном. Внезапно оттуда что-то на миг взблеснуло и погасло.
— Бинокль, — в сердцах сплюнул Тим. — Теперь все ясно, это немцы или финны…
Дав идущим за ним егерям знак остановиться, Кранк вскинул к глазам тяжелый горный бинокль и внимательно оглядел открывшуюся впереди гряду сопок, с изогнувшимся в долине озером.
— Кажется, пришли, — обернулся фельдфебель к стоящим позади Ланге с лопарем. — Ты хороший проводник, Мунк, и заслужил глоток рому, — удовлетворенно похлопал лапландца по плечу. Тот растянул губы в улыбке. — Привал на пятнадцать минут! — взглянул на наручные часы командир. — Мы у цели!
Егеря устало опустились на землю, закурили и стали прихлебывать из фляг, лениво перебрасываясь фразами.
— А палить в того волка тебе не стоило, да еще из «парабеллума», — сделал фельдфебель замечание сидевшему рядом с ним Ланге.
— Надоел его вой, очень уж тоскливый. Да и наш Тор нервничает, — кивнул тот на овчарку.
— Больше так не делай, лишний шум нам ни к чему.
Затем он подозвал Мунка, налил в металлический стаканчик немного рому из фляги и протянул проводнику:
— Держи, обезьяна.
Тот с почтительностью принял, выпил жгучую жидкость и что-то залопотал, утерев рукавом губы.
— Переведи, — кивнул Кранк унтер-офицеру.
— Он говорит, что в тундре, кроме нас, есть еще люди. У волков особенный вой на двуногих.
— Ну, вот видишь, не стоило шуметь. Здесь могут бродить и иваны. Как те, что мы обнаружили зимой.
Ланге нахмурился. В январе, в поиске, они действительно уничтожили в тундре разведгруппу русских. В схватке погибли и трое егерей, в том числе его приятель.
Докурив сигарету, фельдфебель ткнул окурок в мох, вновь осмотрел в бинокль окрестности и, приказав проверить оружие, сделал знак продолжить движение…
— Опять пошли, — бормотнул Тим, когда цепочка людей и животных стала менять очертания. — Значит так, Санек, — обернулся к матросу. — Давай в самолет и готовь турельный пулемет, боеприпасов там хватает. А я останусь здесь. Судя по направлению, выходить они будут на эту сопку, а затем по долине, вниз к озеру. Тут мы их и прищучим. Я с фланга — очень уж здесь удобная позиция, а ты в лоб, из бомбера. Но огонь открывай только после меня, как подойдут к самолету метров на триста. Усек?
— Точно так, старшина, — ответил Сашка и уполз вниз по склону.
Когда он исчез в брюхе самолета и фонарь с пулеметом в хвостовой части бесшумно повернулся в сторону сопки, Тим удовлетворенно хмыкнул, положил рядом с собой один из запасных дисков, пару гранат и посмотрел в сторону обретающих все более четкие контуры людей.
Через некоторое время он уже различал альпийские кепи с длинными козырьками, болотного цвета униформу и «шмайссеры» у них на груди. Немцы двигались размеренным походным шагом. Позади виднелся человек в меховой одежде с винтовкой за спиной и два мелко ступающих оленя с грузом.
Старшина обернулся назад, бросил взгляд в сторону самолета и взмахнул рукой, призывая к готовности.
Ответом было вращение пулеметной турели в одну и другую сторону.
Когда караван приблизился еще ближе и начал спускаться в низину, егеря заметили распластанный в ней самолет и, по знаку переднего, быстро развернулись в цепь, оставив в тылу человека с оленями.
Теперь они шли медленно и осторожно, выставив перед собой автоматы и внимательно оглядывая окрестности. Затем остановились, и один из солдат, по взмаху руки ближайшего к Тиму коренастого егеря с биноклем на груди, согнувшись, побежал к машине.
Медлить дальше было нельзя.
Старшина поймал в прорезь мушки его спину и плавно нажал на спуск.
Автомат знакомо отдал в плечо — егерь по инерции пробежал еще несколько шагов вперед, а затем упал головой в мох, широко разбросав руки.
В ту же секунду от самолета, в сторону остальных, понеслись гулкие пулеметные трассы. Двоих немцев они срезали сразу, а остальные, попадав кто где, открыли ответный огонь по машине. Несколько стали палить по вершине сопки, откуда огрызался короткими очередями автомат Тима.
Дуэль крупнокалиберного «шкаса» с немецкими «шмайссерами» оказалась неравной, в результате через несколько минут, отстреливаясь и делая короткие перебежки, альпийцы попытались вырваться из долины. Однако им это не удалось: пулеметная трасса перерезала еще одного, а старшина длинными очередями из ППШ отсек единственный для врагов путь к спасению.
Тогда коренастый что-то гортанно прокричал, и стрелки, бросаясь из стороны в сторону, устремились к сопке — уничтожить засевшего там автоматчика.
— Шустрые, суки, — прохрипел Тим и, выдернув чеки, одну за другой метнул вниз две лимонки. Те рванули с оглушительным грохотом, и еще два фашиста остались на месте, у дымящихся воронок.
Однако оставшиеся двое продолжали быстро продвигаться вверх, и огромного ефрейтора Тим свалил последней очередью почти в упор. Затвор ППШ лязгнул, выбросив в мох горячую гильзу.
