Взяв оружие на изготовку, те осторожно, уступом, двинулись к незнакомцу. Впереди плотный сержант со злым обветренным лицом, сзади и чуть в стороне молоденький щуплый солдат.
«Профессионально работают, молодцы» — отметил про себя Огнев, активно демонстрируя испуг мимикой лица и дрожанием рук и коленей.
— Серый, обыщи его, — приказал сержант солдату.
«А вот тут, парни, у вас прокол», — мелькнуло в голове Огнева. И как только щуплый, забросив автомат на плечо, коснулся его, молниеносно сгреб того в охапку, саданул головой в нос и развернул к сержанту. У шеи бойца хищно блеснуло жало финки.
— Бросай автомат, или я его зарежу, — прошипел сержанту Огнев.
— Ты что, с-сука, отпусти его! — опешил тот и сделал шаг вперед.
Беглец швырнул обмякшего солдата на сержанта, прыгнул вперед и рубанул того ребром ладони по шее. Уже в падении пограничник нажал на спуск, короткая очередь унеслась в небо.
Тяжело дыша, Юрий нагнулся над неподвижными телами, подобрал автоматы и сдернул с них ремни с подсумками. Затем присел, опершись спиной о валун, закурил и стал наблюдать за лежащими.
Первым очнулся сержант. Держась за горло, он перевалился на бок, шатаясь, встал и злобно уставился на незнакомца. Через минуту, зажимая разбитый нос, поднялся и напарник.
— Так, ребята, — сказал Огнев. — За то, что гнали меня как волка, овчаркой травили и едва не подстрелили, зла не держу. Понимаю — служба, а посему отпускаю с миром. Вот только один «калаш» прихвачу в качестве компенсации. Свои подсумки с магазинами заберете в километре отсюда, а то мне с дуру в спину шмальнете.
— Ясно, — прохрипел сержант и сплюнул.
— А чтоб отцы-командиры не отдали вас под трибунал, расскажете им байку, как едва не потонули в мари. Мол, там погибла овчарка и булькнул «калаш». В худшем случае на губу попадете.
— Я смотрю, ты бывалый, — хмыкнул сержант. — Так все и сделаем, а, Серый?
— Угу, — промычал тот, утирая разбитый нос рукавом бушлата.
— А почему в тундре без рации? — поинтересовался Огнев. — Непорядок.
— Их на заставе всего одна, — буркнул сержант, — у начальника.
Затем, приказав бойцам отойти в сторону, беглец отщелкнул магазин у одного из «калашей», сунув его в карман. Автомат прислонил к валуну, вскинул на плечи рюкзак и, прихватив ремни с подсумками, стал удаляться.
— Через полчаса пойдете по следу и заберете их! — прокричал на прощание.
На следующий день, греясь у небольшого костерка из сухого ягеля, а также оценив все за и против, Огнев решил уйти в тундру в сторону Финляндии. Там немного переждать и предпринять вторую попытку прорыва к железной дороге.
Самолет, вернее, что от него осталось, полковник обнаружил на второй день остановки на берегу встретившегося на пути озера.
Оно понравилось своей обширностью и многочисленными поросшими березками и густым кустарником заливами, где копошились стаи готовившихся к отлету птиц. Здесь можно было несколько дней отсидеться и набраться сил.
Для начала, наткнувшись в промоине чахлого леска на что-то вроде пещеры, Огнев натаскал туда листьев, затем подстрелил в кустарнике пару куропаток, а заодно собрал там грибов и ягод. После этого разжег небольшой огонь, на котором зажарил тушки и грибы. Экономно поел и завалился спать, укрывшись курткой.
Утром, изучая окрестности, обратил внимание на необычный объект в низине.
— Что за черт, вроде барак? — подумал Огнев и двинулся в ту сторону.
Когда подошел ближе, от удивления ахнул. Перед ним был густо поросший мхом и лишайником самолет времен прошлой войны, причем советский. На одной из плоскостей сохранились остатки красной звезды, потемневшей от времени.
— Бомбер, — прошептал Огнев, окидывая взглядом громадную машину.
Его привлек отвалившийся от корпуса лист обшивки, за которым сквозь пряди мха проглядывала большая, чуть ли не в рост человека, пробоина. Рядом лежал изъеденный лишайником элерон.
Осторожно ступая, беглец подошел к пробоине и заглянул внутрь, откуда дохнуло запахом склепа.
Стараясь не шуметь, он влез внутрь, чиркнул зажигалкой. Неверный огонек высветил часть отсека, покореженный металл и несколько скелетов в остатках обмундирования, лежавших в разных концах.
— М-да, — протянул Огнев. — Да тут целое братское кладбище.
Затем в поле зрения попал желтый листок бумаги, по-видимому вырванный из блокнота, пришпиленный к искореженной металлической стойке. Огнев сделал шаг вперед, снял бумажку и, громыхая по металлу, выбрался наружу.
На ломком листке виднелся выцветший от времени едва различимый текст: «Здесь покоятся бойцы РККА, погибшие при выполнении задания», и следовал список из шестнадцати фамилий. «Находящийся в самолете груз принадлежит СССР. Ухожу к своим». Ниже подпись «Старшина 1-й статьи Воронов Т.А.» и дата «июль 1943».
Прочтя записку, Огнев сложил листок, бережно спрятал его в бумажник и решил более тщательно осмотреть машину.
Соорудив факел, беглец поджег его и вновь забрался в машину.
Никакого груза в отсеке не оказалось, разве что полуистлевший деревянный ящик рядом с двумя скалящими зубы скелетами. Остатки обмундирования на них были комсоставские.
Огнев наклонился, поддев финкой крышку ящика. Та с треском рассыпалась, и в неверном свете он увидел блестящий металл в слитках.
Ошарашенный увиденным, замер, а затем, отбросив факел, опустился на колени. Дрожащей рукой нашел ящик, извлек один слиток, тяжелый и холодный.
Натыкаясь на покореженные стойки и ребра отсека, беглец вернулся к абрису пробоины, спрыгнув на землю, присел на элерон и стал внимательно рассматривать находку.
Это, несомненно, был драгметалл, причем самой высокой пробы и явно из Гохрана СССР.
Раньше Огнев никогда не проявлял особого интереса к золоту, хотя и участвовал в операциях по его изъятию. Но там металл имел своего владельца — государство и возвращался по принадлежности. Здесь же оно ничье: Союз рухнул, а то, что возникло на останках, полковник давно государством не считал.
— Не было печали, черти накачали, — прошептал Юрий, сунул слиток в карман и направился к своему логову, осмыслить ситуацию.
Через полчаса, сидя на камне у разведенного костерка и прихлебывая из консервной банки заваренный на морошке кипяток со спиртом, полковник обдумывал создавшуюся ситуацию.
Находку он просто так не оставит, это подарок судьбы, но и переть ее по тундре на горбу смерти подобно.
А посему слитки нужно перенести в укромное место и спрятать, захватив с собой парочку на текущие расходы. И стоит ли теперь безоглядно спешить в Москву? — задал сам себе вопрос Огнев. Лучше наведаться к Лешке в Петрозаводск, отблагодарить и решить, как быть с кладом. Один ум хорошо, а два лучше.
