Оставшиеся несколько километров пришлось идти пехом — лесную дорогу замело. Наконец за елями с шапками снега показался дом егеря. В окнах желтел свет, из трубы в небо вилась струйка дыма.
Когда взмокший Огнев поднялся на крыльцо и, обметя голиком ботинки, вошел в дом, егерь за столом лепил пельмени.
При виде гостя он встал, вытер руки полотенцем и шагнул навстречу:
— Здорово, путешественник. Ну, как, уладил свои дела в столице?
— Уладил, — пожал гость протянутую руку. — Можно у тебя на пару дней остановиться?
— Отчего же нет? Живи, места много, — улыбнулся хозяин. — И мне веселей, а то сижу сам, как бирюк.
— А Зея разве не заезжает?
— Были с Димкой пару недель назад, а сейчас сам видел, какая дорога. Ну, ты пока отогревайся, а я стол накрою, будем обедать.
Через полчаса хозяин водрузил на стол исходящие ароматным паром пельмени, а к ним искрящиеся инеем соленые грузди и капусту.
— А вот это от меня, — сказал Огнев, извлекая из сумки матовую бутылку «Флагмана», шар сыра и батон московского сервелата.
Мужчины неспешно выпили, хрустко закусили капустой и принялись за еду.
— Как дела на кордоне? — поинтересовался Огнев, когда хозяин подсыпал ему еще пельменей и снова наполнил стаканы.
— Хреново, — махнул рукой Виктор и выплеснул водку в рот. — Зарплату не получаем второй месяц, лесничество на грани фола. Ходят слухи, его будут закрывать, а угодья продадут.
— М-да, — произнес Огнев, — дела. Ну и что думаешь делать?
— До весны подожду, а там будет видно. В крайнем случае попрошусь к новым хозяевам, авось возьмут.
— А почему не к Зее?
— Зея фирму мужа продала. С лесом возиться не женское дело, да и ребенок на руках. Теперь у нее только парикмахерская и салон.
— Слушай, Виктор, — отодвинул гость в сторону пустую тарелку. — А что, если я тебе предложу участие в одном деле? Оно рискованное, но игра стоит свеч. Если выгорит, будешь обеспечен на всю жизнь.
— Ты это серьезно?
— Вполне, какие могут быть шутки? Тем более в моем положении.
— Ну что ж, готов тебя выслушать, — откинулся на стуле егерь.
— Мне нужен помощник, вывезти из тундры груз. Сразу скажу, это золото, и его много, около двухсот килограммов. Я его нашел в тундре, в сбитом во время войны немцами самолете. Слиток, что мы продали твоему приятелю, как раз оттуда.
— А как ты оказался в тундре, если не секрет?
— Бежал из лагеря. Податься было некуда, ну и остановился у Шмаковых. Дальше ты знаешь.
— Ну, ты, Юра, меня удивил, просто детектив какой-то, — озадаченно почесал в затылке Лебедев. — Не знаю, что и сказать.
— А ты не спеши, подумай, время есть.
— Да, этого добра у меня навалом. Давай еще по одной, чтоб легче думалось.
Когда выпили, Виктор встал и принес из соседней комнаты географическую карту Заполярья.
— Можешь показать, где район? — отодвинул в сторону посуду.
— Примерно здесь, километрах в ста от Кандалакши, — наклонившись вперед, указал пальцем на карте Огнев. — Самолет лежит в низине у большого озера. Встретившиеся мне саамы звали его Оленьим.
— Туда путь не близкий, и о таком я не слышал, — задумчиво сказал егерь. — Ну да ладно, чем черт не шутит? — поднял на Огнева глаза. — Я согласен. А как думаешь туда добираться?
— Я предлагаю на снегоходах. Деньги у меня имеются. Купим их, нужное снаряжение и двинем в тундру. Там найдем саамов или эвенков, они выведут к озеру. В крайнем случае укажут путь.
— Снегоходы можно и не покупать, у нас в лесничестве они есть — сказал Виктор, — для начальства и состоятельных клиентов. Если что, я договорюсь с директором, за бабки он себя напрокат сдаст. А вот сани придется купить. Туда в них загрузим снаряжение с горючим, а обратно груз.
— Что ж, в таком случае задача облегчается, — сказал Огнев, и приятели ударили по рукам.
Затем они вместе вымыли посуду, после чего затопили баню, где всласть попарились.
На следующей неделе для похода было все готово: два «Бурана» и пара алюминиевых саней, палатка, несколько пластиковых канистр бензина, а также другое необходимое в пути снаряжение и продукты.
Как только установилась спокойная погода (все дни валил снег и дул ветер), друзья отправились в путь.
Впереди, как более опытный и не раз бывавший в тундре, — егерь, c прицепленными к «Бурану» гружеными санями, а сзади Огнев, со вторыми.
Ревя моторами и постепенно набирая скорость, машины взяли курс на северо-запад, в сторону виднеющейся у горизонта тундры.
В первый день прошли около сотни километров и остановились на ночлег в неглубоком распадке, густо поросшем ельником. Заглушив моторы, занялись обустройством лагеря.
Пока егерь устанавливал палатку, Огнев нарубил сухостоя, развел жаркий костер и повесил на треножник набитый снегом котелок. Через час, усевшись на спальные мешки и обмениваясь впечатлениями, они с аппетитом уплетали гречневую кашу с тушенкой, запивая ее теплым чаем из термоса и хрустя галетами.
Затем, вымыв котелок и перекурив на воздухе, прихватив спальники, забрались в палатку.
— Вроде ничего, — застегнув молнию до подбородка, сказал, поудобнее устраиваясь, Огнев.
— Я под нее уложил два слоя хвойных лап, — зевнул сбоку Лебедев, — так что спать можно.
На следующее утро, встав, едва забрезжил рассвет, путники наскоро позавтракали салом с хлебом, прогрели моторы и, сверившись с картой, покатили дальше.
По мере продвижения ландшафт ощутимо менялся: заснеженная холмистая равнина с причудливыми очертаниями замерзших озер, поросшая лесами, постепенно сглаживалась и переходила в бескрайнее, сливавшееся с небом пространство.
Вдали иногда что-то мелькало, то ли оленьи стада, то ли полосы тумана, и над всем этим лежала вселенская тишина, нарушаемая только ревом двигателей.
Ближе к полудню, миновав каменистую гряду, устроили бивак на плоскогорье. На этот раз, вскипятив на походном примусе чай, закусили вяленым мясом с сухарями. Потом, дозаправив машины и оставив у погасшего костра пустую пластиковую канистру, тронулись в путь. Оставляя позади санный след, заметаемый поземкой.
На третий день к вечеру подъехали к обозначенному на карте селению саамов, расположенному у устья впадающей в озеро реки.
У самого берега, впаянные в лед, виднелись несколько старых лодок, а чуть дальше, в редколесье, стоял десяток невзрачных изб и установленных на столбах, заветренных амбаров.
Селение казалось покинутым, и только над крышей одного жилища из трубы поднималась сизая струйка дыма.
Подрулив к нему и заглушив двигатели, Огнев с Лебедевым, сойдя с машин, осмотрелись (кругом было все так же пусто), затем открыли скрипучую дверь и переступили порог.
