— То есть мы получим деньги наличными?
— Можно и так. Но я считаю, это неразумно и обязательно привлечет лишнее внимание. Лучше всего поместить их на счета в банке, нашем или зарубежном.
— А такое возможно? Я всю эту механику представляю очень смутно, — повернул к другу голову Лебедев.
— Вполне, — сонно ответил тот. — Сейчас, как ты знаешь, в России возможно все, если у тебя есть деньги…
Утром, умывшись снегом и позавтракав, они продолжили работу.
Вскоре все извлеченные слитки, упакованные в два брезентовых мешка, покоились на дне саней, прикрытые сверху снаряжением.
— Ну что, аргонавт, двинем в обратный путь? — шутливо толкнул Огнев Лебедева в плечо. — Здесь нам делать больше нечего.
— Это точно, — кивнул треухом Виктор, в последний раз проверяя крепления груза.
Потом они запустили двигатели снегоходов, прогрели их на холостом ходу, после чего «Бураны» с ревом двинулись вверх по склону, рубя гусеницами плотный наст и оставляя позади санный след. Вскоре оба скрылись в белом безмолвии.
Обратный путь был более долгим и трудным. Тяжелый груз, не позволяя двигаться быстро, замедлял ход машин. К тому же начались январские метели, и маленький караван несколько раз сбивался с пути.
На четвертый день рано утром наконец добрались до селения саамов, где надеялись немного отдохнуть и обогреться. По нетронутому снегу подрулили к знакомой избе, заглушили двигатели и, прихватив рюкзаки, заскрипели унтами к двери. В избушке было сумрачно и пусто.
— Интересно, куда подевалась старуха? — снимая шапку и устало присаживаясь на лавку, хриплым с мороза голосом спросил Виктор.
— Наверное, отлучилась куда-нибудь по делам, — ответил Огнев, заглянув в другую половину убогого жилища, где тоже никого не было.
— Давай пока затопим печку, а то здесь не намного теплее, чем снаружи, — сказал он. — Вон у бабки и дрова припасены.
— Давай, — встав с нар, согласился егерь, — пар костей не ломит.
Через несколько минут в буржуйке весело затрещали сосновые поленья, от нее потянуло живительным теплом.
Выкурив по сигарете и немного отогревшись, друзья стянули с плеч куртки, набили принесенным с улицы снегом закопченный чайник и поставили его на печку. Вскоре туда же были водружены три вскрытые банки мясных консервов.
— Сейчас поужинаем, дернем спирту и спать, — мечтательно сказал Виктор, кромсая финкой лежавшее на столе сало и мерзлый кирпич хлеба. — Слушай, Юра, а может, подарим один слиток Марии? Жаль ее, хорошая бабуля, сдаст по частям в скупку, заживет как человек.
— Я тоже об этом подумал, — отозвался Огнев, сняв с печки закипевший чайник и засыпая туда заварку. — Обязательно подарим.
Не дождавшись Марии, приятели выпили разведенного спирта, основательно закусили и, набив гудящую печку дровами, завалились на нары в смежной комнате, развернув на них спальники.
На следующее утро хозяйка не появилась, и гости забеспокоились.
Одевшись, они вышли наружу, обошли вокруг дома и обнаружили едва различимую в снегу цепочку следов, ведших к озеру.
— Наверное, старуха отправилась на ночь порыбачить, — разглядывая их, высказал предположение Виктор. — Давай на снегоходе ее поищем.
Приятели направились к саням с «Буранами», отцепив, завели один и понеслись к зеркалу озера.
Старую саамку нашли у дальнего берега, рядом с замерзшей лункой. Мария лежала на спине, ее сморщенное лицо застыло, а открытые глаза отрешенно глядели в небо. Рядом лежали снасти и две замерзших кумжи.
— Наверное, сердце прихватило, — осторожно сметая рукавицей с лица покойницы иней, тихо сказал Виктор.
— Да, легко умерла, — присел рядом с ним на корточки Огнев, — мне бы так.
Егерь не ответил, и, подняв тело, друзья понесли его к машине.
Еще через час, разведя на берегу костер, принялись оттаивать землю и долбить найденными в пристройке ломом с пешней могилу.
Дело продвигалось медленно, грунт основательно промерз, да еще мешали встречавшиеся в нем камни.
Когда же саамка была предана земле, в глинистый холмик друзья вбили небольшой березовый крест, обложив его камнями. Потом сняли шапки, минуту помолчали и направились к избушке.
Там они помянули старуху, немного отдохнули и стали собираться в дорогу. Но день явно не задался. Когда, проверив сани с поклажей, стали прогревать двигатели снегоходов, в одном что-то заскрежетало, и он заглох. Сняли крышку, проверили. Оказалось, лопнул подшипник.
— Все, отъездился этот конь, — в сердцах выругался егерь.
— А запасной детали нет? — с надеждой взглянул на него Огнев.
— Нету, дальше придется ехать на одном.
— Разве он все потянет?
— В том-то и дело, что нет.
— Да, дела, — сокрушенно вздохнул Огнев. — Ну что же, тогда половину груза оставим здесь до лучших времен.
— Придется, — согласился Виктор. — А где спрячем? В избе, думаю, не стоит. Селение хоть и заброшенное, но мало ли разных личностей по тундре шляется?
— Это да, — согласился Огнев. — Давай подумаем.
Посоветовавшись, часть золота решили укрыть на обрывистом склоне другого берега, где нашли тело.
Вскоре рабочий снегоход с санями порулил в ту сторону.
Остановившись под обрывом, друзья слезли с машины и стали его внимательно осматривать, что было несложно, поскольку снег на каменистой поверхности не держался.
Вскоре в нижней части обнаружили подходящую расщелину, куда поместили тяжелый мешок, завалив найденными на берегу кусками песчаника.
— Отличное место и с ориентиром, — указал егерь на склонившуюся над обрывом старую березу.
— Да, приметное, — взглянул на нее Огнев.
Когда вернулись назад, погода испортилась, и разыгралась очередная метель. Пришлось пережидать ее в селении.
Натопив буржуйку до малинового свечения и поужинав, Юрий с Виктором слушали, как в печной трубе воет ветер, и задумчиво курили. А еще внимали транзисторному приемнику на дощатом столе, который захватили в дорогу. По нему сообщали новости.
Они были обычными: политики грызлись между собой, в стране нарастали инфляция и разруха; в Россию с Кавказа пришел терроризм, расползаясь по стране и пугая обывателей.
— Что ты об этом думаешь? — кивнул на приемник сидевший у стола Лебедев, стряхнув пепел с сигареты в пустую консервную банку.
— Ельцин со своей командой плохо кончит, — ответил лежащий на нарах Огнев, наблюдая за бегавшим в углу леммингом.
— А страна?
— Не знаю, спроси что-нибудь полегче. У нас, кстати, заканчиваются спички, нужно в избе поискать, может, у Марии найдутся.
