— Дальше неинтересно, — остановил запись Виталий, — вот такие дела. Что скажете?
— М-да, — задумчиво произнес Огнев, — у банкиров началась золотая лихорадка. Но ничего, как говорят, «предупрежден — значит вооружен». Ты, Петрович, как, не будешь отрабатывать назад?
— Вот уж нет, — усмехнулся Мартыненко, — ты меня знаешь. Тем более что я вас вроде бы как подставил.
— Ладно, проехали. А ты, Виктор? — взглянул Огнев на егеря.
— Как вы, так и я. Пойду до конца, мне терять нечего.
— В таком случае предлагаю следующий план действий, — сказал Огнев. — Я его обдумал еще в поезде…
В среду после обеда на джипе Мартыненко друзья отправились из квартиры на Сивцевом Вражке, куда он их поселил, в сторону Фрунзенской набережной, где находился офис банка.
— Главное, придерживаемся разработанного сценария. Пусть считают нас полными идиотами, — сказал спутникам Огнев, когда, припарковавшись на служебной стоянке, они вышли из машины.
За массивной дверью здания банка, в стильном холле у турникета, гостей встретили два спортивного вида охранника в униформе «Легиона», которые, поприветствовав хозяина, беспрепятственно пропустили их внутрь.
— Видные, однако, у тебя ребята, — сказал Огнев Мартыненко, когда все вошли в лифт и тот стал плавно подниматься.
— Разные есть, — ответил Виталий, нажав в кармане кнопку прихваченного с собой диктофона.
Еще через пару секунд раздался мелодичный звук, дверь лифта бесшумно открылась, и все оказались в просторном, оформленном в европейском стиле помещении с двумя пальмами у окон, где прохаживался еще охранник с портативной рацией в руке и металлодетектором.
— Привет, Борис, — сказал ему Мартыненко. — Хозяин на месте?
— Да, Виталий Петрович, только что приехал с обеда с Кацем.
После этого, ступая по мягкому ковру, посетители направились к высокой полированной двери с латунной табличкой «Приемная». За ней оказалась роскошная комната с дорогой кожаной мебелью и сидящей за офисным столом миловидной юной секретаршей, неспешно просматривающей модный глянцевый журнал.
— Здравствуй, Оленька, — пропел с порога Мартыненко, — а ты все хорошеешь.
— О! Вы, как всегда, преувеличиваете, Виталий Петрович, — жеманно ответила девица, откладывая журнал в сторону.
— Артур Алиевич у себя?
— Да. У него Марк Ильич.
— Доложи, пожалуйста, о нас.
— Хорошо, — сказала секретарша и, встав из-за стола, исчезла за светлого дерева дверью с табличкой «Президент банка». Через пару секунд она вернулась, пригласив гостей войти.
В помпезном, с высоким лепным потолком и хрустальными люстрами кабинете, за находившимся в дальнем конце массивным столом красного дерева, в мягком кресле с золоченой резной спинкой, вальяжно развалился средних лет бритоголовый человек кавказской наружности в дорогом мятом костюме от Версаче. Сбоку от него, за длинным приставным столом, расположился Марк Ильич Кац, просматривавший какие-то бумаги.
— Вах! Виталий, дорогой! Наконец-то! — воскликнул бритоголовый и сделал радушный приглашающий жест.
Обменявшись с банкирами приветствиями, Мартыненко с друзьями присел к приставному столу напротив Каца, и тот представил их президенту банка.
— Достойные, очень достойные люди, — осклабился финансист, скользнув взглядом по незнакомцам.
— Еще бы! — рассмеялся Огнев. — Подарить такие деньги государству! Кстати, а где представитель казначейства? — обратился к Кацу.
— Какого еще казначейства? — сделал тот круглые глаза.
— Того самого, которому с вашей помощью мы должны передать клад. Вы что, забыли о расписке? — в свою очередь сделал удивленное лицо полковник.
— Виталий Петрович, что за дела? — уставился на Мартыненко бритоголовый. — Ваши приятели, никак, решили поиграть с нами?
— Нисколько, Артур Алиевич, — спокойно ответил тот. — Все как договаривались с господином Кацем в Петрозаводске. Мы через ваш банк сдаем государству найденный клад и получаем свое законное вознаграждение, ну а вы маржу за его доставку и хранение. Кстати, я не понимаю вашего недовольства, ведь Марк Ильич звонил вам по этому поводу и получил добро.
— Я не помню такого звонка, — набычился бритоголовый. — А теперь все пошли вон отсюда!
— Как это вон? — привстал со своего места егерь. — А наш клад?
— Он вам приснился. Я сказал, убирайтесь!
— Ну что ж, — отодвинул стул Огнев. — В таком случае мы обратимся в прокуратуру, а если понадобится, то и в прессу. Вы хотите присвоить себе то, что принадлежит государству.
Вместо ответа, банкир нажал под столом кнопку, и через минуту в кабинете появились два охранника.
— Проводите всех этих господ вниз, — кивнул он на посетителей.
Когда дверь за вышедшим последним Мартыненко закрылась, бритоголовый достал из кармана пиджака золотой портсигар с монограммой и закурил коричневую сигариллу.
— Эти свиньи блефуют, желая поднять цену, — поиграл зажигалкой в волосатой руке. — Никуда они не пойдут. Так что через пару дней пригласи их еще раз…
Выйдя из банка, Мартыненко с приятелями уселись в автомобиль и отправились в офис «Легиона». Там, уединившись в кабинете, они внимательно прослушали сделанную в ходе беседы запись.
— Ну, как? — сказал Огнев. — Убедительно?
— Вполне, — хмыкнул Виталий. — Это для акул бизнеса будет полной неожиданностью.
— А захотят ли они снова с нами встретиться? — выразил сомнение Лебедев.
— Еще как, — усмехнулся Мартыненко. — Любой банк очень дорожит своей репутацией и Артуру ни к чему лишние разговоры. Это потеря имиджа и серьезных клиентов. Я уверен, что через день-два Кац пригласит нас для дальнейших переговоров.
Так оно и вышло.
Очередная встреча в том же составе состоялась в «Капитале» спустя два дня.
На ней бритоголовый заявил, что они с Кацем готовы выплатить второй стороне тридцать процентов от рыночной стоимости драгметалла.
— Соглашайтесь, — вкрадчиво произнес он. — Это очень приличная сумма, а ваша затея с распиской — пустое. Она бездоказательна.
— Не скажите, уважаемый, не скажите, — любезно ответил Огнев и, достав из кармана диктофон, воспроизвел запись состоявшегося накануне разговора. — Вот вам и доказательство, — бросил он опешившим финансистам. — Вместе с распиской этого будет вполне достаточно, чтобы вами заинтересовалась Генеральная прокуратура, а еще больше столичная пресса. Ведь здесь пахнет деньгами партии! Представляете, какая разразится шумиха?!
На несколько минут в кабинете воцарила мертвая тишина, нарушаемая полетом проснувшейся после зимы мухи.
— Подлецы, какие же вы подлецы, — придя в себя, прошипел бритоголовый и дрожащей рукою потянулся к стоявшей рядом бутылке с минералкой. Бледный Кац тут же вскочил, быстро наполнил высокий бокал, который президент жадно выхлебал.
