Затолкав в рот сержанту скрученный из полотенца кляп, полковник быстро раздел его и облачился в милицейскую форму. Потом связал незадачливого стража извлеченным из медицинского шкафа резиновым жгутом и, прихватив с кушетки куртку с шапкой, скользнул к окну.
Взобравшись на подоконник, щелкнул верхним, потом нижним шпингалетами, беззвучно открыл оконную раму, вслед за чем спрыгнул в ночную темноту с пятнами редких фонарей, теряющихся в тумане.
Еще через час, остановив на недалекой трассе иногороднюю фуру с грузом, он был в столице. Там воспользовался услугами ночного бомбилы и вскоре сошел на Арбате.
В квартиру на Сивцевом Вражке попал без труда, поскольку запомнил комбинацию цифр кодового замка, которую набирал тогда еще живой Виталий.
Попасть в нее Огневу нужно было обязательно. Там находились его с Орловым паспорта, а также деньги, без которых скрыться было достаточно сложно. В квартире он быстро переоделся, сунул милицейскую форму в спортивную сумку и, забрав все необходимое, вышел из дома на безлюдный Арбат, по которому бегали бездомные собаки.
Глава 3
Повторение пройденного
Когда над столицей забрезжил рассвет, беглец сидел в набитом челноками автобусе с табличкой «Ростов» на лобовом стекле, который вырулил со стоянки Черкизовского рынка.
Он смертельно устал и вымотался — слишком уж неожиданными и трагичными были события последних дней. В очередной раз потеряв близких ему людей, не мог себе простить этого. Никаких дальнейших планов не было, хотелось укрыться где-нибудь в надежном месте и забыть про все на свете.
На выезде из Москвы автобус остановил наряд милиции, и мордастый старшина тщательно проверил у пассажиров документы.
— Чего это они? — удивилась сидевшая рядом с Огневым тетка с баулом. — Раньше здесь никогда не проверяли.
— Наверное, ищут кого-то, — безразлично пожал сосед плечами.
Когда наряд покинул салон, водитель закрыл дверь и воткнул скорость. Тихо сидевшие пассажиры расслабились, и вскоре весь автобус спал, исключая водителя с Огневым.
А в Ростове была настоящая весна. Пригревало солнце, с крыш капала звонкая капель, на деревьях набухали почки.
Неподалеку от автовокзала, в небольшом магазинчике, Юрий купил пару бутылок коньяку и, остановив такси, назвал адрес Тимофея Алексеевича.
За время его отсутствия на Донской ничего не изменилось. Так же молчаливо глядели на белый свет окна домов, по обочинам журчали ручьи талого снега, во дворах изредка взлаивали собаки.
Расплатившись с таксистом и вскинув на плечо сумку, Огнев, обходя лужи, направился к знакомому дому.
Форточка одного из его окон была приоткрыта, и на улицу доносилась разухабистая мелодия чернокожего ансамбля «Бони М».
— Интересно, с чего это Димыча на зарубежье потянуло? — подумал Огнев, нажимая кнопку звонка.
В то же мгновение по двору что-то пронеслось, и раздался басистый лай. Затем хлопнула дверь, кто-то спустился с крыльца, и через минуту лязгнул запор калитки. В ее проеме стоял Душман, из-за которого на гостя скалилась громадная овчарка.
— Прапор, ты?! — шагнув вперед, обхватил он за плечи гостя и весело расхохотался. — Ну, дела! Не думал тебя снова встретить. Давай проходи. Аскольд, место! — прикрикнул на пса, и тот с достоинством удалился.
Они проследовали во двор, поднялись на крыльцо, рядом с которым стоял новенький темно-синий БМВ, и вошли в дом.
— А где Тимофей Алексеевич? — поставил Огнев на пол сумку.
— Помер он, — сокрушенно вздохнул Душман, выключив игравший магнитофон. — Через месяц, как я откинулся. В начале января, такие вот, брат, дела.
— Жаль, — сказал Огнев, чувствуя, как в сердце вошла боль. — Сильный был человек, старой закалки, сейчас таких нету.
— Это точно. Но что поделаешь, все там будем, — философски изрек Душман. — Да ты не стой, прапор, — похлопал гостя по плечу, — снимай куртку и будь как дома. Сейчас выпьем, а заодно и деда помянем, светлая ему память.
Чуть позже оба сидели за столом, и Душман разливал в стаканы привезенный Огневым коньяк.
Первый тост выпили за встречу, второй, не чокаясь, за Тимофея Алексеевича.
— Ты давай, Юра, налегай на хавку, — радушно угощал хозяин гостя. — А то видок у тебя, прямо скажу, не того, болеешь, что ли?
— Да нет, — криво улыбнулся Огнев. — Я бы, Саня, вздремнул чуток. Больше суток на ногах, устал немного.
— Так чего ж ты молчишь, чудило? — Встав из-за стола, Душман направился в другую комнату. — Иди ложись, — вернулся через минуту.
— Спасибо, — качнул головой Огнев и, нетвердо ступая, прошел к двери. За ней он снял с себя одежду, рухнул в разобранную, пахнущую свежими простынями кровать и куда-то полетел.
Проснулся на следующее утро от льющихся за окном птичьих трелей.
На старой яблоне, в лучах ослепительно искрящегося солнца, пел скворец. Он был аспидно-черный, с изумрудным отливом, и потешно вертел головкой.
Несколько минут Юрий с наслаждением его слушал, затем встал, оделся и прошел на кухню. На столе лежала записка: «Прапор, еда и выпивка в холодильнике. Не скучай, скоро буду».
Раздернув молнию стоявшей у двери сумки, Огнев достал туалетные принадлежности, с удовольствием поплескался под рукомойником и побрился. Потом, закурив, вышел на крыльцо. У гаража громыхнула цепь, и на него с интересом, чутко поводя ушами, уставился Аскольд.
— Ну, что, друг, посадили из-за меня на цепь? — сказал ему, легонько свистнув. Овчарка мигнула янтарными глазами и дружелюбно замахала хвостом. — Потерпи немного, хозяин скоро будет.
Докурив сигарету, он бросил окурок в стоявшее внизу ведро с углем, присел на верхнюю ступеньку и подставил лицо солнечным лучам, оттаивая душою.
Вернувшись в дом, открыл холодильник и, скользнув глазами по полкам, извлек наружу снежно-белую запотевшую банку.
— Домашнее, — открыв крышку и вдыхая давно забытый запах, пробормотал Юрий, направляясь к столу. Налив в чашку густого, с запахом детства молока, достал из висевшего на стене шкафчика полбуханки хлеба, отрезал ломоть и с наслаждением стал есть.
Потом убрал банку в холодильник, подтянув гирьку тикающих на стене ходиков. Их стрелки показывали без четверти десять.
На улице радостно залаял Аскольд, и Огнев увидел в окно, как во двор въезжает автомобиль Душмана. Потом под тяжелыми шагами заскрипело крыльцо, отворилась дверь, и Сашка вошел в дом, неся два объемистых пакета.
— Вот, буду тебя откармливать, — подмигнул гостю, шмякнув свой груз на стоявшую у печи лавку. — Тут парная свинина, свежая рыба и прочее.
— Зачем так много? — удивился Огнев. — У тебя ж в холодильнике полно продуктов.
— Ничего, запас карман не тянет, — прогудел Душман. — Давай будем шамать, я здорово проголодался.
