Огневу нравилось бывать в море, и вскоре он стал заядлым рыбарем, умело управлявшимся со снастями.
В один из таких дней, в начале июня, когда над архипелагом висело незакатное солнце, монастырский карбас занимался ловлей трески у острова Анзер.
Улов был богатым, и монахи тихо радовались.
— Сподобил Господь, — добродушно гудел рослый отец Алексий, выбирая из сети и швыряя в лодку очередную серебристую рыбину.
— Воистину так, — поддакнул ему седенький старец в потрепанной рясе, подтягивая вместе с Огневым и еще одним послушником сеть к борту.
— Ну, все, шабаш, — взглянув на гору рыбы, махнул широким рукавом сидевший на румпеле горбатый отец Егорий. — Ставим парус и идем назад, к обители.
Спустя пять минут увенчанное белоснежным крылом суденышко, рассекая носом морскую гладь, плавно заскользило вдоль берега.
— Красота какая, — восхитился сидящий на передней банке Юрий.
Перед его взором в белой кромке прибоя золотилась узкая песчаная коса, чуть выше — причудливые, из черного базальта и красного гранита каменные террасы, а над ними, в серебристом свете, отсвечивали бирюзой кроны вековых сосен.
— Да, благодать Господня, — откликнулся сидевший рядом отец Алексий, широко перекрестившись на синеющую над островом гору.
— Анзер место благословенное, — сказал Огневу седенький старец, — находящееся под особым покровительством Божией Матери. Здесь на протяжении многих веков жили и трудились во славу Господа иноки — пустынножители. Строили скиты и дороги, осушали болота под сенокосы с пастбищами, прокладывали каналы и возводили пристани. А гора, которую ты лицезреешь, зовется Вербокольская, там и поныне живут иноки.
Когда спустя час карбас причалил к пристани, там стоял прогулочный теплоход, у трапа которого скучал одинокий вахтенный.
— Никак туристы? — переглянулись монахи. — Приехали на экскурсию.
Экскурсии на Соловки летом случались часто, были немноголюдными и особого беспокойства обители не приносили.
Когда, нагрузившись рогожными мешками и корзинами с рыбой, артель ступила на подворье, там, у церкви Благовещения, тесной группой стояли туристы, внимая девушке-экскурсоводу.
Мельком обозрев мирских гостей, рыбари проследовали в Поваренный корпус, спустились вниз по крутой, с вытертыми ногами ступенями лестнице и поместили весь улов в выложенное льдом хранилище.
— Брат Юрий, — обратился к Огневу принимавший рыбу монах. — Зайди в покои к отцу Иосифу, он тебя спрашивал.
— Хорошо, отец Амвросий, — утер потный лоб Огнев.
Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, он вскоре был у настоятеля.
— Входи, брат Юрий, — кивнул клобуком сидевший за столом отец Иосиф, когда, постучав в дверь, Огнев возник в проеме. — К тебе гости.
— Здорово, Юрий Иваныч, — раздался сбоку знакомый бас, и со стоявшего у окна ряда стульев монолитно встал Душман. Рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, растянул в улыбке рот Зингер.
— Здравствуйте, — удивленно обвел глазами парней Огнев. — Какими судьбами?
— Да вот, заехали тебя навестить, — переглянулись те, — и отец Иосиф не против.
— Я не против, — согласился игумен. — До завтрашнего утра, брат Юрий, ты свободен.
— Благодарю вас, святой отец, — склонил голову послушник. — Мы можем идти?
— Идите, — качнулся клобук, — коли есть настоящие друзья, это угодно Господу.
— Юрка, черт, да ты настоящим попом стал! — весело прокаркал Зингер, когда все трое вышли на подворье. — Ряса, борода и рожа постная.
— Ладно, Колян, кончай базар, — одернул его Душман. — Тут тебе не театр, а святое место.
— Дак это ж я так, к слову, — развел руками Зингер. — И можно сказать, от радости.
— А вы, ребята, вроде изменились, — тепло оглядел парней Огнев. — Стали какие-то не такие. Кстати, как вы меня нашли?
— Так ты ж сказал, что двинешь на Соловки, — положил Душман тяжелую руку на плечо друга. — Ну а дальше все было просто.
— Ага, — кивнул жестким ежиком Зингер. — Прилетели на самолете в Архангельск, а оттуда на пароходе сюда. И сразу к вашему патриарху.
— Наместнику, Коля, — поправил его Душман. — Патриарх сидит в Москве, знать надо.
— Да какая, на хрен, разница, — махнул рукой Зингер. — Короче, к вашему «бугру».
— Интересный, кстати, дядька, — задумчиво произнес Душман. — Со мной давно так душевно не разговаривали.
— Да, баки забивать он умеет, — согласился Зингер. — Ну что, пошли к нам в гостиницу?
— Так вы уже и это расстарались? — чуть улыбнулся Юрий. — Быстро.
— Какой вопрос? — пожал плечами Душман. — Конечно.
Местная гостиница, с расположенной рядом небольшой церквушкой, находилась не особенно далеко от монастыря, и спустя полчаса друзья подошли к рубленому деревянному зданию.
— Апартаменты, конечно, не люкс, — поднимаясь на крыльцо, сказал Зингер, — но вполне пристойно, жить можно.
В чисто убранном, состоявшем из двух комнат номере, с печкой, умывальником и деревянной мебелью, Душман раздернул молнию одной из стоявших на полу спортивных сумок, и на столе поочередно возникли две бутылки «Флагмана», сыр, колбаса, донской рыбец, южные помидоры с зеленым луком, а к ним кирпич хлеба.
— А вот и лампадки, — извлек из буфетного шкафчика три граненых стакана Зингер и, всполоснув под умывальником, торжественно водрузил рядом.
В это время в дверь постучали, и в номер вошел благообразного вида человек с большой тарелкой исходящего паром рассыпчатого картофеля и зажатыми в руке вилками.
— Как вы просили, — опустил все на стол. — Приятного аппетита.
— Хозяин, — кивнул на дверь Зингер, когда тот исчез. — Вообще-то тут живут паломники, и мест нету. Но мы ему сунули сто баксов, и все сразу нашлось.
— Ну что, за встречу? — поднял наполненный до половины стакан Душман, когда все расселись за столом.
— За нее, — звякнули в него еще два.
— А ты почему не выпил? — аппетитно хрустя луком, поинтересовался Зингер у Огнева.
— Мне не положено, — был ответ, — грех.
— Ну, на нет и суда нет, — дуя на вилку с насаженной картофелиной, добродушно прогудел Душман. — Ну а теперь дерябнем по второй, — потянулся за бутылкой.
Когда она опустела и все основательно подкрепились, ростовчане закурили (Юрий снова отказался) и многозначительно переглянулись.
— Слышь, прапор, — выдул к потолку тонкую струйку Душман, — а тебе привет.
— От кого это? — высоко вскинул брови Огнев.
— От Виктора, который был егерем.
— ?!
— Ну да. Мы, прежде чем лететь в Архангельск, навестили кордон, думали, а вдруг ты там, — продолжил Душман. — Ну и встретились с этим самым Виктором. Фамилия его, кстати, Лебедев.
