— Заметано, — пристукнул ладонью по столу Душман. — А теперь еще, чтобы не было недомолвок. Из той суммы, которую выручим, покупаем в Ростове пару заводов, а здесь, в Карелии, леспромхоз. Ну и строим церковь, в месте, где укажет Юрий, в память солдат, что лежат в тундре. Остальное пускаем на благотворительность. Ну как, принимается?
— Да, — в наступившей тишине ответил за всех Огнев. — Это будет справедливо, по-христиански.
— Груз, я думаю, мы поднимем, — щурясь от дыма, задумчиво произнес Лебедев. — Вопрос в том, сможем ли сбыть? Прошлый раз это плохо кончилось.
— Сможем, — тряхнул чубом Душман, — мы с Николаем гарантируем.
— Ну, тогда вопросов нет, — сказал Лебедев.
После все помылись в бане, Душман и Зингер завалились спать на сене, а Огнев с Лебедевым присели у дома на крыльце.
— Красивые здесь зарницы, — глядя на пурпур заката, задумчиво произнес Юрий. — Больше нигде таких не видел.
— Красивые, — откликнулся Виктор. — Ты ни о чем не хочешь спросить?
— Хочу, — обернулся к нему Юрий, — как поживает Зея?
— Все так же, расширяет бизнес и растит Димку. А я выкупил этот дом и работаю у нее в охране. Кстати, Зея тебя любит.
— И я ее, — вздохнул Огнев. — Давно. Еще со времен учебы в Москве, такое вот дело.
— Тогда в чем вопрос? Вам нужно быть вместе.
— Нужно, — согласился Юрий, — но пока не время.
Вечером снова собрались в горнице и обсудили детали операции, а рано утром ростовчане с Лебедевым отправились на его УАЗе в Петрозаводск. Бизнесмены — получить в банке необходимую для изысканий сумму, а Виктор на поиски техники и снаряжения.
— Ну что, Альфа, остались мы с тобой одни? — потрепал по загривку загрустившую собаку Огнев, когда машина скрылась за увалом. — Давай займемся по хозяйству.
Затем он направился к поленнице за тыльной стеной дома, где долго и с наслаждением колол березовый швырок.
Когда над кордоном вновь запылали зарницы, вдали послышалось комариное жужжание, потом стало нарастать, и к дому, пофыркивая, подкатил УАЗ. Из него, хлопнув дверцами, вышли ездившие в город.
— Как дела? — спросил Огнев, принимая из рук Зингера туго набитые спортивную сумку и рюкзак.
— Все путем, — помогая Лебедеву выгружать из машины какие-то ящики и мешки со свертками, довольно сказал Душман. — Деньги из Ростова нам перечислили. Начинаем делать закупки.
Когда вещи занесли в дом, приехавшие умылись, и все сели обедать.
— Царская уха, — опорожняя вторую миску, промычал Зингер. — Только не пойму, что за рыба?
— Семга, — подрезая хлеба, ответил Огнев. — Виктор презентовал из своих запасов.
Потом ели жареную картошку с мясом, пили, закусывая морошкой, чай из самовара и потели.
— Дельный из тебя повар, Юрий Иваныч, — сыто рыгнул Зингер, — благодарствуем.
После этого, убрав со стола, все вышли из дома и уселись под окнами на бревне.
— Лепота, — окинул взглядом северный пейзаж боксер. — А когда был на зоне, вроде и не замечал, чудно.
— Ну а как дела с техникой? — спросил Огнев у Лебедева.
— Да вроде ничего. Пока ребята были в банке, я заехал к военным строителям, у меня там командир знакомый. Обещал дать бульдозер и вездеход на неделю. Цена — две штуки зеленых.
— Берем, — не раздумывая, сказал Душман. — Ты, Вить, пообещай ему еще пятьсот и расстарайся аммонала с детонаторами, а еще взрывную машинку. Ими мы здорово облегчим себе работу. Коль спросит зачем, лепи, мол, будем прокладывать дорогу.
— Добро, — согласился Лебедев, — а теперь про оружие. У меня в наличии «тулка» и «барс». Думаю, еще пара стволов не помешает.
— Наоборот, — оживились ростовчане, — достать сможешь?
— Для такого дела постараюсь.
Еще два дня прошли в хлопотах и сборах, а утром третьего, когда все завтракали, к дому подъехал джип и длинно просигналил.
— Зея, — покосился на Огнева Виктор. — Я ей сообщил, что ты приехал. Так что иди, встречай гостью.
Под взглядами друзей Юрий встал из-за стола и, розовея скулами, вышел.
— Ты?
— Я.
— Здравствуй. — И их губы слились в поцелуе.
— Не женщина, а картинка, — глядя в окно, сказал Зингер. — Не часто такую встретишь.
Спустя пять минут пара вошла в дом, и Лебедев представил ростовчан гостье.
— Александр, — осторожно пожал ей громадной лапой руку Душман.
— А я Зин… тьфу ты черт, Николай, — почему-то смешался Зингер, и все весело рассмеялись.
Затем Лебедев принес из авто увесистый пакет, и Зею усадили на почетное место.
С появлением красивой женщины в доме словно посветлело.
Зингер не переставая шутил, Душман с Лебедевым улыбались, а Огнев смотрел на Зею, и в голове все кружилось.
— А не сходить ли нам за грибами? — когда гостью угостили чаем, предложил Душман. — А Юру с Зеей оставим на хозяйстве.
— Люблю грибы, — сказал Зингер, — особенно лисички под водку.
Когда вся троица, прихватив корзины и весело переговариваясь, исчезла в синеющих вдали соснах, Юрий с Зеей вышли на крыльцо, прислонившись друг к другу.
Потом он подхватил ее на руки и понес к смётанной за баней копне сена.
В высоком небе кувыркался и пел жаворонок…
На следующий день к вечеру на подворье с ревом вполз бульдозер в сопровождении крытого тентом трехосного вездехода.
— О, «Захар», — толкнул Душмана в бок Зингер. — А я думал, таких уже нету.
— Здорово, Виктор Иванович, — протянул руку Лебедеву вылезший из кабины прапорщик. — Вот, принимай технику, командир прислал.
— Здорово, Петро, — пожал ее Виктор. — А как с расходными материалами, не забыли?
— Все в кузове, как договорились. Да заглуши ты свой агрегат! — заорал прапор в сторону бульдозера.
Тот в последний раз чмыхнул, стрельнул синим выхлопом, и из кабины выбрался замурзанный солдат в кирзовых сапогах и рыжем ватнике.
Затем военных накормили, Петро хлопнул стакан водки, и Лебедев на своем УАЗе повез их в часть.
— Да, давненько не сидел я за рычагами, — влез в кабину бульдозера Душман, — с прошлого года.
Огнев же с Зингером придирчиво осмотрели грузовик, проверили стоящие в кузове бочки с горючим и ящики со взрывчаткой, после чего стали загружать его снаряжением.
Туда поочередно поместили кирки с лопатами, а к ним лом, пару топоров и шведскую «хузварну», палатки со спальными мешками и надувные лодки, запас провизии, а к ним бидон спирта.
— Оружие возьмем в кабины, — сказал Огнев, укрывая все брезентом.
