— Лучше лопарь, господин полковник, — чуть подумав, сказал Тикконен. — Они всю жизнь там проводят, и я знаю одного такого. Он сейчас как раз здесь, в гестапо, — доставил туда сбежавшего из лагеря норвежца.
— О! Местный патриот? — заинтересованно взглянул на капитана Штимлер.
— Скорее коммерсант, — чуть улыбнулся тот. — Получит за беглеца щедрое вознаграждение.
— Немедленно найдите его и доставьте ко мне.
— Слушаюсь! — вздернул подбородок капитан, повернулся кругом и пошел к выходу.
Через час в кабинете оберста стоял низкорослый человек с узкими глазами и хитрым лицом, в высокой шапке на голове, меховой куртке и остроносых, с загнутыми вверх носками, сапогах из оленьей кожи.
За спиной у него висела длинная винтовка Бердана, а на широком цветном поясе висел нож и замшевый мешочек с огнивом.
— Скажите туземцу, что мы дадим ему целую банку спирта и списанный парашют, если он проведет наших людей вот к этому озеру, — обратился Штимлер к стоящему рядом капитану, указав карандашом на карту.
Тот с минуту что-то говорил оживившемуся и утвердительно кивающему головой лопарю, затем выслушал ответ и обернулся к Штимлеру:
— Он согласен, господин полковник, и проведет к озеру, если вы разрешите посмотреть на него на карте.
— А разве туземец умеет ее читать? — удивился начальник гарнизона.
— Да, — последовал ответ. — Он был несколько месяцев проводником в шведской экспедиции до войны.
— Отлично, — согласился оберст. — Пусть смотрит.
Тикконен бросил лопарю несколько слов, тот, по-кошачьи мягко, подошел к столу, наклонился и стал внимательно рассматривать карту в том месте, куда уткнулся карандаш оберста.
Затем вернулся назад и, жестикулируя, что-то залопотал финну.
— Господин полковник, — обернулся капитан. — Лопарь сказал, что это очень плохое озеро. Называется оно Оленьим, и охотники всегда обходят его стороной.
— Почему? — скрипнул креслом оберст.
Капитан снова вступил в беседу с проводником, а затем перевел:
— Когда-то, очень давно, целая община местных аборигенов погибла там от козней каких-то злых карликов, якобы живущих под землей. Лопари называют их «сайвок» и очень боятся. С тех пор они считают озеро проклятым и не посещают.
— Это все детские сказки, — ухмыльнулся Штимлер. — А почему оно называется Оленьим?
— Лопарь не знает, говорит, так было всегда. Название пришло от предков.
— Так он готов оказать услугу великой Германии? Или нет? — забарабанил пальцами по столу Штимлер.
Капитан перевел слова оберста лапландцу, тот, опасливо косясь на начальника, что-то пробормотал, подняв вверх два пальца.
— Он требует банку спирта и два парашюта.
— Жадная каналья, — усмехнулся Штимлер. — Ну что же, я согласен.
Утром следующего дня майор лично инструктировал вызванного к себе старшего фельдфебеля Ирвина Кранка, ветерана соединения, не раз успешно проводившего поисковые операции.
— Я надеюсь на вас, — напутствовал он стоящего перед ним в походном снаряжении коренастого фельдфебеля, похлопал того по плечу.
— Мы выполним все, что требуется, господин майор! — подобострастно рявкнул тот. — Можете не сомневаться!
Из штаба полка фельдфебель проследовал к стоящему неподалеку гусеничному бронетранспортеру, у которого весело балагурили, дымя сигаретами, егеря его группы. Их было девять, со служебно-разыскной собакой. Здесь же, рядом, сидел на корточках лопарь, невозмутимо сосавший трубку.
При виде командира егеря замолкли, швырнули наземь окурки и быстро выстроились у машины.
Звеня шипами ботинок по граниту, Кранк прошел вдоль строя, оглядывая солдат. Это были рослые спортивные парни, с жесткими обветренными лицами, экипированные в форму альпийских стрелков. С кинжалами у пояса, шмайссерами на груди и горными ранцами за плечами.
— В машину! — приказал довольный осмотром фельдфебель, направляясь к кабине водителя.
Перебрасываясь шутками, егеря ловко забрались в кузов бронетранспортера, туда же сиганула и овчарка, а последний дал замешкавшемуся лопарю крепкого пинка.
— Вперед, герои Нарвика и Крита! — хрипло проорал кто-то в кузове, и, взревев мотором, машина сорвалась с места.
Мчись, могучий поток,
Выше головы, парни,
Вы теперь не в Баварии,
Путь ваш вперед на Восток! —
донеслось из ее боевого отсека.
Сидевший в кабине Кранк не обратил внимания на допускающих вольности солдат. Их можно было понять.
Полк недавно был отведен на отдых с передовой из-под Мурманска, а в небольшом лапландском городке никаких развлечений не было. Письма и газеты с фатерлянда доставлялись с опозданием, а старые фильмы были все пересмотрены.
Вот и сидели парни целыми днями в казармах — дрыхли, резались в скат да потягивали шнапс, изредка наведываясь в город.
И этот необычный выезд в летнюю тундру для них был словно прогулка на пикник.
Унтер-офицер Ланге, взводный балагур и пройдоха, даже предложил поискать там местных туземок, чтоб поразвлечься с ними.
— А что? Было бы неплохо.
Фельдфебель мечтательно улыбнулся, отстегнул с пояса обшитую войлоком флягу и сделал из нее изрядный глоток.
Между тем, лязгая гусеницами, бронетранспортер уже около часа двигался в солнечном мареве тундр, оставляя за собой рубчатый след сорванного мха и дерна. По пути встречалось все больше образовавшихся от талого снега озер с топями, которые приходилось объезжать, и продвижение вперед было не столь быстрым, как того хотелось.
Опытный Кранк не испытывал иллюзий по поводу того, что на тяжелой машине удастся добраться до конечной точки пути, указанной на карте. Рано или поздно их маршрут станет для нее непроходимым.
В таком случае машина с водителем останутся на месте, а поисковая группа проследует дальше. Затем они вернутся с телом летчика, которое, фельдфебель был уверен, найдут, вновь погрузятся в машину и отправятся назад, достойно выполнив задание.
Перед очередным, явно реликтовым озером фельдфебель приказал водителю остановиться и, хлопнув дверкой, выпрыгнул из кабины.
Обозрев окрестности в бинокль, он разрешил солдатам оправиться и перекурить, а сам, достав из планшета карту, подозвал к себе проводника с Ланге, который неплохо владел финским языком и местными наречиями.
— Судя по карте, мы в этом месте, — ткнул пальцем в голубую точку на листе. — Спроси у лопаря, так ли это?
Ланге, подбирая слова, спросил, и проводник, взглянув на точку, утвердительно кивнул.
— А теперь выясни, как зовут эту обезьяну?
