– Авадонн! – вновь гаркаю я, и теперь уже в голосе слышится явная угроза. – Не заставляй свою женщину унижаться! Прими смерть как настоящий мужчина. Твое будущее уже предрешено, и ты это знаешь.
– Конечно, знаю, пес, – прошелестел над головой тихий баритон, от которого на моей спине встали дыбом волосы, хотя я точно мог сказать, что магия в этом доме для нас не страшна.
Я оглянулся на своих братьев, те ошарашено озирались по сторонам. Не могли понять, откуда доносится голос, а я понимал и знал. Поэтому молниеносный бросок, и вот уже я сжимаю шею старика длинными сильными пальцами. Он закатывает глаза и начинает хрипеть. Приподнимаю его выше, не прилагая особо усилий. Его тщедушное тело весит от силы килограмм пятьдесят, поэтому стоит только сжать пальцы сильнее, и шейные позвонки переломятся в моих руках.
– Отпусти! – кидается с кулаками ко мне женщина, но Влад перехватывает ее и, не рассчитав силы, отшвыривает в сторону.
Она ударяется головой о каменный столб, что поддерживает потолок.
– Не трогай жену, – хрипит старик.
– Именем Князя Тьмы и Владыки Арона ты приговорен к вечной смерти, ангел бездны…
– Будь ты проклят своими предками и мной княжеский пес… – вторит моим словам колдун, и я в ответ вдалбливаю ему между глаз тот самый пирон, коим открыл заговоренную дверь, вдавливаю его до конца.
Он проходит через всю черепную коробку, и его тонкий конец появляется с обратной стороны головы. Арон дал четкое указание, выбирая способ, которым я должен был убить колдуна. Третий глаз, которым был так знаменит ангел бездны. Один из сильнейших Темного Мира должен был лишиться именного его, тогда он не сможет переродиться и вернуться ни в один мир, которыми было усеяно временное пространство.
– Надо уходить, Ал, – Влад трогает меня за плечо.
Я отпускаю шею колдуна, и он трухлявым кулем валится на пол. Я отталкиваю его от себя ногой и, разворачиваясь, направляюсь к выходу.
– Уходим, – даю команду, – свидетелей тоже убрать, – указываю на жену колдуна, которая до сих пор лежит в отключке.
Влад делает шаг в направлении женщины, и я даю ему возможность показать себя. Он хоть и молод, но рано или поздно ему придется самому выполнять подобные задания. Одно движение ловких рук, и шея женщины повернута на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси. Она не оживет и больше не встанет, это точно. Жена колдуна – человек.
Мы исчезаем так же быстро, как и появились.
***
Я устало прикрыл глаза. Прислушался к окружению. Не люблю вспоминать прошлое, пытаюсь всегда убежать от преследующих меня мыслей. Но почему-то именно сегодня они решили догнать меня, напоминая, что я погряз в этом дерьме и теперь вряд ли когда отмоюсь, да и зачем? Точнее сказать, для чего?
Протяжный вой разнесся над лесом, и я понял, что время пришло, пора. Напрягаю мышцы и делаю один большой прыжок в сторону. Потом еще, и теперь я уже в нескольких десятках метров нахожусь от того места, где должна показаться Лера. Наблюдаю за входом в яму, но там никого. Слишком долго. Князь бывает нетерпелив и может наказать за опоздание. И если мы не поспеем вовремя, кто его знает, что может за кавардак возникнуть в его голове. И что еще его извращенное сознание может придумать для землянки Леры.
Солнце неотвратимо поднималось над землей, лапы в нетерпении рыли землю. Я поднял голову. Вой так и рвал грудную клетку, эмоции захлестывали мозг, и соображать с каждой минутой становилось сложнее. И только когда надрывный вой вырвался из глотки, я понял, что сейчас в мой голове был Арон. Этому сукину дьяволу не терпелось увидеть свою жертву, и я сейчас был инструментом для достижения этой цели. Только после того, как вой унесся вглубь леса, моему взору открылась причудливая картина. Мне показалось, что даже слюна появилась в уголках пасти.
Глава 8
Дикий вой вырвал меня из зыбких оков сна. Я просыпалась с такой неохотой и так медленно, как себе явно не может позволить добыча. Я произнесла это слово про себя так естественно, как будто являюсь ею уже не один день, а уже родилась для этого. Это словно быть в заячьей шкуре. Вроде живёшь себе таким милым пушистым зверьком, но вот тебе не повезло, милое существо, ты не родился декоративным кроликом, к сожалению, и тебя не возьмут добрые люди к себе в питомцы. Ты живёшь, друг, в лесу, и быть тебе добычей хищного безжалостного зверя.
Вот именно этим зайцем я и чувствовала себя. А вой издавали хищники, которым для чего-то нужна была моя костлявая тушка. Надеяться на то, что меня оставят в покое, не представлялось возможным. И думать о том, что волки от меня отстанут, я тоже не могла. Ведь едва ли они с их отменным обонянием не смогут найти меня. Поэтому дожидаться, пока меня за шкирку вытащат из укрытия, я не стала. Приподнялась на коленки и, пятясь задом, выползла попой вперёд, будто рак, на свет божий. Слава всевышнему, меня никто не видит. Стыдоба. Отряхнулась. Поправила сползшую с одной груди кожаную полоску, водрузив ее на место, и обвела взглядом зелёную листву. Ни намека на то, что где-то за листьями прячутся серые чудовища. Значит…
Смотрю по очереди в разные направления и соображаю, куда нужно пойти, чтобы наконец-то выйти из этой чащобы. Урчание в животе одновременно перекликается с моими мыслями о еде. Вот как бывает. А я уже считай два дня ничего не ем. И не особо-то и хочется. Я ещё раз просмотрела возможные варианты, в какую сторону идти, и остановилась на том кусочке леса, где он начинал редеть и просвечиваться. Первые шаги даются с большим трудом. В пятки то и дело впиваются острые веточки, а содранные накануне голени ноют от малейшего к ним прикосновения высокой травы или молоденьких деревцев.
Но тут до моих ушей доносится неясный звук, и я ускоряю шаг. Забываю о том, что секунду назад мне больно было переступать, потому что, приближаясь к пролеску, начинаю разбирать жалобные мольбы о помощи. Девичий голос монотонно на одной ноте прорывает тишину, и я спешу, спотыкаясь, падая и вставая, снова иду вперед. Мой взгляд прикован к одиноким деревцам, которые скрывают за собой яркое небо. Прибавляю шаг и выбегаю на широкий, залитый солнечным светом утес. Резко останавливаюсь на месте, будто к земле гвоздями прибитая, и не могу сделать шаг. Глаза расширены от увиденной картинке настолько, что заболели веки.
Два каменных столба разделены округлым валуном. Между ними стоит девушка, руки которой привязаны к этим столбам. Точь-в-точь картина из «Кинг-Конга», но если фильм я смотрела на большом экране в кинотеатре и понимала, что это все вымысел и бурная фантазия режиссера, то здесь…
Девушка, чьи волосы рвал ветер и терзал обнаженное тело, словно услышала, что я стою сзади. Оглянулась и впилась в меня взглядом.
– Помогите!!! – звонкий голос выдернул меня из ступора, и я, не теряя более ни секунды, кинулась ей на помощь.
Когда оказалась с ней рядом, мои щеки вспыхнули алым румянцем. Все же не каждый день мне приходится находиться вот так близко к голым девицам.
