А за столом, словно сотканные из воздуха появляются человеческие очертания фигур. Их трое. И с каждой секундой они все больше наполняются красками, а точнее белым цветом. Я смотрю неотрывно. Запоминаю, впитываю в сознание каждую изменяющуюся в их силуэтах деталь. И вот уже их голые черепа покрывают длинные белоснежные локоны, ниспадающие до середины спины. А на лице прорисовываются черты. Правда ничего особенного. Все похожи между собой будто близнецы. Еще не успев полностью материализоваться, они уже начинают, между собой что—то обсуждать в полтона, специально, чтобы я не услышала ничего, но они ошиблись слух у меня за последние сутки стал отменным, я навострила ушки и ловила каждое слово хоть и не понимала его, но интонацию, четко улавливала и разгадывала. Видящие были чем—то взволнованны и одновременно с этим недовольны.
Особенно один старик, который все время искоса посматривал на меня, показался мне самым неприятным из этих троих. Пока я рассматривала видящих, они рассматривали меня. Приглядывались, прислушивались, а может и принюхивались я хрен его знаю, но неожиданно все разом замерли и только головы повернули в моем направлении.
Сидят, неподвижно смотрят на меня своими белесыми глазами, а в белках мутные серые радужки плавают размытым месивом, даже зрачка не видно. Прищурив глаза, рассматриваю в деталях лица видящих.
– Избранная, подойди.
Черт, твою мать, вот он, этот загробный голос, полный мертвецкого холода, от которого по спине мурашки бегут стаями и опускаются по позвоночнику вниз, в самый хвостик копчика, концентрируя там энергетику страха.
– Иди, дитя, не бойся.
Страх взрывается тысячами, ой, нет, миллионами осколков и впивается в нижние конечности, парализуя их.
– Я боюсь, – говорю еле слышно.
– Не слышу тебя, – говорит дед.
Он что, гад, издевается? Делаю шаг к нему и чувствую сейчас себя серой шейкой, которую обвел вокруг пальца глухой тетерев.
«Ладно, уговорили», – решилась внутри на отчаянный поступок, и последняя перебежка была сделана. Я оказалась почти вплотную к подиуму. Мерзкий запах мертвечины ударил в нос.
«Черт, черт, черт, я сейчас сблюю», – задерживаю дыхание и отворачиваюсь, надеюсь, что запах гниющих трупов еще не заполнил все помещение.
– Это она! – взвизгнул старик, что сидел напротив того, которой на меня постоянно пялился.
Я от удивления повернула к нему голову. Не ожидала, что голос у него такой странный.
– Вот вы чувствуете этот запах? – снова взвизгнул он, и у меня в ушах зазвенело от его голоса.
– Эргас, – шикнул на него старик, что сидел посредине, и обратился ко мне: – Ты знаешь, кто ты?
Я пожимаю плечами и отрицательно машу головой.
– Нет, – решаю добавить для убедительности.
– И ты не чувствуешь в себе никаких изменений? – удивленно приподнимает он белесую густую бровь.
– Нет, – отвечаю ему. При этом немного лгу, даже сама себе.
– А сейчас ты чувствуешь что-то? – он смотрит на меня не отрываясь, а я, как хорошая девочка, прислушиваюсь к себе, пытаясь понять, что внутри происходит.
Но нет, ничего особенного не происходило, может быть, только чуть зудела тату над лобком, и очень хотелось ее почесать. Вот прямо сейчас, потому что зуд нарастал, и я уже перебирала коленками, чтобы хоть как-то заставить колыхаться ткань, может, это чем поможет.
Черт, бляха муха, мне уже почти было все равно, я готова была залезть рукой под юбку и почесать гребаную татушку.
– Она еще не готова, метка только на поверхности кожи, она не вошла в слияние со своей хозяйкой. Поэтому придется ждать, – он так тяжело вздохнул, что на меня навалилась все разочарование, которое было скрыто в этом вздохе.
– Но за ней идет Арон, – подал голос маг, а я пожелала ему кляп в рот.
И что они боятся этого Князя? Они вон какие всемогущие, разве не могут справиться с ним?
«А если они не могут, – закралась невеселая мысль, – то как смогу я?»
– Придется ждать, Ариаст, и отпор князю придется дать тебе, – видящий не смотрел в сторону мага, но то, что это не просьба, а приказ, чувствовалось даже в воздухе.
– Странно, конечно, одно, – вдруг подал голос третий видящий, – почему семя оборотня не разбудило в ней волчицу?
– Что? – вырвалось у меня совершенно непроизвольно.
Я закрыла рот ладонью и попятилась назад.
– А ты разве не знаешь, что твоя метка, которая проявилась на тебе, это знак твоей родовой принадлежности к древнему клану волков? Не знаешь, что ты избрана возродить свое племя, освободить его от власти темного Князя?
Я выпучила на него глаза, казалось, вот-вот они выпадут из орбит.
– А как же вы? – выдавливаю из себя вопрос. – Разве вы не можете победить Арона?
Многоголосый смех пронесся по залу и взметнулся к высокому потолку. А потом наступила гробовая тишина. Мне только и удалось, что моргнуть и сглотнуть один раз, и стариков не оказалось больше в зале. Только снова повеяло мертвечиной, и холод могильный пробрал до костей. Меня всю передернуло от этого запаха, и в животе громко заурчало.
– Где они, Ариаст? – поворачиваюсь на пятках к магу.
Колдун что-то хотел ответить мне, я это видела по его рту, но вдруг стены замка содрогнулись, и пол пошел волной, будто шелковая лента. Я не устояла на ногах, упала на колени. Дикий рев больно резанул по перепонкам.
Ариаст оказался возле меня в мгновение. Коснулся пальцами макушки, и все закрутилось вокруг. Я ощутила это, но проверять и поднимать взгляд не стала, смотрела в пол до тех пор, пока глаза не заболели, и не пришлось зажмуриться на миг. А когда открыла глаза, уже уперлась взглядом в каменный пол, который напоминал пол в замке. Подняла глаза и не ошиблась. Мы стояли на той самой лестнице, по которой я поднималась несколько часов (или дней, откуда теперь знать) назад.
– Ну, что же, Вάлери, придется отдуваться нам с тобой вдвоем, – улыбнулся он одними уголками губ, но в глазах веселья не было совсем, была только решимость и уверенность в том, что мы не проиграем Князю.
Глава 18
В распахнутых настежь дверях стоял Князь Арон, овитый клубящейся тьмой. Он произвел на меня неизгладимое впечатление, поверг в ужа своим видом.
– Ну, здравствуй, моя пропавшая невеста.
Не верю, что он обращается ко мне, и на всякий случай в надежде оглядываюсь по сторонам, но, как и следовало ожидать, мы здесь одни, и никого больше. Делаю шаг в сторону и встаю ближе к магу.
– Он тебе не поможет, – скалится Арон, и из глаз его вдруг начинает литься тьма, окутывая тело хозяина, будто коконом, овиваясь вокруг, создавая ощущение живого организма.
Позвоночник тут же ледяными ладонями сжал страх, и вдохнуть стало больно.
