Ланка следила за ним тревожными глазами – и казалось, она все понимает. Но обсуждать с ней свои кошмары он не мог – особенно после того, как иронизировал относительно ее веры.
Наступило лето. Гарика опять донимала нога – так и получилось, что охотиться приходилось Михаилу одному или с Рустамом. В одну прекрасную ночь, выйдя из бункера, он вдруг увидел поблизости человеческий силуэт. Кто-то прятался в тени деревьев. Михаил включил фонарик, и фигура метнулась от одного дерева к другому. Тут он понял, что ошибся. Это просто не могло быть человеком.
Исхудалое существо двигалось, словно бы сгорбившись, на полусогнутых ногах, помогая себе длинными руками. У него как-то странно были вывернуты колени. На бегу оно сверкнуло глазами, в которых будто вспыхнули красные огоньки. Михаил поднял автомат и услышал тоскливый вой неведомого создания. Звук как-то странно вибрировал, и на мгновение Михаил чуть не забыл, где он и что с ним. «Гипнотизирует, гад!» – мелькнуло в голове. Он еще колебался, стрелять или нет, но чувствовал, что долго сопротивляться этому воздействию не сможет. Надо или уходить, или наступать. Но что это за жуткая тварь. Неужели люди могли превратиться в такое, пусть даже под влиянием радиации?
И тут тварь кинулась. Михаил вскинул автомат и выпустил всю очередь в приближающегося монстра.
Сначала казалось, что существо даже не заметило нападения. Летело прямо на него, оскалив жуткую пасть, и Михаил уже видел два ряда острых зубов, каких у людей не бывает. Он в панике вновь нажал спусковой крючок – осечка. Тогда он перехватил автомат как дубину, готовясь дорого продать свою жизнь. Но монстр вдруг рухнул к его ногам и забился в судорогах. Потом затих, устремив на Михаила взгляд белесых глаз с красными зрачками – ненавидящий и в то же время словно умоляющий. Михаилу почудилось что-то осмысленное в этих глазах. Пасть растянулась, словно бы тварь силилась что-то выговорить, но вместо этого раздался тонкий звук, похожий на скулеж. Этого Михаил уже не мог вынести. Он поднял автомат и с силой обрушил на голову твари, в последний момент зажмурившись, чтобы не видеть этого жуткого взгляда.
Когда он открыл глаза, все было кончено. Одна нога странного создания еще мелко-мелко дрожала, потом и это прекратилось. Михаил нагнулся, разглядывая. Тело существа было словно бы покрыто слизью. Морда его была разбита, но мужчина еще помнил выражение, с которым смотрела на него тварь. Один глаз чудом уцелел, и вдруг Михаилу померещилось, что черты существа постепенно меняются, что вместо монстра лежит перед ним молодая девушка, в мертвом взгляде которой застыли боль и ужас. Мужчина застонал. Чертова тварь и после смерти продолжала гипнотизировать его. Не может же быть, чтобы это был оборотень? Или он, наоборот, поддавшись какому-то наваждению, убил неизвестно откуда взявшуюся здесь девчонку, приняв ее за монстра? Но откуда здесь взяться девчонке?
– Кто же ты такая? – произнес Михаил, пытаясь собраться с мыслями. Он боялся, что сходит с ума. Поглядел еще раз. Нет, как он мог перепутать – перед ним действительно существо, покрытое белесой шерстью, которое, может, когда-то и было человеком или человеческим детенышем, но теперь уже мало походило на гомо сапиенс. Из пасти торчали жуткие клыки. Врач вспомнил об оставшихся в бункере. Не годится, чтобы кто-нибудь, кроме него, видел это. Надо спрятать куда-нибудь тело. Впрочем, а почему остальные не должны знать о новой, неведомой угрозе? Может, эта тварь – только первый разведчик большой стаи, которая находится поблизости. Тем не менее Михаил решил все же избавиться от тела. И, преодолевая отвращение, взял существо за ногу и поволок к реке. Дотащив до берега, скинул в воду. Вода вокруг тут же взбурлила зубастыми пастями – у щук этим летом наблюдалась невероятная активность. Михаилу вдруг стало дурно при мысли, что через несколько дней, возможно, эти же самые щуки составят основу их обеденного меню. Но не следовало быть слишком разборчивым – такие здесь не выживают. В бункере он, конечно, расскажет о встрече с неизвестным доселе монстром – по крайней мере, чтобы остальные были готовы.
Вода в реке успокоилась. Михаил моргнул – ему показалось, что ничего и не было, что встреча с монстром ему померещилась. Он оглядел автомат – на нем засохли какие-то белесые ошметки, и все. Врач захромал ко входу в бункер. Он устал от чертовщины, которая творилась вокруг него. Может, права Тина – самое страшное только начинается сейчас, в 2033-м? И ладно бы, ему приходилось думать только о себе – но ведь были еще Светлана и дети. С одной стороны, сам факт их существования не давал ему свихнуться окончательно. С другой – этот же факт делал его невероятно уязвимым. Врач вспомнил рассказы о людях, которые перед лицом смертельной опасности сами убивали своих близких, чтобы избавить от худшей участи. И помолился неизвестно кому, чтобы с ним не случилось такого, чтобы бедный рассудок его не помрачился окончательно, чтобы не пришлось ему потом жалеть о том, что он натворил в беспамятстве. Он и сам не знал, кого просил о милости – может быть, тех, которые лежат под холмом?
Когда он снимал химзу, ему почудился исходящий от нее запах сероводорода. «Словно в аду побывал», – усмехнулся он, пытаясь подбодрить себя, хотя настроение было паршивое.
Домашним он ничего рассказывать не стал, чтобы не пугать. Но ему не понравилось, как внимательно глядел на него Максим – словно догадывался о чем-то. Парень вообще последнее время какой-то смурной ходил, надо бы поговорить с ним. Ох уж этот переходный возраст – и наверх хочется, геройствовать, а не понимает, что там голову можно сложить в два счета. И что потом будет с Ланкой? Она же только им и живет. Михаил, Ирка существуют для нее постольку-поскольку, а Максим – радость, единственный свет в окошке. Но, конечно, привязывать парня к материнской юбке тоже было бы неправильно. Только пусть еще чуть-чуть подождет… потерпит. Надо поговорить, но он так устал. Сейчас он выспится как следует, и завтра ночью, пожалуй, не пойдет никуда.
– Папа, – вдруг неуверенно окликнул его сын.
– Что? – вздрогнув от неожиданности, спросил Михаил. И прозвучало это против его воли как-то резко и зло. Словно он хотел сказать – отвяжитесь от меня, оставьте меня в покое!
Мальчик ничего не ответил, но вдруг подошел и обнял его. И Михаил, обхватив худенькое тело сына, постоял так немного, прижимая его к себе. Так не похоже было на Максима – чтобы он сам подошел приласкаться. С матерью-то он проводил много времени, а вот с ним… Врач больше возился с Иркой, словно пытаясь возместить ей недостаток материнского внимания. А с сыном занимался куда меньше, считая, что жена его и так балует. Сейчас его внезапно кольнуло угрызение совести. Но Михаила после пережитого на поверхности неудержимо клонило в сон.
– Ну ладно, ладно, – похлопав парня по спине, сказал он. – Я тоже тебя люблю. Ступай, мне надо немного отдохнуть, потом поговорим.
Но никакого «потом» у них уже не было.
Глава 10
Расплата
Как врач казнил себя спустя несколько часов за то, что отложил разговор с сыном! Проснулся он от дикого Ланкиного крика. Она всюду искала Максима, но его нигде не было. Поиски показали, что исчез также один из комплектов химзы и противогаз, а еще – пистолет, что несколько успокоило отца. По крайней мере парень ушел не безоружным, но куда? Неужели все это время он вынашивал мысль податься в метро? Как он мог так поступить с родителями? Михаил тут же облачился в химзу несмотря на то что уже рассветало. Больше всего он боялся обнаружить труп сына прямо на пороге бункера. Но нет, самые жуткие опасения не сбылись. Вокруг сновали тени – то ли собаки, то ли еще какие-то хищники. Михаил упрямо шел вперед. Ему казалось, что надо непременно добраться до холма, до Сетуньского Стана – может, мальчик отыщется там? Это было нелогично, но ему покоя не давал тот жуткий сон.
