В кустах поблизости раздалось рычание. Врач вскинул автомат и дал очередь наугад. Что-то взвыло и ломанулось прочь, зато со всех сторон раздался треск и топот – словно бы на помощь раненому спешила целая стая. И нервы врача не выдержали. Наверное, просыпались уже дневные хищники, куда более жуткие, чем ночные. Если его сейчас сожрут, что будет с женой? Он развернулся и кинулся к бункеру. А там в ответ на затравленный взгляд Ланки только пожал плечами.
– Я не нашел его рядом. По крайней мере, он не погиб сразу. Может, следующей ночью схожу поискать его. Сейчас слишком опасно.
Та зарыдала.
– Господи, как он мог? – с тоской сказал Михаил, глядя на бледную Ланку.
– Может, это наказание нам. Но просто так Максим никогда бы нас не бросил. Я знаю, что-то страшное случилось. Он последнее время был такой… на себя не похож. Но когда я с ним пыталась поговорить, отмалчивался.
– Да что там могло случиться, – простонал Михаил. – Все эти их подростковые разборки – не могли с Рустамом поделить Наташку.
Но на всякий случай отправился в комнату сына. Осмотрел его вещи. Тетрадочка, исписанная его почерком, скромно притаилась среди прочего барахла.
«Мама опять лежит. У нее сегодня снова настроение плохое. Если приласкаться к ней, может, она даст поиграть своими камешками. Или почитает какую-нибудь сказку. Я люблю, когда мама читает. В сказках богатыри сражаются с чудовищами, а потом их забирает мать сыра земля. Она и вправду сырая – в бункере из-за этого все время холодно. Сказки рассказывают о том, как люди жили наверху. Они могли ходить куда угодно и ничего не бояться. А потом случилась большая война, многие погибли, а остальным пришлось забиться под землю. Воздух снаружи стал отравленным, и без защитного костюма выходить наверх теперь нельзя. А выходить надо, чтобы добыть еды – она то и дело кончается. Поэтому папа ходит наверх и ищет то, что осталось у мертвых. Ведь им еда уже не нужна. Дядя Гарик тоже иногда ходит с ним. Когда я вырасту, папа возьмет меня наверх с собой. И я тоже буду искать там всякие нужные вещи. Принесу Наташе подарок. А Рустам дерется. Он хочет быть главным. Пользуется тем, что старше. Мама говорит, что раньше людей было гораздо больше, а теперь их почти не осталось, мы – последние. Но это неправда, к нам приходил один человек и рассказывал, что есть еще место, где живут люди – метро. Оно гораздо больше нашего бункера. Там есть рельсы, по которым раньше ходили поезда. Папа с мамой жили там, но им не понравилось, и они ушли. И я один раз слышал – мама сказала, что не хочет в метро обратно. Значит, и мне туда не попасть. Разве это честно? Они-то с папой были в метро, а теперь из-за того, что они больше туда не хотят, мы все тоже его не увидим? А я бы хотел посмотреть. Но маму тоже огорчать не хочется – она хорошая, хотя часто лежит и плачет.
Сегодня папа первый раз взял меня наверх. На мне был такой же костюм, как на нем, только слишком большой для меня, и противогаз. Я никогда не думал, что мир наверху такой огромный – а ведь папа сказал, что это только маленький уголок. Он показал мне реку. Она тоже огромная, но он сказал, что эта река впадает в другую, действительно большую. Я познакомился с собакой по имени Мальчик, теперь она будет охранять меня наверху, так папа ей велел. Мы перешли по мосту на другую сторону реки, и я уже так привык, что мне казалось – я эти места знаю давно. Но мы не стали уходить далеко, потому что мама волновалась за нас, и потому, что собаки далеко тоже не уходят, а без них страшнее. Я спросил у папы, что там дальше, и он сказал, что там есть старая крепость. Когда-нибудь я обязательно туда схожу – посмотреть. А квартиры в домах похожи на наши комнаты в бункере, только бункер копали вглубь, а дома строили вверх. Я удивился, сколько же народу туда помещалось, и спросил у папы, где все эти люди теперь. Он сказал, что некоторых Беда застала прямо в квартирах, и они там и остались, а некоторые успели укрыться и теперь живут в метро. Опять это метро – хотелось бы мне попасть туда, когда я вырасту – не то чтобы жить там, а просто посмотреть. Когда я спросил у папы, почему мы не идем в метро, он ответил, что нам и здесь хорошо. Но это он так за себя говорит, он видел другую жизнь и может сравнивать, а я ведь ничего не видел – зачем тогда он решает за меня? Пока я не вырос, придется его слушаться, а когда вырасту, я, может, все-таки схожу в метро, он говорит, что это не так уж далеко отсюда. Папа сказал, что я молодец, и что он будет иногда брать меня с собой, чтобы я привыкал. Когда вернулись, мама не спала. Я рассказал ей обо всем, что видел, а она почему-то заплакала. Может быть, ей тоже хотелось наверх, а может, она за меня боялась, хотя бояться там нечего, разве что темноты. Но папа говорит – нам могли встретиться злые люди. Интересно, что злым людям здесь делать? У нас-то ведь и взять нечего, а то, что наверху, теперь ничье, и кто первый найдет, тот себе и забирает. Мне кажется, взрослые слишком осторожничают.
Сегодня папа водил нас в старую крепость. Оказалось, одно название, а не крепость. Я думал, она такая, как в книге, и стены сложены из камней, а она огорожена забором, и тот уже местами на земле лежит. Но все равно там очень интересно. Я чувствую, что это необычное место. И еще мне понравилось, что она находится на высоком берегу реки. Папа говорит – там очень давно еще жили люди, и с высоты им легче было вовремя увидеть врагов и отбиться от них. Значит, и у тех людей были враги. Еще там лежали какие-то кости. А мне даже показалось, что там и теперь кто-то живет, но нет, конечно, может, собаки только. Когда я смотрел на воду, у меня закружилась голова. И показалось, что кто-то спросил меня: «Хочешь, все это будет твое?» Я оглянулся на папу, думал – это он. Но потом понял, что голос был прямо у меня в голове, а папа ничего не говорил и ничего не слышал. Я испугался, но не подал виду.
Сегодня что-то выскочило на нас из кустов. Папа не растерялся и выстрелил, и оно упало. Мы увидели, что это как будто собака, только огромная, и шерсть у нее клочками торчит. А наши собаки испугались, даже Мальчик. Они только издали рычали, а близко не подходили. Папа сказал, что придется меня пока с собой не брать – сперва он разберется, что это за собаки и много ли их тут, у нас. Я очень просил его, но он и слушать не хотел. И мама с ним согласилась.
Там, в старой крепости, что-то есть, теперь я это точно знаю. И оно видит нас – так же, как я чувствую его. Оно хочет, чтобы я снова туда пришел. Но если я расскажу папе, он меня не отпустит. Удивительно – неужели никто не знает о нем, кроме меня? Я осторожно спросил у мамы – не кажется ли ей, что в старой крепости и сейчас может кто-то жить? Она странно на меня посмотрела и взяла с меня слово, что я никогда не пойду наверх без спросу. Но даже если я попрошусь, папа скажет «нет». С тех пор как мы увидели ту огромную собаку, он не берет меня с собой.
Сегодня Рустам опять начал возникать, отобрал у меня книжку, которую я пытался читать. Хотя я точно знаю – сам он читать не любит и отобрал просто так. Это он перед Наташкой выделывается. Я злился, и тут мне на глаза попался круглый камень, который папа принес Ирке поиграть. И я вдруг представил – что, если взять этот камень и изо всей силы ударить его по голове? Так, чтоб кости хрустнули! А потом испугался – это же не мои мысли. Вдруг кто-то вкладывает мне в голову такое? И главное – даже страшно сознаваться, потому что представляю, какой крик поднимут родители и как будут за мной следить.
