– Айдар, сгребайся, и вниз! – распорядился я. – Вместо Меркушина на сигнал съездишь.
Далайханов взял папку с бланками протоколов, дошел до дверей, остановился.
– А где Меркушин? – спросил он.
Вот тут-то у меня в груди похолодело.
– Он оружие получил? – вполголоса спросил я.
– Получил, – так же тихо ответил Горбунов.
– И куда он делся?
– Перед обедом папку собрал и пошел, – ответил Айдар. – Я был уверен, что он на выезд отправился.
Стараясь не впадать в панику, я подошел к столу Меркушина, открыл верхний ящик. Рисунки с портретами Айгюль исчезли. Всю предыдущую неделю лежали на месте (каюсь, проверял), а тут пропали.
– Спокойно, ребята, не будем раньше времени воду мутить, – сказал я операм. – Айдар, заменяй на сегодня Меркушина. Иван, бросай все дела и сиди в кабинете, будь готов ко всему, а я попытаюсь узнать, куда он делся.
– Шеф, напиши на него рапорт, – злобно предложил Айдар. – У Меркушина с крышей проблемы, он нас всех подставит.
– Рапорт написать никогда не поздно, а пока давайте без лишнего шума начнем его поиски. Собственно говоря, пока еще ничего не случилось. Задержался человек с обеда, с кем не бывает.
– Андрей, сам себе не ври, – глядя мне в глаза, сказал Иван. – Если мы все втроем внутренне готовы к самому худшему, то это самое худшее уже случилось – мы лишились коллеги. Если мы ничего не знаем о его планах, то он нам – чужой человек, если не враг.
– Е-мое! – выругался я. – Делайте, как я сказал. Появится Меркушин, разберемся, как дальше быть.
Я спустился в дежурную часть, полистал книгу происшествий. Начало дня было спокойным. Меркушин съездил на один выезд и быстро вернулся – сигнал не подтвердился.
«Где он может быть? – тоскливо думал я. – Спросить-то не у кого».
К пяти вечера на небе стали собираться тучи, на улице слегка похолодало. Меркушин о себе знать не давал. Напряжение нарастало.
«Если он не появится к шести часам, я доложу Малышеву, – решил я. – Покрывать его – смерти подобно. Неизвестно, где он находится и что делает».
Ровно в шесть, чтобы убедиться, что я иду по правильному пути, я вновь спустился в дежурку. Словно дождавшись моего прихода, хрипло запищала рация.
– «Тюльпан», «Тюльпан», ответь «Гнезду».
Я замер на месте. Холодный стальной обруч сжал сердце. Вселенская тоска заполнила душу. «Гнездо» – это позывной поста на последнем этаже «зуба дракона».
– «Тюльпан» на связи, – отозвался дежурный.
– «Тюльпан», у нас стрельба со стороны леса, – доложил пост на свалке.
Я выхватил передатчик у дежурного, нажал клавишу связи.
– Это Лаптев. С кем я говорю?
– Ты что, чокнулся? – запротестовал дежурный, попытался отобрать микрофон, но я оттолкнул его, жестом велел не вмешиваться.
– Это Серегин, – отозвалось «Гнездо».
– Антон, где стрельба? – спокойно, словно ничего не произошло, спросил я.
– Два выстрела со стороны поляны, про которую я рассказывал. Из пистолета стреляли.
– Что там сейчас на поляне происходит?
– Нам солнце в глаза бьет, ничего не видно. Спуститься, посмотреть?
– Оставайтесь на месте и будьте на связи, – распорядился я.
– Где Малышев? – спросил я у дежурного.
– В городское УВД поехал. Васильев с ним, замполит. – Дежурный побледнел, он понял, что случилось что-то непоправимое, что требует немедленного вмешательства начальства – а руководства в отделе нет!
– Где Далайханов? На выезде? – спокойным уверенным тоном спросил я. – Вторая «дежурка» на месте? Приготовь мне рацию, батарею заряди самую лучшую. Водителю дежурной машины: на выезд! Мне – готовь ствол.
– Андрей Николаевич, – растерянно ответил дежурный, – ты вроде еще не начальник РОВД, чего командовать начал?
– Делай, как я сказал. Разбираться потом будем. На стрельбу я поеду.
– Пистолет-то тебе зачем? – дежурный все еще не знал, как ему поступить: искать Малышева или положиться на меня.
– Я что, по-твоему, на стрельбу должен с пустыми руками выезжать? Готовь ствол, сейчас карточку-заместитель принесу.
– Андрей Николаевич, а опер твой где? – прозрел дежурный.
Я ответил ему жестко и рифмованно. Телетайпистка у окна засмущалась. Сколько лет работает в милиции, а все еще не привыкла, что люди матом разговаривают!
В окно дежурной части ударил первый порыв надвигающегося шторма. На улице заклубилась пыль, с грохотом захлопнулась входная дверь в райотдел.
Не обращая ни на кого внимания, я забежал на свой этаж, трясущимися руками открыл сейф, достал карточку-заместитель. Иван, ни о чем не спрашивая, накинул ветровку, взял дежурную папку.
– Поехали! – скомандовал я.
В дежурной части я получил переносную рацию «Виола» и пистолет. За радиостанцию расписываться не стал, за ствол оставил карточку-заместитель.
– Мой позывной будет «Омск», – сказал я дежурному. – До выяснения обстоятельств всю болтовню в эфире прекратить. Вернется первая группа, зря их никуда не гоняй. Найди Малышева и доложи, что на стрельбу выехал я лично.
– Следователя с собой берешь? – робко поинтересовался дежурный.
– На хрен! Чую, мне там не до писанины будет.
Дежурным водителем был Смакотин (Доктор). Я велел ему врубить сирену и гнать, наплевав на все правила дорожного движения. По дороге я запросил «Гнездо» об обстановке.
– На поляне у кромки леса лежит тело мужчины, – доложил Серегин. – Около него собираются цыгане. Больше ничего сказать не могу, у нас видимость падает с каждой минутой.
– Ветер в их сторону, – уверенно заявил Доктор. – С отвала пепел и мусор им в лицо. Темно-то как становится! Сегодня что, бурю обещали?
Ему никто не ответил. На душе было тошно, не до разговоров.
– Андрей Николаевич, – Доктор мастерски вырулил на крутом повороте, подбавил газу, – если дождь пойдет, я к «зубу дракона» проехать не смогу – дорогу так развезет, что даже на двух мостах не проедешь. Где у них стрельба?
– За недостроенным зданием, метров пятьсот по бездорожью. Там кругом следы бывшей промышленной свалки: арматура торчит из земли, стекло битое, куски бетона. Вот что, Доктор, ты останешься у КПП и будешь на связи. Твой позывной – «Доктор».
– А почему не как обычно, не «Тюльпан-3»? – поинтересовался водитель.
– Если на свалке начнется заваруха, мне не до цифр будет. «Тюльпан» – это отдел, а ты – «Доктор». Если за нарушение правил связи накажут, то меня.
– Да я что, боюсь, что ли? – обиделся Смакотин. – Как надо, так и буду отвечать.
