– А когда это было? – спросила Катя.
– Ровно за неделю до убийства Афии. В те выходные. Ночь с субботы на воскресенье.
Глава 29
Герой
– Умный мужик. Прикрылся насмешливым скептицизмом – мол, все это бред, суеверия. И в общем-то, косвенно признался, что он главный во всей этой истории с моргами, – сказал Владимир Миронов, прослушав запись на диктофоне беседы Кати и Ахилла Кофи Ассанте. – Этот его скептицизм как броня. Начни мы опровергать, сами станем выглядеть как суеверные болваны. Но все это может быть искусная ложь. Все, что он здесь вам наговорил. Но нам его уже не достать с его диппаспортом. Пусть следствие с ним мучается, запросы в Нигерию направляет, если они захотят на него свалить все это дело.
– А мы на него все валить не собираемся, да? – Катя выключила диктофон. – Слышали, что он насчет клуба «Царь» заявил?
– Нетрудно догадаться, кого он имел в виду и кто там был с Афией и Изи тогда. А он ведь нам соврал по поводу этого… Я же его спрашивал при вас и при Хохловской.
Катя, конечно, знала, кого Миронов имеет в виду.
– Все равно надо взглянуть на пленки камер в клубе, – заметила она. – Вдруг там что-то интересное выплывет о вечере, про который Феликс нам солгал.
Из Дмитрова они вернулись в Москву на разбитой в аварии полицейской машине Миронова – оторванный бампер, слепая фара. Миронов этого словно и не замечал. Зато это заметили охранники на парковке ночного клуба и начали возражать: у нас тут не свалка металлолома! Миронов просто вежливо послал их, сунул удостоверение и объявил, что он по делу об убийстве их танцовщицы и, если через пять минут к нему не явится начальник охраны клуба, «Царь» ждут крупные неприятности.
Уже в зале они еще полчаса ждали, когда для них отыщут пленки за позапрошлые выходные. Видеозапись оказалась длинной – столик почти у самого подиума для выступлений стриптизерш отлично попадал в кадр.
– Вот они, явились, садятся. – Миронов смотрел на экран клубного ноутбука. – Пришли вдвоем. По крайней мере, хоть в этом Ахилл нас не развел. Феликс-то и правда в стельку, на ногах еле стоит. А она его опекает… точно как мамочка заботливая…
Катя видела таймер записи – Афия и Феликс пришли в ночной клуб в одиннадцать вечера. Феликс был очень пьян – размахивал руками, то и дело подзывал официантку и заказывал все новые коктейли. Пил, опрокидывая в себя бокал за бокалом спиртное, как воду. Афия что-то ему говорила, словно увещевала. А он размахивал руками, даже в грудь кулаком себя ударил, как Кинг-Конг, потом начал что-то ей объяснять, словно жаловался. Встал, хотел было идти, но Афия поймала его за руку, усадила, снова начала уговаривать. А потом отчаянно кому-то замахала рукой, и через пять минут в кадре у их столика появилась Изи Фрияпонг.
Серебристый плащ в пол. Видно, она только что закончила свой танец на подиуме. Катя все пыталась рассмотреть ее лицо, чтобы запомнить ее – не той, страшной, мертвой, изуродованной убийцей, а настоящей. Но Изи, как нарочно, в камеру не смотрела. Отворачивалась. Она что-то сказала им обоим, потом отошла. И появилась уже через час, окончив все свои выступления в эту ночь – все в том же наряде и с бутылкой шампанского в руках.
Она грациозно и нагло забралась на колени Феликса, обвила его шею рукой. Афия ей что-то сказала, но Изи лишь засмеялась, тряхнув своими дредами. Официант принес еще выпивку – ей и Феликсу. И, выпив бокал, Феликс потянулся к Изи. А она страстно поцеловала его в губы.
И потом все тормошила его, целовала, смеялась, запрокидываясь, короче, соблазняла его собой и…
Удивительно, но Афия в это время в кадр не попадала. Может, покинула столик, дав им побыть наедине?
А потом она снова возникла в кадре и уселась напротив. Затем они поднялись. Феликс допился до того, что практически уже не мог идти сам. Изи подхватила его, закинула его руку себе на плечо, но он, видно, был тяжел для нее. И тогда Афия тоже стала ей помогать. Вдвоем с трудом они повели пьяного Феликса к выходу.
– Интересно, сотрудники Музея Востока по ночам часто посещают стриптиз-клубы? – хмыкнул Миронов. – Катя, вы лучше знакомы с музейными нравами. Так как?
– Согласна, необычное место для Афии. – Катя смотрела на экран. – У меня такое ощущение, что они пришли туда, потому что там Изи. Словно Афия ею хотела подбодрить Феликса… утешить его. Здесь, на пленке, каких-то признаков ревности между ними из-за Феликса не видно. Афия скорее заботится о нем. Да, Изи в своем обычном амплуа. Она так привыкла с клиентами. И кажется, Феликс ей понравился. Или она Афие стремиться угодить? Нет, признаков соперничества между женщинами я не вижу здесь. Может, оно позднее проявилось? Они обе Феликса словно утешают – каждая по-своему. Словно пытаются успокоить, отвлечь. Он им что-то рассказывает – видите, как они его слушают. Что он им рассказывает? Почему он так расстроен? Так пьян? В общем, мне кажется, тоже нетрудно догадаться – он переживает из-за Романова.
– Из-за своего приемного отца?
– Он ревнует Романова к своей кузине Жене Хохловской. Я и в первый раз это в кафе заметила. А второй раз он ей прямо сказал – я слышала – оставь его в покое. Мне кажется, он поэтому здесь такой… он словно в глубоком отчаянии, посмотрите на его лицо. Он не хочет, чтобы Романов женился на Хохловской. И позже он ей сказал, что этого не будет никогда. Я совершенно случайно слышала их разговор во флигеле для диорам.
– А что он может иметь против брака… хотя она же вроде как воспитанница Романова… Но она уже взрослая, ей под тридцать. И они не родственники никакие. Так что она сама решает такие вещи. А что Феликс? Его какое дело?
– Он Романова боготворит. Это видно. Мне Сережа Мещерский сказал – Романов для Феликса больше чем приемный отец. Он его идеал. Пример для подражания. Обожаемая личность. Он очень много для него в жизни значит. И он вряд ли хочет, чтобы молодая женщина… жена заняла в сердце Романова его место. Это же естественно. Ревность.
– Но здесь на пленке не Хохловская. Здесь Изи и Афия. И обе они убиты. – Миронов позвонил по номеру начальнику охраны клуба, который тот им дал. – Я пленку эту пока изымать не буду. Но вы ее сохраните, возможно, она понадобится следователям.
Они шли на стоянку к разбитой полицейской машине.
– Нам надо об этом поговорить с Романовым – о том, что Феликс нам солгал, – объявил Миронов задумчиво. – Что он сам обо всем этом скажет? Видимой причины убивать у Феликса их обеих нет. Но факт остается фактом – они обе убиты, а он с ними общался, он и сам этого не отрицает. Но про клуб почему-то соврал. Я завтра позвоню в фонд Романова и попрошу его о встрече. И вы, Катя, пожалуйста, будьте со мной там. В любом случае мне нужен будет свидетель этого разговора. Романов все же человек очень известный. И я… я его уважаю. Очень уважаю. Если его приемный сынок лжет, я просто не хочу, чтобы… Короче, надо с ним сначала поговорить, прежде чем впутывать его сына в дело об убийстве.
– Хорошо, если он согласится нас завтра принять, я с вами. – Катя кивнула. – Романов и для вас герой, как я вижу. Не только для Феликса.
