– Быть такого не может. Чего им ссориться? Они люди хорошие.
– А вы что-то знаете про эту помощницу Афии? – быстро спросила Катя.
– Конечно, знаю. – Пожилая продавщица удивленно моргала. – Я же ее сама порекомендовала Афие!
Катя без сил оперлась на витрину. Вот так… Удача – она тоже может обухом по голове…
– Кто она такая? Где живет? – воскликнул Миронов. И он не верил ушам своим.
– Она у моей соседки, то есть у ее дочери убирается. Дочка обеспеченная, у нее муж в какой-то фирме, они дом свой имеют – коттедж в Химках. Хвалили ее очень. Афия как-то пришла сюда в магазин усталая, жаловалась – на работе кручусь, дома бардак и на даче черт ногу сломит. Я ей и говорю – есть хорошая женщина, у моих знакомых убирается. Сейчас же все по рекомендации прислугу ищут. Кого-то с улицы в дом ведь не впустишь. Я спросила у соседки, та у дочери. Они мне телефон дали этой женщины. Я его дала Афие.
– Когда?
– Летом еще. В августе.
– А как имя этой домработницы?
– Ой, я забыла, восточное такое. Зулейка…
– Какой адрес у вашей соседки?
– Как у меня… погодите, у меня же тот телефон сохранился в записной книжке. Сейчас найду вам. – Продавщица полезла в свою сумку. – Вот она, книжица моя. А вот и телефоны на буквы «д». Тут даже два! Я вспомнила – эта женщина не любит, чтобы ей на мобильный звонили, деньги ее тратили. Она в какой-то фирме убирается – там есть телефоны, так что она просит, чтобы звонили туда – на фирму днем и с ней договаривались.
Миронов записал для себя оба телефона. Они горячо поблагодарили продавщицу. Миронов едва не расцеловал ее.
Плюхнулись в машину Кати и…
Миронов смотрел на клочок бумаги с номерами.
И внезапно он выхватил свой смартфон. Лихорадочно пролистал список контактов и…
– Этот телефон… черт…
– Что? – Катя не понимала искренне.
– Знаете, что это за номер? Это же… Ах ты, зараза… все же как на ладони было! Это же номер ресепшена гостевого дома на Бутырских выселках! Катя, гоните туда что есть духа!
И они погнали. А дождь уже хлестал что есть силы. И сумерки сгущались над Солнечногорском.
– Либо менеджер это, либо та уборщица, с которой я разговаривал – Динара. – Миронов был как на иголках. – Все, сворачивайте. Вон они, выселки, вон пруд, а вон и гостевой дом.
– Нет, я не убираюсь в частных домах, – гордо ответила им менеджер-хостес, та самая, с которой они разговаривали сразу после ЧП на станции. – Это Динара у нас подрабатывает. Да, это ее мобильный номер.
– А где она сейчас?
– Только что ушла. Ее смена закончилась.
– Где она живет?
– На Спортивной, только она могла на электричку пойти до Москвы. У нее же клиенты все там, в Москве.
– То есть на станцию? – уточнила Катя.
– Да.
– А она тем же путем ходит, что и Полозова? – спросил Миронов.
– Ну, вы же сами местный – других путей здесь нет. Либо автобус ждать до станции, либо пешком через дворы и частный сектор. И тот мост чертов. Там, кстати, ограду сделали новую.
– Когда точно она ушла?
– Четверть часа назад, только что перед вами. А что такое? Зачем вам Динара понадобилась?
– Нам надо срочно с ней побеседовать. – Миронов уже тянул Катю к машине.
– Слушайте, нам придется разделиться. Раз она и так, и так могла – и на автобус, и пешком. Далеко она все равно не ушла. Я пойду дворами к станции, может, догоню ее. А вы езжайте по дороге до автобусной остановки. Вдруг она стоит, автобуса ждет.
– Володя, сначала просто позвоните ей и узнайте, где она точно.
Он набрал номер Динары.
«Абонент временно недоступен».
– Здесь прием плохой. Ладно, я еще потом попытаюсь. И позвоню вам. – Миронов выскочил из машины под дождь. – Все, я напрямик к станции. А вы – по дороге. Увидите остановку через полкилометра. Если ее там нет, значит, просто разворачивайтесь назад.
Катя кивнула.
– Вы промокните до нитки.
– Ничего, не сахарный. – Миронов захлопнул дверь машины.
Катя смотрела, на «дворники», стирающие потоки дождевой воды с лобового стекла. Она медленно поехала по дороге, следя, чтобы рейсовый автобус не обогнал ее. Но автобусы не ходили. И машины были редки, и встречные тоже. Впереди показалась автобусная остановка. Дорожные фонари еще не включились, но сквозь пелену дождя и ранних сумерек Катя разглядела одинокую фигуру под зонтом. Она жалась под навес и пыталась отгородиться от дождя зонтом. Катя, если честно, совсем не помнила эту самую Динару из гостевого дома, они и беседовали-то с ней пять минут тогда. Но, подъехав совсем близко, она увидела, что на остановке – женщина в пальто-дутике и кроссовках. Катя остановилась на обочине и хотела уже выйти, чтобы спросить, не Динара ли перед ней, как вдруг…
Слева по дороге ее машину обогнал грузовик, и в этот миг из-за железного короба остановки к женщине с зонтом метнулась фигура в темном. Все случилось так быстро! Силуэт в пелене дождя… Он появился позади женщины и с силой толкнул ее прямо на дорогу под машину!
Вопль…
Это закричала женщина с зонтом, когда грузовик ударил ее капотом, и она отлетела назад к остановке.
Это закричала и Катя – так громко, что сорвала голос. А фигура в темном резко метнулась назад за железный короб. Грузовик остановился в пяти метрах, водитель выскочил, побежал к женщине. Зонт ее отлетел на середину шоссе, и встречная машина смяла его.
Катя бросилась за нападавшим. Она плохо помнила себя в тот момент. Дождь хлестал ее по лицу. Остановка – за ней скопище старых полуразвалившихся торговых павильонов. Здесь когда-то был «фермерский рынок», сейчас же все пришло в запустение.
Сзади кричал водитель грузовика: «Я не виноват! Вы это видели? Видели?» Катя побежала в проход между павильонами – ближайший к остановке. Гулкие шаги впереди. Кто-то убегал. И она, как ни старалась, не могла догнать беглеца.
Задыхаясь, она остановилась. Она вся вымокла под дождем, но не замечала этого. Слушала. Чутко настороженно прислушивалась. Шаги… нет… ничего, глухо… Она обогнула павильоны. Пелена дождя, ничего не видно в ней.
Тогда она побежала назад к остановке. Водитель суетился возле тела сбитой женщины. Звонил по мобильному в «Скорую».
– Полиция! – крикнула ему Катя. – Продолжайте звонить!
Она опустилась на колени рядом с женщиной. Лишь сейчас она разглядела ее лицо. Да, она из Средней Азии, темноволосая, средних лет… Динара ли это? Она не помнила ее совсем! Она приложила пальцы к ее шее – пульс бился. Женщина была жива, вот она дернулась всем телом и глухо застонала, а потом закричала от боли.
