– Уже завтра ты будешь в Доргрине у любимых дядюшки с тетушкой. Но сначала заглянем кое к кому в гости, – обтекаемо ответил Донеган.
– К кому-нибудь – это к очередной колдунье или колдуну? – кисло поинтересовалась пленница.
– Сама понимаешь, я должен подстраховаться. – Теперь уже шепот не ласкал, а неприятно обжигал шею.
Мишель разочарованно усмехнулась. Она-то надеялась, что Кейран не такой, как вся остальная его семейка. Но, как оказалось, надеялась она зря. Если у одного колдуна за безопасность Донеганов нужно было расплачиваться собственным рассудком, то неизвестно, какими окажутся для нее последствия визита к другому прихвостню лоа? Вдруг с ней случится что-то похуже?
Хотя что может быть хуже безумия…
– Что, если мне и от этой твоей магии станет плохо? – Мишель дернулась, мечтая вывернуться из сильных рук, которые больше не согревали, а заставляли снова почувствовать себя, как в капкане.
Она расстроенно рванулась, а потом замерла, услышав тихие, произнесенные с усмешкой слова:
– А разве я сказал, что чары будут наводить на тебя?
Глава 18
Несколько секунд Мишель молчала, осмысливая услышанное.
– Я не понимаю тебя, Кейран, – растерянно пробормотала она и прикрыла глаза. Отступившая было слабость снова вернулась, сдавив виски стальным обручем, отчего голова вдруг стала непомерно тяжелой.
– Под заклятием окажешься не ты, а я. Я же сказал, рядом со мной тебе нечего бояться. А сейчас попробуй поспать. Дорога предстоит длинная.
У Мишель не осталось сил на расспросы, одно только желание последовать совету Донегана и провалиться в некое подобие забытья, из которого она то выплывала на поверхность реальности, то снова погружалась в пучину своих страхов. Тех, что никак не отпускали.
Очнулась она внезапно от ощущения чьего-то присутствия. Лес стал гуще, тьма расстилалась за их спинами, следовала за ними, угрожающе щерилась, преграждая дорогу. Тропинка, по которой неторопливо ступала лошадь, теперь была почти неразличимой. Ветви деревьев низко сплетались над головами путников, отчего Мишель казалось, что она снова угодила в ловушку. С той лишь разницей, что в этой, в отличие от Блэкстоуна, хищников водилось гораздо больше.
– Кейран, мне страшно! – Мишель беспокойно оглядывалась, не способная отделаться от чувства, что за ними наблюдают. Что это не ветер треплет листву, а где-то в кустах переминается с лапы на лапу голодный зверь, выжидая удобного момента, чтобы напасть и растерзать.
Даже закралось опасение, вдруг Донеган все придумал! Вдруг с бокором что-то пошло не так, и, вместо того чтобы доставить ее к колдуну, Сагерт велел своему сынку отвезти пленницу куда подальше, в самую глухую чащу, чтобы… Мишель не хватило духу закончить мысль, каленым железом обжегшую сознание.
– Ты так и не сказал, куда меня везешь.
– Мы в нескольких милях от Торнхилла. – Голос Донегана, в отличие от голоса беглянки, звучал совершенно спокойно.
– Но что мы тут забыли?! – истерично вскрикнула Мишель.
Ее начало знобить. Ошибочно решив, что она замерзла, Кейран поправил соскользнувшую с плеча шаль и будничным тоном, словно они ехали по центральной, щедро освещаемой фонарями улице Нью-Фэйтона, а не пробирались по полной пугающих теней и звуков чаще, сказал:
– Заглянем в гости к моим знакомым, а потом, обещаю, сядем на первый же поезд до Доргрина. Уже к обеду будешь у своих родственников.
– Ты поедешь со мной? – Волнение в голосе Мишель смешалось с надеждой.
– Хочу удостовериться, что ты попадешь к своей родне, а не вляпаешься еще в какую-нибудь историю. Я отправил им вчера телеграмму от имени твоих родителей.
Мишель не видела лица Кейрана, но почувствовала его улыбку.
– Наверное, ждешь не дождешься, когда сможешь их увидеть.
Скажи ей кто-нибудь нечто подобное пару недель назад, и Мишель громко бы рассмеялась. Но сейчас ей не терпелось оказаться в объятиях любящих родственников, укрыться от всех пережитых кошмаров в их небольшом по сравнению с Лафлером, но таком уютном домике в самом конце Жасминовой улицы. Там она вновь обретет покой и уверенность в будущем, которых лишилась по милости Донеганов. Осталось только как-то добраться до Торнхилла.
На просеке было гораздо светлее. Луна и звезды здесь светили ярко, и Мишель уже готова была поклясться, что в зарослях действительно кто-то прячется. Кейран натянул поводья, заставляя лошадь остановиться, и огляделся по сторонам, будто искал кого-то.
– Разве ты это не чувствуешь? – напряженно озираясь, выдохнула она. – Здесь кто-то есть!
– Я на это очень надеюсь, – усмехнулся Кейран и, к удивлению Мишель, громко выкрикнул: – Я пришел поговорить с Великим сагамором!
Все прошлые страхи вдруг показались Мишель абсолютно никчемными. Она была готова к встрече с мамбо или бокором (да хоть со всеми духами лоа!), но уж точно не ожидала, что предстанет перед вождем лугару. Столкнется с заклятыми врагами Донеганов, земли которых они когда-то у них отобрали.
– Совсем сдурел?! – Боясь пошевелиться, Мишель смотрела на приближающихся к ним волков. Желтая луна в клочьях облаков отражалась в глазах оборотней, и в ее неровном свечении беглянка видела, как искажаются в хищных оскалах и без того пугающие морды. Мишель понимала, даже если Кейран догадался взять с собой пистолеты, отбиться от целой стаи им не удастся.
– Не трясись, Мишель, они чувствуют твой страх, и он им не нравится.
– Мне тоже… не нравится, – судорожно сглотнув, хрипло прошептала она, тщетно ища в себе силы оставаться хладнокровной. Но голос все равно предательски дрожал, и ледяная дрожь накатывала удушающими волнами.
– Не бойся лугару. Они не причинят нам вреда, – попытался успокоить ее Кейран.
– Ты, как обычно, слишком самоуверен! – фыркнула она.
– А ты чересчур труслива.
Последние слова Донегана неприятно задели, и Мишель притихла. Даже пыталась храбриться, чтобы больше не давать повода этому сумасшедшему над ней посмеиваться. Вот только так и не сумела заставить себя не дрожать под цепкими, пронизывающими взглядами желтых глаз и, затаив дыхание, вслушивалась в шелест пожухлой травы и треск мелких веток под тяжестью волчьих лап.
Спустя несколько минут, за которые Мишель казалось, она успела поседеть или, по крайней мере, постареть на десяток лет, в ажурном плетении листвы начали мелькать отблески огня. Следуя за волками, путники выехали на расчищенную от деревьев местность. Она увидела несколько дюжин хижин, выстроенных из бревен и смешанного с глиной хвороста. Самая большая располагалась посреди этих грубых строений – высокий шалаш из коры и ветвей. В ней, как шепнул беглянке на ухо Кейран, проходили советы племени и возносились молитвы почитаемому среди здешних лугару божеству. Перед самым входом в хижину был врыт маленький раскрашенный столб с витиеватыми насечками – тотем племени.
