Мишель улыбнулась самой очаровательной из всех своих улыбок и, постукивая по ребру ладони веером, весело зачастила:
– Мисс Форстер, мистер Донеган, какой приятный вечер! Патрисия, выглядите очаровательно! Вам чрезвычайно идет это платье. Хоть на вашей сестре, признаться, в прошлом году оно смотрелось интересней.
Кейран закатил глаза, а его визави вспыхнула:
– Вы ошибаетесь, Мишель. Эту тафту специально по заказу моей матушки нам доставили из самой Дальвинии не далее как месяц назад.
– Да нет же! – перебила ее Беланже. – Я хорошо помню эти бантики на корсаже. Целая дюжина бантиков! Уже тогда они были не в моде. А вы разве не знали? – Она невинно захлопала ресницами и, раскрыв веер, принялась им обмахиваться, исподволь бросая взгляды на Донегана-младшего.
Патрисия закусила губу, не найдя, что возразить.
– Раз уж вы понятия не имеете, какое платье на вас надето, должно быть, не в курсе и того, что мистер Донеган помолвлен и уже этим летом намерен жениться на своей кузине. Правда, Кейран? – Очередной взмах веера и ресниц.
– И ты боишься, что я, не дай Всевышний, позволю себе лишнего с мисс Форстер? Так беспокоишься о моей кузине? – оставив вежливое обращение, уколол нарушительницу покоя Кейран, борясь с желанием схватить ее за руку и отволочь куда подальше, чтобы…
О том, что бы он с ней сделал в этом самом подальше, Донеган старался не думать.
Мисс Форстер выглядела раздосадованной. С ней, как и со всей остальной аристократией графства, Кейран не спешил делиться своими планами относительно Аэлин, а потому многие барышни на выданье рассматривали его как выгодную и желанную партию.
Какому плантатору не захочется породниться с королем хлопка!
– Конечно, беспокоюсь. Мы ведь с Аэлин уже почти родственницы, а значит, не чужие друг другу люди. – Мишель не без удовольствия отметила, как Донеган поменялся в лице и еще сильнее впился пальцами в перила, рискуя превратить те в щепки, а заодно порезаться об осколки бокала, что держал в другой руке. – Зная вашу… хм, забывчивость, я решила напомнить вам о невесте.
– Что ж, поздравляю вас, мистер Донеган, – натянуто улыбнулась Патрисия, но потом быстро взяла себя в руки и, разгадав замысел Беланже, тоже пошла в наступление. – Как бы там ни было, я не откажусь от первого с ним танца. Тем более что я ему уже пообещала. Правда, Кейран? – передразнила она Мишель.
– Обожаю танцы! – воскликнула Беланже жизнерадостно и прикрыла на миг глаза, обращаясь к магии своей земли.
Не ожидая подвоха, Патрисия поднесла к губам бокал с пуншем, но отпить не успела: рука неожиданно дрогнула, и на светлый корсаж плеснуло кроваво-красным напитком.
Приглушенно вскрикнув, мисс Форстер отступила на шаг.
– Ох, дорогая, ну что же вы так неосторожны? – Мишель сделала вид, что расстроилась. – Нужно скорей замыть это ужасное пятно, пока оно не стало еще больше!
– Извините меня, – гневно сверкнув глазами в сторону Беланже, пробормотала Патрисия и, провожаемая взглядами гостей, поспешила в ванную на второй этаж.
– Ты – маленькое чудовище, – заметил Кейран, когда они остались одни.
– Уж точно не чудовищнее вас, мистер Донеган. Будешь с ней танцевать? – требовательно спросила Мишель.
В мыслях она уже представляла их кружащими по залу, видела почти наяву, как он нежно ее касается, мягко обнимая за талию, и от этой совершенно отвратительной, по мнению Мишель, картины перед глазами все расплывалось и прыгало.
Не иначе как от праведного возмущения.
– Буду. И с ней, и с другими красотками. Их здесь сегодня собралось много. – Плотоядно ухмыльнувшись, Донеган обвел внимательным взглядом холл. – Или ты намерилась помешать и этому? Как поступишь, детка? Утопишь всех в пунше?
– Что за глупости! – возмутилась Мишель, снова краснея.
– Ревнуешь? – Позабыв об осторожности, о том, что они у всех на виду, Кейран взял Мишель за руку и притянул к себе. Всего на шаг, но и этого оказалось достаточно, чтобы снова ощутить ее сводящий с ума аромат, услышать участившееся дыхание, почувствовать биение жилки за запястье, когда он легонько сжал его.
– Даже не думала! – Щеки у Мишель пылали от неожиданного прикосновения и насмешки, сквозившей в словах Кейрана.
– Бесишься. – Пальцы сжались сильнее. – Чуть бедняжку Патрисию с лестницы не спустила.
– С чего бы мне беситься и ревновать? – Мишель дернула рукой, нервно завела ее за спину. – Я ведь уже почти замужняя леди, и мне есть с кем танцевать. И первый, и все последующие танцы. – Она мечтательно прикрыла глаза. – Вальс в его объятиях…
Она и сама не понимала, зачем пытается задеть Кейрана побольнее. Может, чтобы тоже почувствовал. Все то, что испытывала она. Весь тот ураган чувств, что обрушивался на нее всякий раз, стоило только о нем подумать. А уж при виде него она и вовсе, кажется, теряла рассудок.
А с ним и сердце куда-то пропадало, потому что сейчас Мишель его не ощущала. Когда Донеган придвинулся к ней почти вплотную и прошептал во взволнованно приоткрытые губы:
– Не играй со мной, ангел. Мне уже и так при жизни можно ставить памятник. За терпение. Но не забывай, что я по природе хищник, который подчиняется инстинктам. Продолжишь дразнить, и это усложнит жизнь нам обоим.
Еще немного, и она позабыла бы о том, где находится и что их окружают десятки приглашенных мистера Рутледжа. А предупреждения Донегана не услышала вовсе, одурманенная жадным взглядом, которым он скользил по ее лицу, по ее губам.
Появление Галена подействовало отрезвляюще.
– Все в порядке?
– Более чем, – облокотившись на натертые до блеска перила, невозмутимо кивнул Кейран. – Я как раз спрашивал у мисс Беланже, понравился ли ей наш подарок. Адан приехал с вами?
– Увязался, – процедила Мишель, раздосадованная появлением жениха, и пожаловалась: – Ваш голем ходит за мной по пятам! Даже в доме от него нет спасения!
– И пусть продолжает в том же духе, – удовлетворенно отозвался Гален. – Пока не найдем того, кто в тебя стрелял.
– Думаете, это тот же человек, что пытался избавиться от Флоранс?
Братья переглянулись.
– Кто-то очень хочет помешать этому браку, – заметил Кейран.
– Главное, чтобы ты ему не мешал, – мрачно проговорил Гален и предложил невесте руку. – Пойдем, Мишель. Пусть помолвка еще не состоялась, но многим уже не терпится нас поздравить.
Ей ничего не оставалось, как ухватиться за руку будущего мужа и, поймав темный взгляд Кейрана, заставить себя от него отвернуться.
Глава 4
Кладбище Сент-Луи, или город мертвых, как с благоговейным трепетом называли его рабы, располагалось неподалеку от Дальвинского квартала. Но если на его улицах даже в самый глухой час жизнь била ключом, вдоль тротуаров горели фонари, а в салунах продолжалось веселье, то на подходах к Сент-Луи тьма густела, у самого кладбища становясь непроницаемой. Она словно вбирала в себя не только свет, но и звуки, стирала малейшие признаки жизни. Не были слышны ни шелест листвы, ни клекот ночных птиц, и даже собственные шаги казались ему неразличимыми.
