«Фраза какая-то… странная», – подумал Брок. Она что-то скрывает, и не нужно быть гением, чтобы понять: ей очень неуютно в его обществе. Возможно, он ошибся насчет взаимной симпатии. Возможно, влечение было односторонним.
– Ну, тогда он был бы еще большим ослом, чем я его считал, – сказал Брок. Он уже собрался пожелать ей спокойной ночи и уйти, как услышал ее смех.
Искренний смех. Он прозвучал для Брока как музыка.
– Правильно, он осел. Это точно. – Она шагнула вперед, и улыбка озарила ее лицо, превратив симпатичную девушку в красавицу. – Кстати, я Ханна Райдер. – Она протянула руку.
– Брок. Приятно познакомиться. – Он сжал ее руку.
Ханна обратила внимание на то, что Брок держал ее пальцы в своей руке чуть дольше, чем положено, и это открытие наполнило ее ликованием. Наконец Брок, довольный тем, что не ошибся – в первую встречу между ними действительно установилась связь, – выпустил руку Ханны. Он специально не упомянул свою фамилию, стараясь избегать ненужного интереса к его известной и весьма состоятельной семье. Он уже не раз наступал на одни и те же грабли, когда не понимал, что женщине от него нужен только пропуск к богатству. К образу жизни Макнейллов. Точнее, к образу жизни других Макнейллов. Сам Брок предпочитал роскоши усердный труд, несмотря на то что его дедушка был гостиничным магнатом и владел пятизвездочными отелями по всему миру.
Ханна Райдер теребила рукав своей кофты, натягивая его на кисть, однако Брок успел заметить на пальце серебряное кольцо с символом бесконечности.
– У меня раньше не было возможности поблагодарить вас, но ваше появление было очень своевременным.
Ее голос с легкой хрипотцой звучал маняще, как глоток виски. Судя по тому, что она убрала волосы под бейсболку и была одета во все черное, она не хотела быть узнанной. Хотя Брок допускал, что киношники всегда так одеваются, в его понимании она была далека от кинодивы.
– Сожалею, что не смог вмешаться раньше, прежде чем лошадь наступила вам на волосы. – После этого ему пришлось действовать очень осторожно: лошади были слишком беспокойны, чтобы им можно было доверять, когда они стояли так близко к ее голове. – Вы едва поморщились.
Ханна пожала плечами:
– Но этого хватило, чтобы испортить дубль. Всякий раз, когда я теряю бдительность, вся команда по моей вине вынуждена работать на съемочной площадке дополнительный час.
– Так всегда происходит? – Брок отметил, что у нее серые глаза и от нее хорошо пахнет. Смесью мыла и полевых цветов. Он уловил легкий аромат, когда она теребила рукав кофты.
– Нет, конечно. Вообще-то моя работа довольно увлекательная, но эти съемки лишний раз показывают, как режиссер влияет на атмосферу в съемочной группе.
Брок хотел еще поговорить, но предположил, что она устала после долгого дня.
– Ну, как бы то ни было, мне кажется, вы сегодня были потрясающи. – Он не преувеличивал и не льстил ей. Она действительно была хороша. – На самом деле я был настолько поглощен вашей игрой, что не стал прерывать съемки раньше.
Ханна снова засмеялась, и этот смех для него стал словно выброс адреналина.
– Значит, мне некого винить, кроме себя, за то, что наступили на мои волосы? То есть вы хотите сказать, что если бы я играла хуже, то вы бы раньше пришли на помощь?
В ее серых глазах играло озорство.
Она дразнила. Флиртовала.
В эту игру Брок играл редко. Да и не был в ней хорош.
Но он, черт возьми, узнал ее.
Удивленный тем, что абсолютно чужой человек воспламенил в нем огонь, он позволил этому огню разгореться в мощное пламя. Что в этой женщине такого особенного?
– Я говорю о том, Ханна Райдер, что от вас сложно отвести взгляд.
Брок услышал собственный голос: он выбрал неправильный тон. Этот тон пресек поддразнивание и флирт. Воздух вокруг изменился. Стал теплее.
Он увидел, как Ханна смутилась – целый набор эмоций промелькнул у нее на лице, – но не смог их разобрать.
Кроме одной. И то только потому, что чувствовал то же самое.
Желание.
Оно пульсировало, словно сердцебиение. На мгновение Броку показалось, что Ханна сейчас подойдет к нему. Но за конюшней заржала его лощадь, разрушая чары.
– Наверное, я пойду. – Она опустила голову и прошла мимо него прочь из конюшни, в темноту.
Брок смотрел ей вслед, зная, что не надо ее догонять. Она сделала свой выбор. И он его уважал. Он полной грудью вдохнул свежий воздух, стремясь отогнать мысли о Ханне, и вышел из конюшни. Чтобы еще раз взглянуть на нее, залитую лунным светом.
Хотя Ханна была спиной к нему, он все равно разглядел изображение, которое было на ее телефоне.
Карта ранчо.
Проложенный путь к ее домику.
Брок закрыл глаза, понимая, что не может допустить, чтобы она в одиночестве шла домой. Заставив себя забыть о том, как сильно его тянет к этой женщине, он подошел к ней и предложил то, что должно было стать тяжелейшим испытанием для его выдержки.
– Вы не возражаете, если я отвезу вас домой?
Глава 2
Голос ковбоя пронзил Ханну, наполняя теплом и вызывая сладостный трепет.
Хочет ли она, чтобы ее отвезли?
Вот ночью повеселится ее подсознание, когда будет во снах терзать ее образом ковбоя! Нет, она не имеет права мечтать о сексуальном Броке, фермере, который проник в ее душу с помощью всего лишь нескольких слов и пылающего взгляда.
В прошлом у Ханны уже были серьезные отношения. С мужчинами, которых она любила. И все же никто никогда так не будоражил ее сознание, как этот незнакомец. С трудом сглотнув, Ханна собралась с силами и повернулась, намереваясь отклонить его предложение.
– Нет надобности. Я с удовольствием прогуляюсь. – Ее голос прозвучал мягко, а должен был бы твердо и уверенно. – Я, э-э, люблю свежий воздух.
Ханна надеялась на свою невосприимчивость к высоким мускулистым ковбоям. Она развилась в ней, наверное, после истории с сестрой, которая решила приятно развлечься, а потом за это поплатилась.
Однако все получилось иначе. Когда Брок скрестил руки на груди, Ханне безумно захотелось прикоснуться к его мускулистым предплечьям. Поэтому она поспешно сунула руки в задние карманы легинсов.
– С вами все будет в порядке, – заверил Брок. – Когда вы шли сюда, было намного светлее – луна стояла выше, чем сейчас.
Ханна обратила внимание на то, что стало темнее. Теперь она ни за что не нашла бы то место, где прорывалась через кусты к конюшне. Сумерки в этой части Вайоминга были не такими, как в Южной Калифорнии. Кромешная тьма и звезды.
– У меня есть телефон, – возразила Ханна, хотя уже подумывала о том, что в лесу вокруг ранчо могут скрываться хищные животные. Когда она шла сюда, то слышала, как в отдалении выли волки или какие-то дикие собаки. – А домик, в котором я остановилась, вон там.
