Он целовал ее с такой страстью, какой она не знала прежде. Его язык ворвался вглубь ее рта, одна ладонь проскользнула между ее бедер и принялась ее ласкать через ткань джинсов. Чувствуя, как по ее телу разливаются потоки расплавленного огня, она застонала и задвигала бедрами, одобряя его действия. Она схватилась обеими руками за его плечи, и он принялся активнее ласкать заветное местечко между ее бедер. Все ее тело дрожало от желания, сердце бешено колотилось.
В какой-то момент она почувствовала нехватку воздуха, оторвалась от его губ и часто задышала.
– Ты меня убиваешь, – простонал он, расстегивая ее джинсы.
– Я не хочу тебя убить, – прошептала она. – Я просто хочу тебя.
Из его горла вырвался звук, похожий на рык голодного льва, от которого ее дрожь усилилась. Она не могла поверить, что допустила это, и в то же время жаждала продолжения.
Тогда он запустил руку под пояс ее трусиков и повторил свою ласку. Только на этот раз между его рукой и ее кожей не было никаких барьеров. Сиенна была так возбуждена, что, когда он погрузил палец в ее теплую влажную пустоту, она почти тут же достигла экстаза. Выгнувшись дугой ему навстречу, она постанывала от наслаждения и ловила ртом воздух.
Когда все закончилось, Адам убрал руку и сделал большой шаг назад. Сиенна покачнулась и дрожащими пальцами застегнула джинсы. В голове у нее был туман, сердце продолжало учащенно биться.
Лицо Адама вмиг стало непроницаемым. Теперь по нему было невозможно понять, о чем он думает и что чувствует. Неужели он пытается притворяться, будто между ними ничего не произошло?
Нет, она не собирается позволять ему это делать. Произошедшее потрясло ее, но она не станет лгать себе. Она всегда предпочитала смотреть правде в глаза.
– Почему? – спросила она, чувствуя, как каждая клеточка в ее теле продолжает гудеть от напряжения.
– Хороший вопрос. – Отойдя еще на шаг, Адам снова покачал головой: – Когда у меня появится на него ответ, я дам тебе знать.
Покачав головой, Сиенна тяжело сглотнула:
– Адам…
– Не продолжай этот разговор, Сиенна, иначе одними поцелуями и прикосновениями мы не ограничимся.
– Что, если я не хочу останавливаться? – призналась она.
– Это ничего не меняет, – процедил он сквозь зубы. – Я тоже не хочу останавливаться, и именно поэтому нам следует остановиться.
– В этом нет никакого смысла, – ответила она, восстановив наконец дыхание.
– Черт побери, Сиенна. – Он запустил пальцы себе в волосы: – Хотя бы в этот раз попробуй со мной не спорить.
– Значит, мы будем делать вид, будто ничего не случилось?
– Мы попытаемся, – пробормотал он, взяв сумку с ее вещами. – Пойдем, я покажу тебе твою комнату.
– Хорошо… Но что, если мы не сможем это игнорировать? – добавила она, когда он направился к двери.
Остановившись, Адам повернулся и встретился с ней взглядом. Он так долго смотрел на нее, что ей начало казаться, что воздух между ними начинает искриться от напряжения.
– В таком случае нам придется выяснить, что произойдет дальше.
С этими словами он повернулся и покинул комнату. Сиенна тупо уставилась на место, где он только что стоял, словно это могло ей помочь разобраться в ее мыслях и чувствах.
Глава 5
– Мама, я уже обо всем позаботился.
Адам пересек свой кабинет и остановился у одного из больших окон. Продолжая слушать вполуха эмоциональную речь своей матери, доносящуюся из динамика мобильного телефона, он уставился на океан. Обычно это его успокаивало, но сейчас ему вряд ли что-то могло помочь.
– Как это понять, ты обо все позаботился? – недоумевала Донна Куинн. – Неужели ты думаешь, что я поверю, что ты сам присматриваешь за этим ребенком?
Неужели это кажется таким невероятным? Он определенно не может заботиться о ребенке хуже, чем их с Девоном родители заботились о них. Он уже начал жалеть о том, что позвонил матери и сообщил ей о том, что у нее есть внук. Но она имела право знать о том, что ее любимый младший сын незадолго до своей смерти стал отцом.
– Я собираюсь нанять няню, – ответил он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
– Твоя домработница не имеет необходимой квалификации, – сухо произнесла его мать. – Ребенку нужна хорошая няня.
– Я же сказал, что найму ее.
Дверь у него за спиной открылась, и он, повернувшись, жестом пригласил Кевина в кабинет.
– А кто будет о нем заботиться до этого? – Голос его матери стал визгливым, и он пожалел о том, что включил громкую связь.
– Я кое-кого нанял на время.
– Кого?
Кевин поморщился, и Адам понял его реакцию. Его мать пришла бы в ярость, если бы узнала, что о малыше заботится Сиенна. Донна Куинн все еще злилась на Сиенну за то, что она бросила Девона, и винила ее в его смерти. Она утверждала, что, если бы Сиенна с ним не развелась, он не оказался бы на той чертовой яхте. Адам понимал, что это чушь, но переубеждать мать было бессмысленно.
– Не беспокойся об этом. Все улажено.
– Если бы я не находилась так далеко, я сама за ним присмотрела бы.
Кевин издал смешок, и Адам сердито посмотрел на него, хотя заявление его матери было смехотворным. Она не отличалась заботливостью, и за Адамом с Девоном с самого их рождения присматривали няни.
– Кстати, ко мне только что пришел Кевин, – сказал Адам и злорадно улыбнулся, когда его друг побледнел и начал мотать головой и махать обеими руками.
– Тогда передай ему, что я все еще не простила его за то, что он не пригласил меня на свою свадьбу и…
– Я ему передам, – перебил ее Адам. – Мне нужно работать, мама.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты постоянно сообщал мне о том, как идут дела у сына Девона.
– Его зовут Джек.
Донна презрительно фыркнула:
– Он назвал его в честь вашего отца. Зачем, черт побери, он это сделал?
– Я не знаю, – ответил Адам.
– Наверное, для того чтобы позлить меня.
Очевидно, его мать думает, что весь мир вращается вокруг нее. Адам не собирался выслушивать ее жалобы на то, как его отец загубил ее молодость, лишил ее былой бодрости и оптимизма. Адам не раз становился свидетелем того, как его родители выясняли отношения, и знал, что они оба были хороши.
– Я буду держать тебя в курсе, мама.
Не дав ей возможности сказать что-то еще, он разорвал соединение.
– Я думал, что ты собираешься бросить меня на растерзание львице, – сказал Кевин.
– Я думал об этом, – признался Адам. – Черт побери, я готов был сделать что угодно, чтобы самому убежать от львицы.
