— С хорошей? — робко предложила я.
— Боюсь, они обе не очень, — меланхолически протянул Эвотт. — Одна из них совсем ужасная, а вторая — просто плохая.
— Тогда начни с просто плохой. — Я обреченно махнула рукой.
— Дэниель тебя в покое не оставит, это совершенно точно, — проговорил дракон. — И не в зелье дело. Даже более того, полагаю, он уже нейтрализовал его. Уж больно самообладание у него хорошее. Будь он действительно под его действием — набросился бы на тебя сразу, как выпил.
Я недоверчиво нахмурилась. Но в памяти сами собой всплыли слова Верины. А ведь она тоже изумлялась выдержке Дэниеля. Ее-то муж вообще себя вел как дикий зверь, когда хлебнул зелья Шаи.
— Эх, вот бы вернуться во вчерашний день! — горестно простонала я. — Я бы ни за что столько глупостей не наделала! На трезвую голову я бы не отправилась к тебе в гости. И уж тем более не стала бы связываться с Дэниелем и сообщать об этом!
— Если тебя это утешит, скажу, что вряд ли Дэниель долго бы высидел в Рочере, — фыркнул Эвотт. — Прождал бы месяцок максимум, а скорее, и того меньше. Понял бы, что ты не собираешься принимать его условия. И сам бы явился за тобой. Потому что теперь я перехожу ко второй новости. Готова?
— Не томи! — взмолилась я, чувствуя, как сердце принялось медленно, но верно опускаться в пятки. — Что еще более страшного ты мне можешь поведать?
— Дэниель — не человек, — спокойно сказал Эвотт.
Я растерянно заморгала. Как это — не человек? Птица, что ли?
— А кто тогда? — потрясенно пискнула я.
— Точнее, человек, но не чистокровный, — поправился Эвотт. — Татуировка на его плече означает фразу: «Жить — значит побеждать».
И замолчал, словно решив, будто сказал достаточно.
— И что? — рискнула я первой прервать затянувшуюся паузу. — Если честно, такое высказывание вполне в его духе. Я и без того знала, что Дэниель Горьен амбициозен сверх меры.
— Оливия, ты на самом деле окончила магическую академию? — устало спросил дракон.
Да что они все ко мне так привязались! Да, окончила! Да, с отличием!
— Я маг иллюзий, — хмуро сказала я. — О чем уже говорила неоднократно. И многие предметы, обязательные для других специальностей, у нас были факультативными.
— Такое чувство, будто вас вообще ничему не учили, — буркнул Эвотт. — Хотя бы историю развития магического искусства вам должны были читать!
— И читали, — подтвердила я. — Каждый из нас получил тему для реферата. Я, например, писала о Франциске Проклятом, который пытался начать гонения на магов.
— О как! — Эвотт внезапно обрадовался и удовлетворенно закивал: — А как погиб этот Франциск?
— От проклятия, — буркнула я. — Он же проклятый.
— И кто его проклял? — продолжил настойчивые расспросы Эвотт, явно стараясь выудить из меня все крупицы знаний, когда-то полученных в академии.
— Э-э-э… — Я принялась усердно рыться в памяти, силясь отыскать ответ на этот вопрос. И неуверенно произнесла после долгой паузы: — Там какой-то орден был создан по борьбе с ним. Тайный, понятное дело. Самыми сильными магами того времени. И правильно. Кому же понравится, когда тебя объявляют вне закона и заочно приговаривают к смерти на костре без суда и следствия.
— За этот реферат ты тоже «отлично» получила? — с иронией осведомился Эвотт.
— Да, — подтвердила я. Кашлянула и пояснила: — Видишь ли, этот предмет вела у нас госпожа Маргарет Эйс. И для нее весь смысл истории заключался в описании любовных романов между королями и их фаворитками. Очень уж ей нравилась эта тема. Аж глаза загорались, когда речь об этом заходила. Поэтому в своем реферате я сосредоточилась на безответном чувстве Франциска к Эвории Ортен. Последняя, к слову, была колдуньей. И решительно отвергла притязания короля. Что, собственно, совершенно неудивительно, если взглянуть на гравюры с изображением его величества. А после вышла замуж за верховного мага. Франциск этого стерпеть не сумел и немного двинулся рассудком на почве ревности и обиды. Поэтому и возненавидел так всех магов.
Я выпалила все на одном дыхании и горделиво приосанилась, ожидая похвалы.
К примеру, госпожа Маргарет была просто в восторге от содержания моего реферата и поставила меня в пример всему курсу. Сказала, что именно так и надо писать научные труды. Не сосредотачиваться на скучных деталях и датах, которые мгновенно вылетают из головы. А пытаться живо передать дух интриг того великого времени.
— Молодец, — сказал Эвотт. Правда, в его голосе слышался сарказм, а не восхищение. — Полагаю, это все, что ты знаешь о Франциске?
Я неохотно кивнула.
— Так вот, моя милая драгоценная Оливия, — продолжал все с теми же насмешливыми интонациями дракон, — ты, безусловно, права. Именно из-за неразделенной любви к Эвории Франциск решил объявить войну всем магам. И первой жертвой пала как раз девушка, посмевшая отвергнуть его притязания. Несчастную сожгли заживо, когда ее супруг, Тиарг Нор, был в отъезде. Ситуацию осложняло то обстоятельство, что она была беременной. Узнав об этом, Тиарг поклялся мстить. И согласно легенде заключил договор с самим двурогим богом, который дал ему власть над реальностью.
— Ты хочешь сказать, что Дэниель — демон? — не выдержав, перебила я его поучительную лекцию. — Быть того не может!
— Преподавателей своих ты тоже обрываешь? — осведомился Эвотт, недовольно дернув хвостом. — Потерпи. После заключения сделки Тиарг обзавелся татуировкой. Только означала она «взываю к бездне». И основал тот самый орден, о котором ты упомянула. В отличие от него, остальные члены не были связаны клятвой с двурогим богом. Но Тиарг обладал такой мощью, что даровал им способность изменять действительность, передав часть своей демонической составляющей. После этого участь Франциска была предрешена. Нет, его не убили. Он сошел с ума. В один миг окружающий его мир превратился в кошмар. Ему постоянно чудилось, будто он горит заживо. Кричать от боли он переставал лишь тогда, когда терял сознание. Естественно, его признали безумным. И мучиться несчастному предстояло многие десятилетия. Никто, ни один целитель, не сумел даже на краткий миг облегчить страдания бедолаги. Тем временем на престол взошел младший брат Франциска, который по вполне понятным причинам предпочел как можно скорее заключить мир с магами. К слову, Тиарг, к удивлению многих, отказался быть верховным магом, хотя, по сути, это означало бы, что именно он стал бы негласным правителем Герстана. Но вместо этого Тиарг навсегда удалился от дел. По слухам — до конца своих дней он не переставал горевать об Эвории и своем нерожденном ребенке. Ну а орден, созданный им, остался существовать. В него принимали лишь самых могущественных магов, которые унаследовали способность изменять реальность. Как любые разумные люди, они понимали, что лучше не привлекать к себе излишнего внимания. Это чревато проблемами. Ненужными и отнимающими много времени и сил. И орден ушел в тень. Однако доподлинно известно, что все члены его носили татуировку «жить — чтобы побеждать».
