Монстр круто развернулся. «Д»...
Тварь перенесла вес на опорную ногу...
«О»...
...и напала. «М»...
Тони не пришлось больше швыряться буквами. Демон ринулся сквозь них, больше не
ухмыляясь, с явным намерением разорвать в клочья тщедушного смертного, который
осмелился вмешаться.
«Не такой уж я и слабак! С чего ему в голову такое пришло?
Долгое шипение.
Он слишком близко!
Мир не начал двигаться, как это бывает при замедленной съемке. Жаль, потому что
мне не помешало бы лишнее время».
Тони не сводил глаз с приближающегося демона, дышал быстро и неглубоко. Он
знал, что у него будет единственный шанс. Тони сосредоточился сильнее, чем
когда-либо прежде, и с быстротой, поддержанной паникой, начертил в воздухе
последние буквы. «О»...
«Й»!
Звук был похож не столько на шипение, сколько на хлопок. Как
будто самого большого в мире жука прихлопнули гигантской электромухобойкой.
Толчок швырнул Тони назад. Демон вспыхнул ослепительным зеленым цветом и исчез,
оставив после себя лишь большой кусок дымящегося асфальта и запах горелой рыбы.
Все было кончено, прежде чем Тони успел шлепнуться на задницу. Большая,
глубокая лужа заметно смягчила удар.
— Черт возьми, что это такое было? — спросила каскадерша.
Тони вглядывался в Лию сквозь пятна, пляшущие перед глазами, и чувствовал, как
сила пробегала по его коже.
— Не за что.
— Я вряд ли рассмотрела то, что ты сделал. — С каждым словом
голос женщины становился все пронзительнее, — Но это были неправильные руны!
— Они сработали.
— Не должны были!
Тони пожал бы плечами, если бы одно из них не болело так
сильно. Судя по теплу, струящемуся по груди, повязка ослабла. Он должен был
чувствовать себя дерьмово — но ничего подобного. Парень упивался собственной
непобедимостью. Что-то в этом роде Фостер ощущал, когда тянулся за вещами,
зная, где они находятся, но сейчас к нему пришло нечто большее. Он знал, где
находится весь мир, и не сомневался в том, какое именно место занимала в нем
его персона. Нет. Даже больше того. Тони сам был миром. Только он, без всяких
певцов-дублеров.
Неслыханное чувство. Для волшебника не существовало ничего невозможного. Никто
не сумел бы его остановить. Тони почти машинально залечил глубокие раны на
своем плече и изумился новому, захватывающему уровню боли.
— Чертов сукин сын!
Потом мир снова стал большим вращающимся камнем. Место
Фостера в нем включало в себя лужу и парковку.
— Тони! — Лия буквально нависла над ним, — Что ты сделал с
демоном?
— Велел ему идти домой.
— В ад? — Она несколько раз закрыла и снова открыла рот,
сделала шаг назад.
— Да.
Даже в Большом Ванкувере октябрьский дождь был холодным.
«Когда вода просочится сквозь дешевый полиэстер, мои яйца попытаются
вскарабкаться выше и усесться у меня на коленях».
— Ты же сама говорила, что демонам здесь не место. Я послал его обратно, туда,
где ему и положено быть.
— Не так-то просто!..
— Если я хочу, чтобы это было легко, то так оно и выходит, —
Тони стиснул зубы, проверил, действует ли еще рука, а потом ему пришлось
подняться, — Это мой мир, а не его, — Не было нужды пояснять, кого он имел в
виду, говоря «мой» и «его». — Может, ему и нужно было перерезать целую деревню
и чертить сложные эзотерические символы, а мне это ни к чему, — Дождь бежал ему
за воротник, стекал по шее, — Решимость — залог успеха.
— Нет!
— Да, — медленно и взвешенно произнес Тони, — Если я хочу,
чтобы это было так.
Он чувствовал, что мир ждал его.
«Что раньше говорила Лия? Я оказался круглым колышком в круглой дыре. Здесь и
сейчас. Вот вам идеальное сравнение».
— Это не так, — покачала головой Лия, разбрызгивая капли
дождя с мокрых локонов.
— Так.
— Нет.
— Он говорит правду.
— А ты кто такой? — прорычала Лия, когда Кевин Гровз,
прикрываясь зонтом, появился из-за припаркованного фургона и присоединился к
ним.
Тони улыбнулся. Он понял, что сейчас можно будет
повеселиться.
— Лия Барнетт, Кевин Гровз. Он репортер из «Вестерн стар».
— Пресса? Ты привел сюда репортера? — Лия двумя руками
схватила бело-красную ткань и выдернула зонтик из рук репортера. — Это мое!
Почему он у него?
— Чтобы у меня были свободны руки и я мог спасти твою задницу. Снова.
— Что? — Женщина широко распахнула глаза и чуть заметно изменила позу,
сосредоточив внимание на Кевине, а не на Тони. — Спасти от спецэффекта? Не
глупи!
— Это не было... спецэффектом. — Кевин вытер о костюм влажные ладони.
Этот жест выглядел довольно бессмысленно, поскольку одежда
промокла насквозь, но Тони невольно восхитился тем, что репортер все еще был
способен самостоятельно мыслить. Не каждый натурал мог удержаться, когда Лия
начинала одурманивать его.
— Конечно, это был спецэффект, — настаивала на своем
каскадерша.
Она придвинулась чуть ближе к репортеру. Тони, развлекаясь,
наблюдал, как кадык Кевина Гровза задвигался, когда мужчина среагировал на
близость Лии.
— А чем еще это могло бы быть?
— Д... демоном.
«Кстати, о демонах. Райн казался мне куда более четким, чем
обычно. Он заметил Кевина, нахмурился, потом отмахнулся от него. Хотя я и не
уверен в том, откуда это знаю. Прежде Циратан в здешнем мире ни на чем
по-настоящему не сосредоточивался, но теперь он как-то странно уставился на то
место, где стоял Кевин. Монстр будто говорил: "Я знаю тебя. Ты
ничто". Потом голова, увенчанная рогами, вскинулась, ноздри раздулись.
Райн Циратан высматривал...
Меня. Он искал силу, которая послала демона домой.
Но взгляд Владыки только скользнул по мне.
Как будто меня здесь не было...»
Тони внезапно понял, что угадал. Его и вправду тут не было, во всяком случае
для Райна Циратана, в своем восприятии мира опиравшегося на длинный жизненный
опыт Лии. Тони не среагировал на ее представление под названием «Я ужасная
сверхъестественная шлюха», поэтому для Владыки демонов он просто не
существовал.
В то же время Фостер явно существовал, особенно с тех пор, как демон вернулся
домой, плача и причитая. Мол, большой злой волшебник надрал мне задницу.
Владыка явился, чтобы найти этого чародея, но не нашел.
«Две линии.
Жешцина-натуралка. Парень-гей. На приемных концах обоих каналов сбой. Меня
совершенно не тянет к тому, что предлагает Лия».
Нечто вроде приглушенного стона рывком выдернуло Тони из размышлений.
Предложение было принято. Дело дошло до затяжного поцелуя.
— Да ради всего святого! Вам лучше уединиться!
Тони возвел глаза к небу при виде такой вульгарной и публичной
гетеросексуальности, сделал четыре шага назад и рывком открыл боковую дверь
фургона, за которым прятался Кевин. Питер никогда ее не запирал. Он надеялся,
что какой-нибудь аморальный тип угонит эту рухлядь, и тогда можно будет
приобрести взамен не столь провинциальную тачку.
