Лия шлепнулась на асфальт и крякнула под тяжестью парня. У нее едва не отшибло
дух.
— Слезь!
— Ни за что!
Когда световое шоу померкло, Тони скатился с каскадерши,
приподнялся на одном колене и выставил левую руку в сторону дороги. Он
смаргивал пятна, плывущие перед глазами, и тяжело дышл.
«Я не смогу разглядеть шпаргалку сквозь искрящиеся пурпурные огоньки, поэтому
придется действовать своим способом.
Эти искрящиеся пурпурные огоньки вряд ли означают близкую опасность, но большой
асимметричный силуэт посреди дороги — наверняка.
Если же посмотреть на дело с хорошей стороны, в большого демона легче попасть».
Со слезящимися глазами Тони очень быстро начертил: «Иди домой» — и швырнул эти
слова.
Они попали в цель. Из трещины полетели голубые искры и пурпурные пятна. Все это
походило на демонический «Лаки чармс»
«Лаки чармс» — товарный знак детского сухого завтрака в виде
глазированных фигурок-талисманов (подковки, сердечки, кленовые листочки и др.)
из овсяной муки и кусочков зефира с искусственными красителями.
.
Раздался звук, смахивающий на тяжелые шаги гигантских ног в мокрых кроссовках.
Они шли по плитке.
— Что ты сделал?
— Я велел ему идти домой! — Тони поднялся, схватил Лию за
руку и помог ей встать.
— Это не сработало!
— Знаю!
Парень быстро заморгал и хотя бы отчасти заставил улицу
войти в фокус. Силуэт демона все еще слегка расплывался по краям, но у
волшебника возникло дурное чувство, что дело тут не в глазах.
— Я же тебе говорила, что это не сработает!
— Не надо мне помогать! Просто оставайся за моей спиной и...
— Тони прищурился. — Должно быть, я его ранил. Он... — «Бежит» казалось парню
самым точным словом, какое он смог найти, — Монстр убегает.
— Куда ты? — Лия схватила Тони за рукав.
— За ним, — ответил тот и добавил, видя, что она не понимает:
— Надо помешать ему убивать и других людей, не только тебя. Ну же! Он не такой
уж проворный.
«В основном потому, что разные части этой твари как будто
двигаются в противоположных направлениях».
— Какая часть фразы « Весь мир погибнет, если я умру» все
еще ускользает от твоего понимания? — Каскадерша так крепко сжала руку Тони,
что ему стало почти больно.
— Та, где демон гонится не за тобой!
Его попытка рывком высвободить руку только доказала, что Лия
на деле была сильнее, чем выглядела.
Фостер махнул в сторону демона свободной ладонью и заявил:
— Эй! Ты здесь, а он там!
— Правильно, — нахмурилась Лия, отпустила его и улыбнулась,
во всяком случае показала зубы, — Давай!
Их отделяли от демона каких-то три метра, когда тот завернул
за угол, на участок Александра-роуд, который изгибался и встречался потом с
Алдербридж-уэй.
Демон повернул к людям глаза на стебельках, удивительно прытко прибавил
скорости, проломил дверь, обклеенную постерами, и ворвался в единственное
освещенное здание, расположенное в конце улицы.
Кафе «Рыжий Джо».
— Поднимите руки все, кого это удивило, — крякнул Тони на
бегу.
Они с Лией устремились за чудовищем.
— Если верить Чехову, ты никогда не должен вешать на стене
вывеску «Кафе», если не собираешься ею воспользоваться, — задыхаясь, выговорила
Лия.
— Чехов? Штурман с буйной гривой волос в классическом
«Стар-Треке»?
Каскадерша улучила минуту, издевательски ухмыльнулась и
посоветовала:
— Читай книги! — Когда они добежали до «Рыжего Джо», она
помедлила и спросила: — Разве это кафе не называлось раньше «Кошачье спасение»?
— Не знаю. Если уж на то пошло, откуда тебе это известно?
Внутри кафе разбились тарелки, кто-то завопил.
— Неважно.
Они вместе перепрыгнули обломки двери и резко остановились.
Демон запутался в чехле из-под барабана, который был оставлен на маленькой
эстраде, когда ночной оркестр закончил игру. Теперь демон растянулся поперек
пары столов, хотя его ноги все еще были на полу, так что он не совсем лежал.
За разнесенной дверью скорчился молодой человек. Зад в кожаном килте был
задран, руки прикрывали голову, опущенную к полу, хромовые заклепки на тяжелых
кожаных браслетах блестели в полумраке. Тони с трудом мог разглядеть лица двух
других парней, бледнеющие на фоне черной стены. Их ужас придал готскому
антуражу заведения неожиданную достоверность.
Фостер потратил мучительно долгий миг на то, чтобы отыскать Эми, которую
заслоняла туша демона. Смачный звук удара выдал ее местонахождение как раз
перед тем, как она танцующим шагом появилась в поле зрения Тони. Глаза, накрашенные
черным, были прикованы к врагу, рука, сжимающая подсвечник в виде черепа,
поднялась для следующего удара.
— Хватит уже пялиться! — рявкнула Лия, стремительно пробегая мимо
Фостера.Похоже, облегчение, пришедшее от осознания того, что демон нацелился не
на нее, сделало каскадершу безрассудной.
— Создавай руны!
Тони вытащил из куртки листки бумаги. Лия оперлась ладонями о спину демона
между шинами, взметнулась вверх и оказалась на баре, сделанном в форме гроба.
Возможно, не просто так...
Первая руна сформировалась, когда Эми снова огрела демона подсвечником, а
каскадерша пнула его в голову. Тварь взревела ринулась на нее, запуталась в
стойке маленького барабана и споткнулась. Лия воспользовалась этим и
перепрыгнула через когтистое щупальце, метнувшееся к ней.
«Мир перестраивается в угоду этой бессмертной.
У Эми нет такой защиты».
Когда Тони швырнул последнюю петлю второй руны, демон обхватил пальцами или
тем, чем, черт возьми, заканчивалась его конечность, шею Эми и сжал ее.
«К чертям собачьим руны!
Еще один энергетический выстрел, наверное, не убьет эту тварь».
Фостер отвел правую руку. Эми потянулась назад, пошарила между обломков,
схватила чашку, наполненную кофе, и выплеснула содержимое демону в глаза.
Тот завопил, выпустил ее и ринулся к двери.
Мясистая конечность саданула Тони в грудь, сбила его с ног и заставила
врезаться в боковую стену. Мгновение Тони очень-очень надеялся на то, что
треск, услышанный им, означал разрушение какой-то мебели, а не его ребра, потом
еще секунду пытался не завопить.
Он слышал как Эми оралa, что демон ворвался не в ту, к чертям, кофейню. Фостер
поднял левую руку и заставил две дописанные руны всосаться обратно в тело.
Теперь ему нетрудно было найти свое место в мироздании. Его очень четко
определяла боль.
«Вот я. А это все остальное. Оно не болит. Мое тело — да».
Оказалось, что треск, слышанный парнем, издала вовсе не ломающаяся мебель.
Тони едва дышал. Он сосредоточил внимание на своих сломанных ребрах, принялся
сглаживать зазубренные половинки. Боль взорвалась тысячью осколков, острых как
бритвы.
Когда Фостер очнулся, Лия стояла рядом на коленях и хмуро смотрела ему в лицо.
— Ты лечишь себя сам, но все равно испытываешь ту же самую
боль, которую терпел бы, если бы твои раны исцелялись обычным способом, —
сказала она пусть и не сердечно, но мягко.
