Пыхтя от усилий – кабина была очень тесна для таких маневров, – Тристан принялся вытаскивать наружу Тайрека, который лежал на полу.
Ника поджидала его снаружи и склонилась над телом, пока авионер лез обратно за вторым. Тайрек совершенно точно был без сознания. Девушка приложила ухо к груди юноши, пытаясь понять, жив ли он, но ее собственное сердце так громко стучало в ушах, что она ничего не разобрала.
Тристан тем временем вытащил наружу Анселя. Перевел дух и, взглянув на Нику, сказал:
– Да живы они, живы. Просто без сознания.
А затем довольно грубо потряс Анселя за плечо и пару раз шлепнул по щекам. Юноша не очнулся, и тогда Тристан спокойно поднялся и отправился осматривать «Грозу». Ника почти позавидовала его практичности; сделав вывод, что с этой конкретной проблемой они сейчас справиться не могут, авионер перешел к следующей. А вот ей хотелось продолжать попытки как-то привести юношей в себя…
Тем не менее Ника заставила себя последовать примеру Тристана и тоже начала обход авиона. И почти сразу вскрикнула от ужаса. Полутьма в пещере затрудняла осмотр, но даже того скудного света, который в нее проникал, вполне хватало для того, чтобы увидеть смятое и треснувшее на конце правое крыло авиона и вдребезги разбитую стойку шасси…
Мысль о том, что такие серьезные повреждения ни за что не починить в походных условиях, даже если Ансель придет в себя, Ника огромным усилием воли отогнала. Если позволить себе думать об этом, то она наверняка впадет в панику. А паникующая авионера – жалкое зрелище.
– Что ж, с «Грозой» все ясно, – подвел итог Тристан. – Пойдем посмотрим, где мы с тобой оказались.
– А они? – спросила Ника, показывая на Анселя с Тайреком.
– А что они? Мы пробовали привести их в себя, и у нас не получилось. Так что вариантов два: или мы сидим здесь и вянем от скуки, ожидая, когда же молодые джентльмены соизволят очнуться, или идем разведывать, что там, в пещере.
«А смысл?» – хотела спросить Ника. Идти никуда не хотелось. Хотелось перестать уже держать себя в руках – и дать волю отчаянию! Запаниковать, закричать, заплакать, наконец! Ансель с Тайреком без сознания, и неизвестно, придут ли они в себя. «Гроза» повреждена так, что не сможет взлететь, и они навсегда застряли тут, на этом безжизненном летучем куске камня… Все плохо. Все очень плохо! И уже совершенно неважно, что там, в глубине пещеры…
«Если бы Кейва рей Линн так думала, мы бы никогда не узнали о землях Синих Льдов», – пришло вдруг в голову Нике.
Историю открытия земель Синих Льдов пересказывали и учебники, и энциклопедии, и иллюстрированные детские книжки. Подлетая к неизведанным землям, легендарная авионера попала в страшный шторм, и ей пришлось срочно приземлиться, если не сказать – рухнуть на ближайший пригодный для этого участок суши. Ее авион получил серьезные повреждения, а если точнее – пришел в полную негодность. И Кейва рей Линн тоже могла бы остаться там, где потерпела крушение, решив, как сейчас Ника, что смысла продолжать исследования уже нет, все равно она застряла тут навсегда и о ее открытии никто не узнает… Но легендарная авионера и не подумала сдаваться. Она соорудила из уцелевших частей авиона плот и отважно поплыла навстречу неведомому. Именно благодаря этому Арамантида узнала о землях Синих Льдов, а сама Кейва рей Линн нашла древний, но все еще рабочий аэростат, неизвестно как занесенный в эти далекие края судьбой, – и сумела вернуться на нем домой.
В детстве Ника зачитывалась этой историей, а став старше, восхищалась мужеством отважной героини и не раз мысленно представляла себя на ее месте…
Что ж, вот вам и пожалуйста! Она оказалась с поврежденным авионом на неисследованной территории, на легендарном Седьмом Небе. Вот он, ее шанс проявить мужество, выдержку и крепость духа, которыми она так восхищалась в детстве!
Только вот в учебниках, энциклопедиях и детских книжках не было сказано ни слова об ужасе, панике и отчаянии, которые испытывали легендарные авионеры, попав в ситуации, которые и сделали их потом героинями. Читателям казалось, что страх им был просто неведом!
Но сейчас, побывав на мысе Горн и немного узнав авионер, о подвигах которых писали нынешние газеты, Ника точно знала, что это не так. Авионеры, даже самые легендарные, такие же люди. А это значит, что у них точно так же, как у Ники сейчас, сердце в груди колотится от страха, и им тоже знакомо отчаяние.
Но они все равно идут вперед – невзирая ни на что.
А раз так – она тоже справится!
С этой мыслью Ника заставила себя подняться и быстро нагнала Тристана.
Они прошли едва ли больше ста футов, как вокруг стало совершенно темно, и Ника уже успела подумать, что надо было прихватить с собой спички и соорудить какой-никакой факел, как вдруг откуда ни возьмись появился слабый свет, слегка рассеивающий непроглядную тьму. Девушка заозиралась по сторонам, пытаясь понять, откуда он идет. Найти источник не удалось, но зато Ника увидела, что она каким-то образом оказалась в довольно просторном каменном туннеле. И что Тристана нигде нет!
Ника запаниковала – как они могли потерять друг друга? В темноте не заметили, что из пещеры ведет несколько разных туннелей?
Девушка уже собиралась поворачивать назад, как поняла, что свет набирает силу. Казалось, сияние исходило прямо от каменных стен туннеля.
Завороженная удивительным зрелищем, девушка не сразу заметила нечто куда более удивительное. Из рассеивающейся полутьмы навстречу ей шагал… человек!
Глава 22
– Что-то не так с этим монкулом, – услышал Вальди слова одной из надсмотрщиц и едва не споткнулся на качающейся под ногами палубе; ему показалось, что она показывает прямо на него.
– С каким, вот с этим? – переспросила другая надсмотрщица; и на этот раз сомнений не осталось – она ткнула пальцем прямо в юношу.
Вальди застыл, сердце испуганно заколотилось в груди. Вот уже несколько дней он плыл на корабле Винландии, одном из тех огромных транспортных судов, которые Арамантида по условиям пакта о сотрудничестве получила для перевозки своей армии и летного флота к берегам Третьего континента.
Сбежать из порта Вальди старался упорно и отчаянно, но это ему так и не удалось. Вместе с десятками других монкулов его погрузили на одно из судов – и отправили в плавание.
Вальди не находил себе места. У него были документы чрезвычайной важности, а он никак не может их передать! Да и постоянно держать их при себе опасно. Улучив минутку, Вальди их тщательно перечитал и спрятал в одном из трюмов. Если повезет, то он за ними вернется. Если нет – что ж, по крайней мере он заучил текст.
Впрочем, куда больше документов его волновало собственное прикрытие. В Сирионе Вальди не раз притворялся монкулом, но это никогда не длилось сутками, без перерыва. Обычно несколько часов, максимум – ночь, и он возвращался обратно, спокойно сбривал отросшие на голове и бровях волосы, отдыхал… Здесь таких возможностей не было. К тому же приходилось постоянно оставаться начеку, чтобы вовремя заметить приближение кого-то из надсмотрщиц и угадать, какой именно приказ она отдает с помощью свистка. А еще – постоянно удерживать на лице выражение полного безразличия и не выдать себя случайным жестом или движением…
