Бен
Я наклоняюсь и осторожно, насколько это мне удается, беру мальчика на руки. Должно быть, он выше меня, но почти невесомый, и мне кажется, что его можно переломить пополам. Я осматриваю его обгоревшую, покрытую волдырями кожу, его израненное тело, его безвольно повисшую руку. Он уже сломан.
Я выношу на главный двор и в отчаянии оглядываюсь по сторонам.
Как же помочь ему?
Хошико
Он стоит там, прямо в центре двора, и озирается.
— Помогите! — кричит он. — Помогите, кто-нибудь. Прошу вас, пожалуйста!
Я выхожу из тени и бегом направляюсь к нему.
Бен
Это напрасная трата времени: здесь никого нет.
Но вдруг я замечаю ее. Неизвестно откуда появляется Хошико и бежит ко мне. Она смотрит на потерявшего сознание мальчика на моих руках, и ее лицо выражает беспокойство.
— Его нужно отнести к Амине, — говорит она. — Пойдем.
Она разворачивается и торопливо шагает по одной из дорожек. Я иду следом, хотя понятия не имею, кто такая Амина. Она оборачивается, и наши взгляды на мгновение встречаются.
Внезапно раздается свисток. Позади раздается топот преследующих нас охранников.
— Быстрее! — говорит она. — Если мы не отнесем его к Амине, он умрет.
Я ускоряю шаг и перехожу на бег.
Раздается еще один свисток — громкий, пронзительный — и я слышу властный голос, который мне хорошо знаком:
— Бенедикт Бейнс. Что ты, черт возьми, делаешь?
Мама.
Хошико
Я веду его по дорожке, чтобы мы могли срезать путь, но как только я слышу свистки охранников, мне становится понятно, что нам не удастся скрыться. Однако мы все равно продолжаем бежать, и когда раздается очередной свисток, я слышу ее голос, решительный и громкий.
— Бенедикт Бейнс. Что ты, черт возьми, делаешь?
Я останавливаюсь.
Я смотрю на него и вижу, что его рот удивленно приоткрыт, а в глазах застыл ужас. Я оглядываюсь назад и вижу ее.
Вивьен Бейнс.
Это не внезапное осознание. Понимание очень медленно заполняет мой мозг.
Она назвала его Бенедикт Бейнс. Та же фамилия. Нет, конечно нет.
Я смотрю на него. Никакого семейного сходства не заметно, даже сейчас, когда я пытаюсь обнаружить его. У Вивьен Бейнс рыжие волосы и холодные как лед глаза. Он выглядит иначе. Но внешность может быть обманчивой.
Это он был в тот вечер в ложе для особо важных персон.
Почему я не поняла раньше?
Он не может быть ее сыном, это невозможно. Вивьен Бейнс — это зло, самое настоящее зло. Он кажется совсем другим. Он помог мне на арене и теперь пытается спасти жизнь Анатолю.
Наши взгляды снова встречаются. Его лицо уже не такое бледное, как раньше. Щеки покраснели, как будто он сильно смущен.
— Бежим дальше, — быстро говорит он. — Ты сама сказала, что времени нет, что дорога каждая минута.
Мы оглядываемся на женщину позади, на охранников, бегущих к нам, и мчимся дальше.
— Быстро! — бросаю я ему. — Сюда!
Мы устремляемся вперед по тропинке, но толку от этого нет — они настигают нас.
Когда мне кажется, что все пропало, появляется он. Он бежит прямо к нам по другой дорожке. Рядом с ним охранники.
Сильвио.
Бен
Я беспомощно смотрю на нее, когда они приближаются к нам с двух сторон. Мы полностью окружены.
Конечно, мать не бежит. Она спокойно двигается в нашу сторону, пока Сабатини мчится на всех парах, резко размахивая руками.
Он не знает, что делать или что сказать. Он смотрит на меня в замешательстве, с неуверенной улыбкой на лице, затем поворачивается к Хошико. В его глазах горит ярость.
Мать подходит ближе, и я вижу бешеный гнев в ее взгляде, когда она смотрит на меня, смотрит на мою спутницу, смотрит на несчастного Анатоля.
— Что ты делаешь? — снова рявкает она. — Почему несешь это грязное существо, Бенедикт? Не смотри себе под ноги, смотри на меня.
Я поднимаю на нее глаза. Это тяжело, но я выдерживаю ее натиск.
— Брось его, — говорит она. — Брось его немедленно и иди за мной. Ты в большой беде, мой мальчик.
Я смотрю на Хошико, затем на мальчика на руках. Я даже не знаю, жив он или нет.
— Я не брошу его, — говорю я и поднимаю голову. — Ему очень больно, мама, ему очень плохо. Он умрет, если мы не отнесем его к врачу. Может быть, он уже мертв. Пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста, позволь мне помочь ему. Я поеду с тобой сразу после этого, обещаю.
— Почему тебя беспокоит его жизнь?
У нас нет времени на разговоры.
— Извините, — говорю я инспектору манежа. — Мне нужно пройти.
Он смотрит на мою мать.
— Я так не думаю, — говорит он. Сабатини все еще не уверен, как ему следует обращаться со мной. Поэтому он обращается к Хошико: — Что здесь происходит?
Та бросает на него сердитый взгляд, ее глаза пылают гневом и непоколебимой решительностью. Хошико даже не боится его. Она такая смелая. Я тоже хочу быть таким смелым.
— Мы отнесем его к Амине, — говорит она.
Сильвио смеется.
— Я бы очень хотел увидеть, как ты пытаешься сделать это. — Он поворачивается к моей матери и почтительно опускает голову. — Мадам, я могу только извиниться. Если вы хотите забрать своего сына домой, то я займусь здесь всем остальным.
Мать смотрит на него с тем же отвращением, что и всегда.
— Эта девчонка-Отброс была откровенно груба. Груба со мной. — Она скептически усмехнулась. — Это неслыханная дерзость. И вот теперь она здесь, с моим сыном. Как именно ты займешься этим?
— О, я преподам ей урок, который она никогда не забудет, — отвечает Сильвио. — Не волнуйтесь об этом. Я заставлю ее дорого заплатить за дерзость.
— Очень хорошо, инспектор манежа, но я бы предпочла увидеть, как ее… уничтожат. Сейчас ведь самый подходящий момент?
Она поворачивается к охранникам.
— Нет! — кричу я. — Не надо! Пожалуйста!
Сабатини делает шаг вперед.
— Мадам, вы простите мне мою дерзость? У нее ведущая роль в Шоу Призраков завтра вечером. Может быть, вы позволите мне сохранить ей жизнь до тех пор? — ухмыляется он. — Это представление должно стать для нее более чем достаточным наказанием.
Мать одобрительно кивает.
