— Нет! — Взгляд Бена прикован к Сильвио. — Он лжет, Хошико! Я нужен им живым. Оставайся там. Не вздумай спускаться.
Сильвио снисходительно смеется.
— У вас обостренное чувство собственной значимости, молодой человек. Думаешь, что благодаря своей дорогой мамочке ты особенный? Так вот, твоя дорогая мамочка умывает руки. Как и все остальные. Теперь ты обыкновенный преступник, ты угрожал моему цирку. Ты выставил меня слабаком. Оглянись по сторонам. Почему мы сегодня закрыты? Из-за тебя и твоей Джульетты, вот почему. Уверяю тебя, ничто не доставит мне большего удовольствия, чем выпустить тебе пулю в лоб.
— Не спускайся, Хошико. Он все равно меня застрелит.
— Мой милый котенок, если ты спустишься вниз прямо сейчас, клянусь тебе, я не стану стрелять, ни в тебя, ни в него. Я просто сдам вас полиции. — Он снова смеется. — Вероятно, они все равно вас пристрелят, но, как мне кажется, ты не горишь желанием увидеть, как я вышибу ему мозги здесь и сейчас.
— Стой! — доносится с арены крик. Пока мы слушали речи Сильвио, Грета отползла как можно дальше от манежа и теперь гордо стоит на одном из подиумов. Легкая мишень. Она с ума сошла? В руках у нее что-то есть. Боджо.
— Отпусти их, или я сверну ему шею!
Сильвио хохочет.
— Неправда: ты без ума от моего маленького дружка. Верни его мне. — По-прежнему удерживая Бена на мушке, Сильвио делает шаг в ее сторону. — Боджо. Давай, мой хороший, иди к папочке.
— Боджо, оставайся со мной, мой хороший мальчик, — воркует Грета, поглаживая его шерстку. Обезьянка вертит головой взад-вперед, от Греты к Сильвио, затем наклоняется и что-то верещит в ухо Грете.
— Ошибаешься. Может, я его и люблю, но еще больше я люблю Хошико. Пойдем, Боджо, пойдем с тетей Гретой.
Крепко подхватив Боджо, она начинает карабкаться по перекладинам вверх. Она все выше и выше. Шесть, восемь, десять, двенадцать футов.
— Может, шею ему я не сверну, но обещаю, что сброшу его с высоты, если ты не отпустишь нас.
Сильвио снова хохочет, хотя и не так уверенно, как раньше.
— Ты не посмеешь, девочка. Тебе не хватит храбрости это сделать.
Сильвио указывает пистолетом в сторону Бена, потом на меня, затем снова смотрит на Грету.
Раздается выстрел.
От его грохота едва не лопаются барабанные перепонки. Я отшатываюсь назад. Сильвио выстрелил вверх. Металлический потолок рядом со мной разорван и смят. Сильвио промахнулся на считаные миллиметры.
— Он следующий. Теперь отпусти Боджо и спускайся.
Боджо крепко прижимается к Грете, хнычет и опасливо смотрит вниз.
Продолжая целиться в Бена, Сильвио делает еще один шаг к ней. Я опускаю руку в люк и быстро бросаю пистолет. Он с лязгом падает на пол и, вращаясь, подлетает к ногам Бена.
Сильвио вскидывает ствол к люку.
— А, так ты еще жива! — кричит он. — Ничего, в следующий раз я вышибу тебе мозги.
Между тем звуки, доносящиеся из тоннеля, становятся громче. Теперь я могу различить в темноте силуэт в полицейской форме. Еще секунда — и мне крышка.
Я смотрю вниз и встречаюсь взглядом с Сильвио. Но он отворачивается от меня и водит пистолетом между Беном и Гретой. Они образуют треугольник. Сильвио в центре арены. Бен внизу, подо мной. Грета на платформе. Оба смотрят на Сильвио. Я вытягиваю вперед шею, хочу посмотреть, где он стоит. Интересно, что там у него над головой? В моем сознании рождается план. Дело, конечно рискованное, но может сработать.
Бен
Наверное, я всегда знал, что все кончится именно так. Что все будет напрасно. Все мои мысли о Хошико и Грете. Как же мне их спасти?
Внешне Сильвио не похож на головореза. Он совсем крошечный, у него изящные, точеные черты лица, как у эльфа. Но есть в нем что-то пугающее. И дело не только в том, что его пистолет нацелен на меня. Достаточно одного взгляда, чтобы понять: он ходячее воплощение зла.
Грета стоит над нами, с вызовом подняв подбородок. Выбор у Хоши невелик: остаться на чердаке и попасть в лапы полиции или спуститься вниз и получить пулю от этого безумца. Все варианты хороши, ничего не скажешь!
— Послушай! — обращаюсь я к Сильвио. — Я тот, кто им нужен в первую очередь. Я выйду к ним с тобой прямо сейчас: вся слава достанется тебе. Пожалуйста. Грета вернет тебе твоего шимпанзе, а ты позволишь ей и Хоши уйти. Никто ничего не узнает.
Он маниакально смеется, а затем злобно рычит.
— Боджо — не шимпанзе, имбецил! Ты думаешь, после всего, что случилось, я дам Хошико уйти? Это мой цирк. Мой! Людишки в нем — мои. Им нужно преподать урок: никто, никто не смеет бросать мне вызов. Никто здесь даже не имеет права дышать без моего слова. Ты отдаешь себе отчет, каких денег я лишился из-за тебя? А каков ущерб моей репутации?
Я с ужасом понимаю: Сильвио — безумец. У него — как это называется по-научному? — мегаломания. Он стоит лицом ко мне, размахивая пистолетом: то нацелит его на люк, где, по идее, все еще прячется Хошико, то снова на меня, то на Грету. И поэтому не видит, что люк слева от него медленно открывается.
Он не видит девушку, которая резко спускается с потолка на трапеции и зависает над его головой.
А мы с Гретой видим. Мы видим ее, и мы видим, что зажато у нее во рту.
Граната.
Хошико перехватывает мой взгляд и, не сводя с меня глаз, пролетает на трапеции над ареной. Как в ту первую ночь в цирке.
Я не хочу, чтобы мы с ней умерли здесь, сегодня вечером, вот так.
Она раскачивается над ареной, все быстрее и быстрее; граната раскачивается вместе с ней. Если она взорвется, то уничтожит все в радиусе пяти метров.
Внезапно у меня в голове как будто вспыхивает лампочка. Мне понятен ее план.
Сильвио более чем в пяти метрах от двери. Если мы с Гретой каким-то чудом подберемся ближе к выходу, прежде чем он ее заметит, все получится как надо.
Я дюйм за дюймом начинаю двигаться к выходу. Медленно-медленно, в смехотворной надежде, что Сильвио этого не заметит.
Я делаю глубокий вдох.
— Ее там больше нет, — говорю я как можно увереннее. — Пока ты беспокоился о своей глупой обезьяне, она сбежала.
Сильвио резко поднимает голову к открытому люку. Он смеется, но он явно не уверен.
— Никуда она не денется. Она в ловушке, болван.
— Еще как денется. Вернее, уже делась. Я только что видел, как она выбежала вон в ту дверь. Над манежем ведь не один люк.
Он смотрит туда, куда направлен мой палец, а направлен он к самой дальней двери.
Грета тотчас понимает мою идею. Она быстро, словно молния, спрыгивает с платформы и, прижав к себе Боджо, подбегает, чтобы встать со мной рядом.
