Влияние цифровизации на вопросы, как и на любую другую область, нельзя назвать однозначно негативным или позитивным. Возможность мгновенного доступа к источникам информации со всего мира — это бесценный и огромный плюс, но не нужно ждать, что интернет сам по себе воспитает новое поколение, которое лучше нас будет уметь задавать вопросы. Здесь стоит спросить себя: «Поможет ли эта технология мне и моим близким научиться чуть чаще сомневаться в своих знаниях, чуть чаще испытывать дискомфорт и чуть больше молчать?» Если нет, подумайте, как это изменить.
Вопросы начинаются дома
Главная ответственность за то, чтобы привить детям умение творчески задавать вопросы, лежит на родителях и семье. Как показывают исследования нейробиологов, ментальные привычки формируются в очень раннем возрасте. Это не означает, что новые привычки нельзя усвоить позже, но именно в детстве самые большие возможности задать мозгу правила, как реагировать на информацию. Если мы хотим вырастить новое поколение, которое лучше задает вопросы, нужно сильнее стараться повлиять на то, что происходит дома.
Отношения власти и подчинения, о которых мы упоминали во второй главе, безусловно, наблюдаются и в семьях, и очень многие дети с раннего возраста отучаются задавать вопросы, которые могли бы сделать их более здоровыми и счастливыми. И напротив, практически каждый из творчески мыслящих людей, с которыми я общался, рассказывает, что его любознательность активно поощряли в семье.
Например, Диана Грин, одна из основателей VMware, росла в доме на берегу залива, и отец, «влюбленный в корабли», разрешал ей отправляться на лодке с веслами «в невероятно самостоятельные приключения». На открытой воде она усвоила: «Если головоломка не решается одним способом, значит, есть другой. Это вопрос навигации». Дебби Стерлинг, основатель GoldieBlox, в детстве повидала много разных стран, поскольку ее отцу часто требовалось переезжать по работе, и каждый переезд бросал вызов ее пониманию культурного контекста. Родители Мира Имрана разрешали будущему изобретателю строить, разбирать и чинить все, что его интересовало. В конце концов все сложные устройства они стали покупать по два, чтобы сын спокойно мог разобрать одно из них. Имран выучился на врача, потом основал девятнадцать компаний, и сегодня у него почти полторы сотни патентов.
История Имрана напомнила мне о рассказе основателя Amazon Джеффа Безоса о его летнем отдыхе на ферме деда в Техасе. Безос вспоминал, как творческий и «ужасно самоуверенный» дедушка однажды купил сломанный трактор только для того, чтобы вместе с внуком придумать, как его починить. В таких затеях проходило целое лето. Со временем Безос понял, что дед был «помешан на решении проблем» и «обладал неиссякающим оптимизмом, веря, что справится с проблемой, даже если у него нет соответствующей подготовки — например, ветеринарного образования». Безосу это привило склонность «неотступно полагаться на себя в решении проблем», и сегодня мы можем наблюдать, какую пользу это приносит ему самому и Amazon
{16}.
Но наиболее целенаправленно воспитывал у ребенка навык задавать вопросы, пожалуй, отец Кэрри Шаал. Кэрри Шаал — специалист по корпоративному обучению в фармацевтической компании AstraZeneca, она занимается подготовкой специалистов по сбыту онкологических препаратов. Ее отец всю жизнь посвятил педагогике. «Я бы сказала, что он лучше всех научил меня ставить вопросы, потому что всякий раз, как я подходила к нему с какой-то задачей, он никогда не решал ее за меня, а только задавал мне вопросы». Может быть, вы представляете (как и я, когда слушал эту историю), что отец помогал наводящими вопросами, но дело явно этим не ограничивалось. «Помню, мне было лет десять, и я взмолилась: „Папа, ну просто ответь! Не надо мне устраивать таксономию Блума
[42]!“»
Сейчас Шаал со смехом вспоминает, как иногда непросто было расти в доме, где к вопросам подходили с такой серьезностью. «Мне просто нужен ответ, — протестовала она. — Скажи, расстаться мне с этим мальчиком или нет? Не надо мне анализа и синтетических суждений, просто скажи: да или нет?» Но теперь Шаал применяет те же самые приемы в работе и, оглядываясь назад, признает: «Отец сделал мне замечательный подарок».
Дэвид Маккалоу
[43] в биографии братьев Райт упоминает такой случай: друг сказал Орвиллу Райту, что он и Уилбур — прекрасный пример, как далеко могут пойти в Америке «люди без всяких преимуществ». «Но ведь это не так, у нас было преимущество, — решительно возразил Орвилл. — Больше всего нам помогло то, что мы выросли в семье, где интеллектуальное любопытство всегда встречало горячую поддержку»
{17}.
Когда я беру интервью у людей, у которых есть дети, собеседники часто отмечают, что очень хотели бы передать потомкам умение задавать вопросы. Например, однажды мы беседовали с Беа Перес, чьим талантом задавать вопросы я всегда восхищался, — она возглавила экологические инициативы в Coca-Cola Company и как лидер обеспечивает своим сотрудникам хорошее пространство для постановки вопросов. Зная, что у нее двое детей школьного возраста, я не мог не спросить: «Делаете ли вы что-то специально, чтобы помочь им научиться лучше задавать вопросы или не утратить тягу к этому?» Конечно, у нее оказались свои приемы. Расскажу об одном: в ее доме любой член семьи имеет право за обедом «назначить семейный совет» и обсудить какой-либо вопрос. «Мы с мужем никогда не говорим первыми, — рассказывает Перес, — все выступают по старшинству в обратном порядке». Она привела пример «семейного совета», на котором ее дочь поделилась проблемой в отношениях с одноклассниками. После девочки слово взял ее старший брат и задал несколько вопросов, чтобы помочь сестре глубже обдумать ситуацию. Затем так же выступила Перес и, наконец, ее муж. Каждый вопрос вызывал короткое обсуждение, но в конечном счете именно дочь, которая созвала «совет», решала, что она возьмет на заметку, и давала слово следующему члену семьи. Честно говоря, меня поразило, что в семье сложилась настолько продуманная практика, позволяющая за обедом не только решить проблему, но и усовершенствовать навык задавать вопросы. И эту практику может опробовать каждый — поэтому с удовольствием ее здесь описываю.
Нетрудно перенять и привычку читать детям книги, как это делает Майкл Сиппи. Он выбирает произведения, в которых действуют ровесники его детей, но в совершенно непривычных обстоятельствах, чтобы чтение вызывало «массу вопросов о том, как они жили, о политике, о том, зачем они отправились на запад…». Он читал им «Домик в прерии»
[44] Лоры Инглз Уайлдер, и знакомство с книгой вылилось «в несколько месяцев бесед об истории США, о переселенцах, о том, какой была жизнь в те времена». Почти все родители читают детям, но здесь отец уделяет чуть больше внимания выбору книги, чтобы воспитать в детях привычку задавать вопросы.
