пять минут конюхи и пеоны, с трудом продрав глаза от
крепкого сна, уже
седлали и вьючили лошадей и мулов, тогда как Солано
натягивали верховые
костюмы и вооружались.
Вправо и влево по берегу, по множеству тропинок,
ведущих в Кордильеры,
рассыпался отряд Солано, ища в непроглядной тьме следы
похитителей. Случаю
было угодно, чтобы тридцать часов спустя одному Генри
удалось напасть на
след и нагнать шайку в той самой котловине, которую старый
жрец майя называл
Стопою бога и откуда он впервые увидел глаза богини
Чиа. Там Генри и
обнаружил всю банду, а также похищенную Леонсию.
Похитители только что приготовили себе завтрак и теперь
уплетали его. У
Генри был типичный для англосакса склад ума: ему и в
голову не пришло
выступить одному против двадцати и попытаться добиться
справедливости - это
было бы чистейшим безумием. Зато ему пришло в
голову посмотреть на
груженного динамитом мула, который был стреножен отдельно
от других сорока
мулов и, по легкомыслию, оставлен пеонами со своим опасным
грузом на спине.
Вместо того чтобы попытаться совершить невозможное и
вызволить Леонсию,
Генри, поразмыслив, решил, что в такой большой компании
ничто не может
угрожать женской чести, и увел мула с динамитом.
Увел он его, однако, недалеко. Притаившись в
низкорослом леске. Генри
вскрыл тюк и напихал во все карманы динамитных шашек,
потом прихватил
коробку детонаторов и небольшой моток фитилей.
Сокрушенно посмотрев на
остальной динамит, который он с удовольствием взорвал
бы, но не посмел.
Генри занялся подготовкой пути, по которому придется
отступать, если ему
удастся выкрасть Леонсию у ее похитителей. Подобно
тому как Френсис в
Хучитане усеял путь своего отступления серебряными
долларами, так теперь
Генри усеял путь своего отступления динамитными шашками: он
закладывал шашки
небольшими пучками, следя за тем, чтобы шнуры были не длиннее
детонаторов и
чтобы последние были прочно прикреплены к концу каждого из
них.
Целых три часа бродил Генри вокруг лагеря, разбитого
в Стопе бога,
прежде чем ему удалось, наконец, дать знать Леонсии о
своем присутствии; и
еще два драгоценных часа было упущено, прежде чем она
нашла возможность
прокрасться к нему. Но потеря времени не была бы такой уж
большой бедой,
если бы их бегство не было тотчас обнаружено
жандармами и остальными
участниками экспедиции Торреса. Все мигом бросились к
лошадям и быстро
догнали беглецов.
Когда Генри, пригнув Леонсию к земле, залез вместе с
ней под нависшую
скалу и зарядил ружье, Леонсия запротестовала.
- У нас нет ни малейшего шанса. Генри! - сказала
она. - Их слишком
много. Начнется перестрелка, и тебя убьют. А тогда что
станется со мной?
Лучше беги, беги один и приведи сюда помощь, а пока пусть
меня снова заберут
в плен: так будет лучше, - твоя смерть все равно не спасет
меня!
Но он покачал головой.
- Они не возьмут нас в плен, дорогая сестричка.
Доверься мне и смотри
в оба. Вот они едут. Теперь смотри!
Послышался цокот копыт, и на дороге показались
Торрес, начальник
полиции и жандармы - кто на лошадях, а кто на мулах, -
видно было, что они
впопыхах собирались в погоню. Генри прицелился, но не в
них, а в ближнюю
кочку, подле которой он заложил свою первую шашку
динамита. Он нажал курок
- и все вокруг заволокло густым облаком дыма и пыли.
Когда это облако
медленно рассеялось. Генри и Леонсия увидели, что половина
людей и животных
лежит на земле, а остальные стоят, потрясенные и
ошеломленные взрывом.
Генри схватил Леонсию за руку, рывком поднял на ноги,
и они побежали.
Миновав то место, где Генри зарыл вторую партию динамита,
беглецы присели
передохнуть.
- На этот раз они не так скоро нас догонят! -
торжествующе сказал
Генри. - И чем дольше они будут нас преследовать, тем
медленнее будут
продвигаться вперед.
И действительно, когда преследователи снова показались
в виду. Генри и
его сестра заметили, что они продвигаются очень медленно и
очень осторожно.
- Надо было бы всех их перебить, - сказал Генри. -
Но им повезло: у
меня не хватает духа их прикончить. Зато жару я им, конечно,
задам.
И он снова выстрелил в заложенный динамит и снова,
пользуясь смятением
неприятеля, побежал вместе с Леонсией к тому месту, где
была зарыта третья
партия динамита.
Взорвав третий заряд, беглецы бросились к
стреноженной лошади. Генри
посадил девушку в седло, а сам побежал рядом, держась за
стремя.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Френсис велел Паркеру разбудить его в восемь часов
утра, и когда
Паркер, осторожно ступая, вошел в назначенное время к
своему хозяину, тот
еще крепко спал. Пустив воду для ванны и приготовив
все для бритья,
камердинер вернулся в спальню. Продолжая неслышно
двигаться по комнате,
чтобы дать возможность своему хозяину поспать еще
несколько минут, Паркер
вдруг увидел кинжал, торчащий из полированной крышки
туалетного столика, -
острие его проткнуло записку вместе с лежавшей под нею
фотографией. Паркер
посмотрел, подивился, потом, не колеблясь, приоткрыл дверь
в спальню миссис
Морган и, заглянув туда, быстро направился к хозяину и
стал трясти его за
плечо.
Френсис открыл глаза, секунду посмотрел перед собой,
ничего не понимая,
как это бывает, когда человек внезапно пробуждается от
крепкого сна, но
очень быстро вспомнил об отданном накануне приказании.
- Пора вставать, сэр, - тихим голосом сказал
камердинер.
- Это всегда самое неприятное для меня время, - с
улыбкой сказал
