- А представьте себе, что неизвестный нам враг
достаточно силен, чтобы
проглотить и этот последний великолепный куш и даже попросить
еще? -
спросил Бэском.
Френсис пожал плечами.
- Что ж, тогда я буду разорен. Но отец мой разорялся
раз пять, прежде
чем прочно стал на ноги, он и родился в разоренной семье, -
так что мне уже
можно о такой ерунде не беспокоиться.
Некоторое время в асьенде Солано события развивались
очень медленно.
Вообще говоря, после того как Генри - не без помощи
динамита - спас
Леонсию, никаких событий больше и не происходило. Даже И
Пын ни разу не
появлялся с какими-нибудь свежими и абсолютно новыми
секретами для продажи.
Казалось, ничего не изменилось, если не считать того,
что Леонсия ходила
вялая и скучная и что ни Энрико, ни брат ее Генри, ни
остальные шесть ее
братьев, которые уже, в сущности, не были ее братьями,
не могли ее
развеселить.
А пока Леонсия хандрила. Генри и рослым сыновьям
Энрико все не давала
покоя мысль о сокровище Долины Затерянных Душ, к которому
Торрес в это время
динамитом прокладывал себе путь. Им было известно лишь
одно, а именно: что
экспедиция Торреса отправила Аугустино и Висенте в
Сан-Антонио еще за двумя
мулами с грузом динамита.
Поговорив с Энрико и получив его разрешение. Генри
посвятил в свои
планы Леонсию.
- Милая сестричка, - начал он, - мы хотим
съездить в горы и
посмотреть, что поделывает там этот мерзавец Торрес
со своей шайкой.
Благодаря тебе нам теперь известна их цель. Они хотят
взорвать динамитом
часть горы и проникнуть в долину. Мы знаем, где Та, Что
Грезит спрятала свои
камни, когда загорелся ее дом, а Торрес не знает. Вот мы и
решили, когда они
осушат пещеры майя, проникнуть вслед за ними в долину и
попытаться овладеть
сундуком с драгоценностями. Я думаю, что у нас будет для
этого не меньше, а,
пожалуй, побольше шансов, чем у них. Говорю я все это к
тому, что мы очень
хотели бы взять тебя с собой. Мне кажется, что если
нам удастся добыть
сокровище, ты не станешь возражать против того, чтобы
повторить наше
путешествие по подземной реке.
Но Леонсия устало покачала головой.
- Нет, - сказала она в ответ на его уговоры. -
Мне не хочется не
только видеть Долину Затерянных Душ, но и слышать о ней.
Ведь там я уступила
Френсиса этой женщине.
- Получилась ошибка, дорогая сестричка. Но кто тогда
мог это знать? Я
не знал, ты не знала, и Френсис ведь тоже не знал. Он
поступил честно и
благородно, как подобает мужчине. Он и не подозревал, что
мы с тобой брат и
сестра, считал, что мы с тобой помолвлены, - а ведь так
оно и было тогда,
- не стал отбивать тебя у меня и, чтобы не поддаться
соблазну и спасти всем
нам жизнь, женился на королеве.
- Я все вспоминаю ту песню, которую вы с Френсисом
пели в те дни: "Мы
- спина к спине - у мачты..." - грустно и вне
всякой связи с предыдущим
пробормотала Леонсия. На глазах у нее появились слезы и
закапали с ресниц.
Она повернулась, сошла с веранды, пересекла лужайку и
бесцельно начала
спускаться с холма. Уже, наверное, в двадцатый раз, с тех
пор как Френсис
уехал, бродила девушка по этой дороге, где все напоминало
ей о нем. Вот
здесь она впервые увидела его, когда он подъезжал к
берегу в шлюпке с
"Анджелики"; сюда, вот в эти кусты, она
увлекла его, чтобы спасти от
разгневанных братьев и отца, а потом, угрожая ему
револьвером, заставила
поцеловать себя, вернуться в шлюпку и уехать. Это был
его первый приезд
сюда.
Затем Леонсия стала перебирать в памяти
мельчайшие подробности,
связанные с его вторым посещением, - с той минуты, когда,
выйдя из-за скалы
после купания в лагуне, она увидела его: прислонившись к
скале, он писал ей
свою первую записку. События того памятного дня встали
перед ней: она в
испуге бросилась в джунгли, вот ее укусила за ногу
лабарри (которую она
приняла тогда за ядовитую змею), вот, убегая, она
столкнулась с Френсисом и,
потеряв сознание, упала на песок.
Леонсия раскрыла зонтик и села: ей вспомнилось, как она
пришла в себя и
увидела, что Френсис собирается высасывать яд из ранки,
которую он успел уже
надрезать. Теперь она понимала, что именно боль от этого
надреза и привела
ее тогда в чувство.
Леонсия вся ушла в милые ее сердцу воспоминания:
как она ударила
Френсиса по щеке, когда его губы приблизились к ее колену,
как она вспыхнула
и закрыла лицо руками, как потом смеялась, почувствовав,
что у нее затекла
нога от его чрезмерных стараний потуже затянуть повязку;
вспомнила, как
страшно рассердилась на него, когда он упрекнул ее за то,
что она считает
его убийцей своего дяди Альфаро, и как, наконец, отвергла
его предложение
развязать жгут. Все это было словно вчера - и вместе с тем
словно с тех пор
прошло уже полвека. А сколько за это время выпало на ее
долю необычайных
приключений, волнующих событий, лирических сцен!
Леонсия так глубоко погрузилась в эти приятные
воспоминания, что даже
не заметила показавшийся на дороге наемный экипаж: из
Сан-Антонио. Не
заметила она и того, что какая-то дама, похожая на
картинку нью-йоркского
журнала мод, вышла из экипажа и пешком направилась к ней.
Это была не кто
иная, как королева, жена Френсиса. Она шла тоже под
зонтиком, прикрываясь от
тропического солнца.
Остановившись за спиною Леонсии, королева, конечно, и
не подозревала,
что девушка в эту минуту отрешается от всего самого ей
дорогого. Она видела
только, что Леонсия держит в руке крошечную фотографию,
которую вынула из-за
