- Ради чего и почему? - неторопливо спросил начальник
полиции. - Мне
нужно Генри убрать с дороги. Что же до Френсиса, то
пусть возвращается к
себе в свой любимый Нью-Йорк.
- Он должен быть сегодня же отправлен к праотцам,
а почему - вы
сейчас поймете. Как вам известно из телеграмм, которые
я посылаю через
правительственную радиостанцию и которые вы читаете...
- Позвольте, такова была наша договоренность, и на
этих условиях я
выхлопотал вам разрешение пользоваться правительственной
радиостанцией, -
напомнил начальник полиции.
- Я на это и не жалуюсь, - заверил его Торрес. -
Итак, вам известно,
что у меня есть строго конфиденциальные и
чрезвычайно важные дела с
нью-йоркским Риганом. - Он приложил руку к нагрудному
карману. - Я только
что получил от него новую телеграмму. Он требует задержать
свинью Френсиса
здесь еще на месяц, а если этот молодой человек и вовсе
не вернется в
Нью-Йорк, то, насколько я понял сеньора Ригана, плакать
никто не станет. Так
вот, если мне это удастся, то и вам неплохо будет.
- Но вы еще не сказали мне, сколько вы за это
получили и сколько
получите, - решил прощупать почву начальник полиции.
- На этот счет у нас была договоренность частного
характера, и сумма
не так велика, как вам может показаться. Он скупердяй,
этот сеньор Риган,
страшный скупердяй. Тем не менее я по-честному поделюсь с
вами, если наша
затея увенчается успехом.
Начальник полиции удовлетворенно кивнул и спросил:
- Ну, уж тысчонку-то золотом вы получите?
- Думаю, что да. Не может же этот ирландский
боров заплатить мне
меньше; а тогда пятьсот долларов - ваши, если, конечно,
свинья Френсис
сложит голову в Сан-Антонио.
- А может, и сто тысяч золотом получите? -
продолжал допрашивать
начальник полиции.
Торрес рассмеялся, словно услышал занятную шутку.
- Ну, уж, во всяком случае, не тысячу, - не унимался
его собеседник.
- Может, расщедрится и даст больше, - подтвердил
Торрес. - Вполне
возможно, что прибавит еще сотен пять; в таком случае,
разумеется, половина
этих денег тоже будет ваша.
- Я немедленно направляюсь в тюрьму, - заявил
начальник полиции. -
Можете положиться на меня, сеньор Торрес, как я полагаюсь
на вас. Пойдемте
сейчас же, не откладывая, и пойдемте вместе, чтобы вы сами
могли убедиться,
как я подготовлюсь к приему Френсиса Моргана. Я еще не
разучился владеть
ружьем. А кроме того, я скажу трем жандармам, чтоб они
стреляли только в
него. Так, значит, этот собака-гринго собирается
штурмовать нашу тюрьму?
Пошли. Пошли скорей.
Он встал и решительным жестом отбросил в сторону
сигарету. Но не успел
он дойти и до середины комнаты, как к нему подлетел
какой-то оборванный
мальчишка, с которого градом струился пот, дернул его
за рукав и, еле
переводя дух, плаксивым голосом пропищал:
- У меня для вас важная новость. Вы мне заплатите за
нее, высокочтимый
сеньор? Я бежал всю дорогу.
- Я отправлю тебя в Сан-Хуан, чтобы тебя склевали
сарычи, падаль ты
этакая! - был ответ.
Мальчишка даже съежился от такой угрозы, но,
подстегиваемый пустотою в
желудке, страшной бедностью и желанием иметь
несколько монет, чтобы
заплатить за вход на предстоящий бой быков, призвал на
помощь всю свою
храбрость и повторил:
- Не забудьте, сеньор, что я первый принес вам эту
новость. Я бежал
всю дорогу, чуть не задохся, - вы же сами видите, сеньор. Я
все скалку вам,
только вы, пожалуйста, не забудьте, что я бежал всю дорогу
и что я первый
сказал вам.
- Ах ты скотина! Ладно, не забуду. Но тебе же
будет хуже, если я
запомню, что ты первый мне сказал. Так что же у тебя за
новость? Должно
быть, она и сентаво не стоит! А если она действительно
этого не стоит, вот
тогда ты пожалеешь, что родился на свет божий. Сан-Хуан
покажется тебе раем
по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.
- Тюрьма... - в страхе пролепетал мальчишка. -
Гринго - тот самый,
которого должны были вчера повесить, - взорвал стену
тюрьмы. Святые
угодники! Дыра такая большая, как колокольня на нашем
соборе! И другой
гринго - тот, который так похож на него и которого
должны были повесить
завтра, - бежал вместе с ним через эту дыру. Тот гринго
вытащил его. Это я
сам видел, собственными глазами, и сейчас же побежал к вам
сюда, всю дорогу
бежал, и вы не забудете, сеньор...
Но начальник полиции уже повернулся к Торресу и
уничтожающим взглядом
посмотрел на него.
- Так, по-вашему, этот сеньор Риган проявит
королевскую щедрость, если
заплатит нам с вами ту великую сумму, которую обещал? Да он
должен дать нам
в пять раз больше, в десять раз больше - ведь этот тигр-гринго
крушит наши
законы и порядки, и даже крепкие стены нашей тюрьмы...
- Ну, это, разумеется, только ложная тревога,
перышко, которое
показывает, в какую сторону дует ветер и каковы намерения
Френсиса Моргана,
- пробормотал Торрес с кислой улыбкой. - Не забудьте, что
совет штурмовать
тюрьму исходил от меня.
- В таком случае, значит, это вы и сеньор Риган
оплатите нам расходы
по восстановлению тюрьмы? - спросил начальник полиции и,
помолчав немного,
добавил: - Но я все-таки не верю, что он это сделал. Это
невозможно. Даже
полоумный гринго не решился бы на такое.
Тут в дверях появился жандарм Рафаэль, из раны на
лбу у него текла
кровь; расталкивая ружьем любопытных, которые уже начали
собираться вокруг
Торреса и начальника полиции, он предстал перед своим шефом.
