- Я требую десять песо сверх того, что мне
причитается, - снова
донесся голос Гиллермо.
- Обожди, мы тебе устроим крещение! - крикнул ему
кто-то.
И все загалдели:
- Уж ты у нас сегодня вдосталь водички нахлебаешься!
- Мы вот сейчас отпустим веревку!
- Перережем ее - и все тут!
- Одним будет меньше при дележе!
- Вода уж больно противная, - снова донесся из темной
глубины колодца
голос Гиллермо, точно голос призрака. - Тут какие-то
сонные ящерицы и
дохлая птица, от которой здорово воняет. Может, здесь
даже и змеи есть.
Право же, десять лишних песо не слишком большая цена за
такую работу.
- Вот мы утопим тебя сейчас! - крикнул Рафаэль.
- Я пристрелю тебя! - рявкнул начальник полиции.
- Пристрелите или утопите, - долетел до них голос
Гиллермо, - толку
вам от этого никакого не будет: деньги-то все равно
останутся в колодце!
Наступило молчание: те, кто находился наверху,
взглядами спрашивали
друг друга, что же теперь делать.
- А гринго скачут все дальше и дальше, -
взорвался Торрес. -
Хорошенькая дисциплина у вас, сеньор Мариано Веркара-и-Ихос!
Нечего сказать,
умеете держать в руках своих жандармов!
- Это вам не Сан-Антонио, - огрызнулся начальник
полиции. - Здесь
дебри Хучитана. Мои псы верно служат мне, пока они в
Сан-Антонио, а в этих
дебрях с ними надо быть поосторожнее, не то взбесятся - и
тогда что будет с
нами?
- А все это проклятое золото, - сдаваясь, грустно
произнес Торрес. -
Тут, право, можно стать социалистом: подумать только,
какой-то гринго
связывает руки правосудия золотыми путами.
- Серебряными, - поправил его начальник полиции.
- Пошли вы к черту! - сказал Торрес. - Вы
совершенно правильно
изволили заметить, что это не Сан-Антонио, а дебри Хучитана,
и здесь я смело
могу послать вас к черту. Ну кто виноват, что у вас
вспыльчивый характер?
Зачем нам из-за этого ссориться, когда все наше
благополучие зависит от
того, чтобы держаться вместе?
- Эй вы, слышите? - долетел до них голос Гиллермо.
- Вода-то здесь
всего два фута глубиной. Так что вам не удастся утопить
меня. Я только что
добрался до дна и уже держу в руке четыре кругленьких
серебряных песо. Они
покрывают все дно, точно ковер. Так как же, отпустите
веревку? Или я получу
десять лишних песо за эту грязную работу? Вода здесь
смердит, как разрытая
могила.
- Да! Да! - закричали жандармы, перегибаясь через
край колодца.
- Что да? Отпустите веревку? Или дадите еще десять
монет?
- Дадим! - хором ответили ему.
- Ох, ради всего святого, да поторапливайся ты!
Поторапливайся! -
завопил начальник полиции.
Из глубины колодца послышались всплеск и проклятья,
и по тому, как
ослабла риата, жандармы поняли, что Гиллермо вылез из
бадьи и собирает
монеты.
- Клади их в бадью, милый Гиллермо, - крикнул ему
Рафаэль.
- Я кладу их к себе в карманы, - был ответ. -
Если я положу их в
бадью, вы еще вытянете ее, а про меня и забудете.
- Но риата может лопнуть от такой тяжести, -
предупредил его Рафаэль.
- Риата-то, может, и не выдержит, зато воля моя
выдержит, потому что
тут уж я не сдамся, - заявил Гиллермо.
- А если риата лопнет?.. - снова начал было Рафаэль.
- Ну что же, есть выход, - сказал Гиллермо. -
Спускайся ты вниз.
Тогда первым поднимут меня. Потом в бадье поднимут деньги,
а уж: в третью и
последнюю очередь - тебя. Вот это будет справедливо!
Рафаэль оторопел, у него даже челюсть отвисла, и он
не мог произнести
ни звука.
- Ну, так как же, Рафаэль, ты спустишься?
- Нет, - ответил он. - Клади все серебро в карманы
и вылезай вместе
с ним.
- А, чтоб черт побрал это отродье и меня заодно! -
теряя терпение,
воскликнул начальник полиции.
- Я уже давно это говорю, - сказал Торрес.
- Эй, подымайте! - закричал Гиллермо. - Я забрал
все, что тут было,
кроме вони. И я задыхаюсь. Поднимайте, и побыстрее, не то
я тут пропаду, а
вместе со мной и все триста песо. Да что я: тут гораздо
больше трехсот.
Должно быть, этот гринго вывалил весь свой мешок сюда.
А в это время беглецы - они ушли уже довольно далеко
вперед, - чтобы
дать роздых некормленым, тяжело дышавшим лошадям,
остановились там, где
тропинка начинала подниматься в гору; тут-то их и нагнал
Френсис.
- Теперь уж никогда не стану путешествовать без
звонкой монеты, -
заявил он и принялся описывать, что он видел, спрятавшись
на заброшенной
плантации. - Знаешь, Генри, когда я умру и отправлюсь
на небо, я и туда
прихвачу с собой мешок монет, да поувесистей. Даже и там он
пригодится: ведь
одному богу известно, какие могут ждать там неприятности.
Слушайте! Жандармы
устроили такую драку у колодца, точно кошки с
собаками. Друг другу не
доверяли, своего же парня не пускали в колодец, пока он не
оставил им все,
что подобрал раньше. Жандармы совсем вышли из
повиновения. Шефу пришлось
пригрозить пистолетом, чтобы заставить самого
маленького и щуплого
спуститься в колодец. А тот, как только добрался до
дна, начал их
шантажировать. Все, конечно, надавали ему обещаний, но
когда он вылез из
колодца, стали его бить. Они все еще лупили его, когда я
уходил.
- Но теперь мешок твой пуст, - заметил Генри.
- Да, и это сейчас самая большая для нас беда, -
согласился Френсис.
- Будь у меня достаточно денег, они бы никогда не
добрались до нас.
Кажется, я чересчур расщедрился. Я не знал, что этот сброд
можно так дешево
