жизни, - победоносно улыбнулся Френсис. - Так что, мне
кажется, все почти
в полном порядке, Леонсия, и вы можете остаться и
перекусить с нами. Кофе
уже готов. А потом...
Но то, что должно было произойти потом, произошло
сейчас. Не успели они
усесться на землю и приняться за еду, как у Френсиса,
приподнявшегося было,
чтобы передать Леонсии тортильи
[18]
, пулей сбило с головы
шляпу.
- Эге! - сказал он, быстро садясь. - Вот это
сюрприз!
А ну-ка. Генри, погляди, кто там хотел подстрелить
меня.
В следующую минуту все, кроме старого индейца,
подкрались к краю
впадины и выглянули наружу. И вот что они увидели: со
всех сторон к ним
ползли какие-то люди в неописуемых одеяниях; судя по лицам и
цвету кожи, они
принадлежали не к одной определенной расе, а были
помесью всех рас. Вся
человеческая семья, по-видимому, участвовала в лепке их
черт и окраске их
кожи.
- Ну и твари! Отроду не видывал таких, - воскликнул
Френсис.
- Это кару, - еле выдавил из себя пеон, всем видом
своим изобличая
страх.
- А кто они такие, черт... - начал было
Френсис, но тотчас
спохватился: - Прошу прощения, скажи мне, во имя неба, кто
они такие, эти
кару?
- Это дети дьявола, - отвечал пеон. - Они
свирепее испанцев и
страшнее майя. Мужчины у них не женятся, а девушки не
выходят замуж. У них
даже и жрецов-то нет. Они чертовы выродки, дети дьявола и
даже еще хуже.
Тут поднялся старый майя и ткнул пальцем в сторону
Леонсии, как бы
говоря этим обвиняющим жестом: "Вот, она - причина
нашего несчастья!" В ту
же минуту пуля задела его плечо, и он покачнулся.
- Пригни его книзу! - крикнул Генри Френсису. - Ведь
только он знает
язык узлов, а глаза Чиа - или что бы там ни было - еще не
вспыхнули.
Френсис повиновался: он схватил старика за ноги и
дернул вниз, - тот
упал, точно мешок с костями.
Генри же сорвал с плеча ружье и начал отстреливаться. В
ответ посыпался
град выстрелов. Через минуту к Генри присоединились Рикардо,
Френсис и пеон.
А старик, перебирая свои узелки, смотрел немигающим взглядом
поверх впадины
- туда, где торчал скалистый склон горы.
- Остановитесь! - воскликнул Френсис, но возглас
его потонул в
грохоте стрельбы.
Ему пришлось ползком пробираться от одного к другому,
чтобы заставить
своих спутников прекратить огонь. И каждому в отдельности
он объяснял, что
все их боеприпасы находятся на мулах и надо беречь патроны,
еще оставшиеся в
магазинах и в обоймах.
- Да смотрите, чтобы они не попали в вас, -
предупреждал всех Генри.
- У них старинные мушкеты и аркебузы, которые могут
проделать в вас дыру
величиной с обеденную тарелку.
Через час была выпущена последняя пуля, если не
считать несколько
зарядов, остававшихся в пистолете-автомате Френсиса,
после чего те, кто
сидел в углублении, прекратили огонь, несмотря на
беспорядочную стрельбу
кару. Хосе Манчено первым догадался, в чем дело. Он
осторожно подполз к краю
ямы, чтобы удостовериться в правильности своих
предположений, и знаком дал
понять своим, что у осажденных вышли все патроны и,
следовательно, их можно
взять голыми руками.
- Недурно мы вас поймали, сеньоры, -
злорадно заявил он
оборонявшимся; слова его сопровождались хохотом кару,
окруживших яму.
Но то, что произошло в следующую минуту, было
столь же внезапно и
неожиданно, как это бывает в театре, когда меняются
картины. Кару вдруг
повернулись и с криками ужаса бросились бежать. Бежали они в
такой панике и
смятении, что многие даже побросали свои мушкеты и мачете.
- А все-таки я уложу тебя, сеньор Сарыч, - любезно
крикнул Френсис
вслед Манчено, наводя на него пистолет.
Он прицелился было в бандита, но передумал и не спустил
курка.
- У меня осталось всего три патрона, - как бы
извиняясь, пояснил он
Генри. - А в этой стране нельзя знать заранее, когда
больше всего могут
пригодиться три патрона, "как я заметил явно,
явно", - пропел он.
- Смотрите! - крикнул пеон, указывая на своего
отца, а затем на
видневшуюся вдали гору. - Вот почему они удрали. Они
поняли, что святыни
майя грозят им гибелью.
Старый жрец в экстазе, вернее в трансе, перебирал узлы
священной кисти
и не отрываясь смотрел на далекую гору, на склоне
которой, один подле
другого, то и дело вспыхивали два ярких огонька.
- Такую штуку кто угодно может устроить с помощью
двух зеркал, -
иронически заметил Генри.
- Это глаза Чиа, это глаза Чиа, - повторял пеон. -
Вы же слышали,
что сказал мой отец. Он прочитал по узлам: "Там, где
след от Стопы бога,
жди, пока не вспыхнут глаза Чиа".
Старик поднялся и не своим голосом возопил:
- "Чтобы найти сокровище, нужно найти
глаза!"
- Хорошо, старик, - успокоительно сказал Генри и
с помощью своего
маленького карманного компаса засек местонахождение двух
огней.
- Да у него, видно, компас в голове, - заметил часом
позлее Генри,
указывая на старого жреца, ехавшего на муле впереди всех.
- Я проверяю его
по компасу, и даже если какое-то естественное
препятствие заставляет его
сворачивать в сторону, он потом все равно выходит на верный
путь, точно он
- магнитная стрелка.
Как только путешественники отъехали от Стопы бога,
огоньки исчезли из
виду. Поскольку местность была неровная, их можно
было заметить,
по-видимому, только оттуда. А местность, надо сказать, и в
самом деле была
