ведь отдам - я же знаю тайну сокровищ майя. Мой сын
заблудился в пещере,
где спрятаны эти сокровища. Оба гринго тоже там. Помоги
мне спасти моего
сына! Верни мне его - и я отдам тебе все сокровища. Но
нам нужно много
людей и много чудесного порошка, который есть у белых.
Мы этим порошком
проделаем дыру в скале и выпустим оттуда воду. Мой сын
не утонул. Просто
вода не дает ему выйти из пещеры, где стоят Чиа и Хцатцл, у
которых глаза из
драгоценных камней. За одни только эти зеленые и красные
камни можно купить
весь чудесный порошок, какой есть в мире. Дай же мне
денег, чтобы я мог
купить чудесного порошка.
Но Альварес Торрес был странный человек. В его
натуре была одна
своеобразная особенность или черта: если нужно
расстаться даже с самой
незначительной суммой, он никак не мог заставить себя это
сделать. И чем
богаче он становился, тем сильнее проявлялась у него эта
странность.
- Хм, денег! - грубо повторил он и, оттолкнув в
сторону жреца,
распахнул дверь в лавку Фернандеса. - Да откуда у меня
могут быть деньги? Я
весь в лохмотьях, сам как нищий. У меня и для себя-то денег
нет, не то что
для тебя, старик. К тому же ты ведь сам провел сына к
горе майя, я тут ни
при чем. И на твою голову - не на мою - ляжет смерть
твоего сына, который
провалился в яму под ногами Чиа, вырытую твоими, а не моими
предками.
Но старик не унимался и продолжал просить денег,
чтобы купить на них
динамита. На этот раз Торрес отпихнул его с такою силой,
что жрец не
удержался на своих старческих ногах и упал на каменную
мостовую.
Лавка Родригеса Фернандеса была маленькая и
грязная, в ней была
одна-единственная витрина, тоже маленькая и грязная,
покоившаяся на таком же
маленьком и грязном прилавке. Казалось, что место это не
подметалось и не
убиралось целый век. Ящерицы и тараканы ползали по
стенам. Пауки свили
паутину во всех углах, а по потолку пробиралось какое-то
насекомое, при виде
которого Торрес поспешно отскочил в сторону. Это была
сколопендра в целых
семь дюймов длиной, и он вовсе не хотел, чтобы она
ненароком свалилась ему
на голову или за воротник. Когда же из какой-то затхлой
каморки в глубине
выполз, подобно огромному пауку, сам Фернандес, он
оказался точной копией
Шейлока, как его представляли актеры времен королевы
Елизаветы, - только
Шейлока такого грязного, что его не потерпели бы даже
на елизаветинской
сцене.
Ювелир раболепно склонился перед Торресом и
скрипучим фальцетом
приветствовал его куда более униженно, чем того требовала
даже его жалкая
лавчонка. Торрес наугад вытащил из кармана с десяток
драгоценных камней,
украденных у королевы, выбрал самый маленький и молча
протянул его ювелиру,
а остальные сунул обратно в карман.
- Я бедный человек, - прокудахтал Фернандес, но
Торрес не преминул
заметить, с каким вниманием он изучает камень.
Наконец, ювелир бросил его на крышку витрины, точно
грошовый пустяк, и
вопросительно посмотрел на своего посетителя. Торрес молча
ждал, зная, что
это наилучший способ заставить болтливого старика
разговориться.
- Правильно ли я понимаю, что достопочтенный
сеньор Торрес хочет
услышать мое мнение о качестве камня? - спросил старый
ювелир.
Торрес лишь молча кивнул.
- Это настоящий камень. Небольшой. Как вы
сами видите - не
безукоризненный. И вполне понятно, что он еще уменьшится при
шлифовке.
- А сколько он стоит? - не скрывая своего нетерпения,
спросил Торрес.
- Я бедный человек, - повторил Фернандес.
- Я ведь не предлагаю тебе купить его, старый
дурак. Но уж раз ты
завел об этом речь, сколько же ты дашь за него?
- Как я уже сказал, полагаясь на ваше долготерпение,
почтенный сеньор,
как я уже имел честь сказать вам: я очень бедный человек.
Бывают дни, когда
я не могу потратить и десяти сентаво, чтобы купить себе
кусок лежалой рыбы,
бывают дни, когда я не могу себе позволить даже глотка
дешевого красного
вина, а оно очень полезно для моего здоровья, - я это узнал
еще в юности,
когда служил подмастерьем в Италии, далеко от Барселоны. Я
очень беден и не
покупаю дорогих камней...
- Даже если можно потом перепродать их с выгодой для
себя? - перебил
его Торрес.
- Лишь в том случае, если я вполне уверен, что
выгода будет, -
прокудахтал старик. - Да, тогда я куплю, но только, по
моей бедности, я не
могу много заплатить. - Он взял камень и долго,
внимательно рассматривал
его. - Я дам за него, - нерешительно начал он, - я
дам... но прошу вас,
досточтимый сеньор, поймите, что я очень бедный человек. За
весь сегодняшний
день я съел только ложку лукового супа да корку хлеба с
утренним кофе...
- О господи, ну сколько же, наконец, ты мне дашь
за него, старый
дурак? - громовым голосом закричал Торрес.
- Пятьсот долларов, - и то я сомневаюсь, не останусь
ли внакладе.
- Золотом?
- Нет, мексиканскими долларами, - отвечал ювелир;
это означало ровно
половину, и Торрес понял, что старик хитрит. -
Конечно, мексиканскими,
только мексиканскими! Мы все наши расчеты ведем в
мексиканских долларах.
Услышав, что за такой маленький камешек дают
такую большую сумму,
Торрес обрадовался, но разыграл возмущение и потянулся,
чтобы взять свою
собственность обратно. Однако старик быстро отдернул руку, в
которой держал
камень, не желая упускать выгодной сделки.
- Мы с вами старые друзья! - В голосе старика
появились визгливые
нотки. - Я впервые увидел вас, когда вы совсем
ребенком приехали в
Сан-Антонио из Бокас-дель-Торо. Так и быть, ради старой
дружбы я уплачу вам
