Однако уже следующие за псалмом несколько строк были другими. Они представляли собой простой набор букв, на первый взгляд не имеющих смысла ни до, ни после применения к ним ключа 932217. Над новой загадкой Феона размышлял недолго. Он вспомнил, что раньше уже сталкивался с чем-то подобным. Каждая буква имеет числовое значение. Сумма двух чисел дает номер строки псалма, сумма следующих двух чисел – порядковый номер слова в строке.
Разделив буквы на группы по четыре, а те в свою очередь на двойки, Феона и Маврикий записали в столбцы получившиеся числа, но попытка расшифровать с их помощью сообщение провалилась полностью. Никакого внятного содержания слова, собранные таким образом, в себе не несли. Тайна 143-го псалма оставалась пока не разгаданной.
Отец Феона потер пальцами виски, стараясь разогнать усталость.
– Что не так? – произнес он, задумчиво глядя на страницы тетради, исписанные Маврикием. – Где тут ошибка?
Феона с жалостью взглянул на красные глаза и вытянутое от изнеможения лицо послушника и решительно отодвинул от себя псалтырь.
– Все, – сказал он голосом, не терпящим возражений, – спать! Сегодня мы уже ничего не решим!
– Отче, – привычно заныл Маврикий, умоляюще сложив ладони лодочкой, – ну еще немного? Я совсем-совсем не устал!
– Зато я устал! – обрезал его сетования Феона. – Иди в келью. Я здесь приберусь. Закрою и тоже приду.
Понимая, что решение наставника окончательное, без какой-либо возможности его пересмотра, Маврикий, уныло глядя в пол, обреченно побрел к выходу из книгохранилища, горестно стеная, но не так громко, чтобы Феона мог разобрать его причитания. У двери он немного задержался в надежде на чудо, но поскольку оно не произошло, перекрестился на образа и покинул библиотеку, осторожно прикрыв за собой дверь.
Феона с улыбкой на губах прислушался к удаляющемуся топоту своего помощника, неспешно прибирая со стола. Неожиданно его ухо уловило тихие, почти невесомые шаги и шелест отворяемой двери. Тончайший холодок сквозняка коснулся его щеки. Это не мог быть вернувшийся вдруг Маврикий. Тренированное тело откликнулось быстрее головы. Опасность!
Боковым зрением Феона заметил тень, метнувшуюся ему за спину. Обернуться он не успел, только правая рука безотчетно взметнулась вверх, повинуясь острому чутью, много раз спасавшему ему жизнь. Спасло оно его и на этот раз. Кожаная удавка, наброшенная сзади, затянулась на шее стремительно и предельно жестко, потянув Феону вниз, к полу с силой, которую он редко встречал раньше. Не успей ладонь монаха защитить горло и сонную артерию, петля, скорее всего, уже раздавила бы ему кадык и полностью перекрыла возможность дышать. Даже в этом положении сжималась она с такой невероятной силой, что трещали суставы вмиг опухших и побелевших пальцев.
Феона пытался скинуть буквально повисшего на его плечах противника, но после нескольких попыток был вынужден признать бесполезность своих усилий. Казалось, что сзади его держал не человек, а амбарная свая. Он слышал тяжелое дыхание за спиной, чувствовал силу рук и тяжесть тела, но лишен был возможности действенного противостояния. Впрочем, и противник мало что мог сделать в сложившихся условиях. Ослабь он хоть на долю силу хватки, и опытный воин, каким являлся отец Феона, получил бы возможность воспользоваться таким подарком, и напавшему на него пришлось бы туго!
Продолжая бороться за жизнь, Феона попробовал свободной рукой дотянуться до ножа в своем сапоге, но это оказалось очень неудобно и без лишних усилий было остановлено незнакомцем, контролировавшим все его движения. Однако и нападавший, понимая, что сила его не беспредельна и усталость рано или поздно свое возьмет, попытался повалить Феону на пол или хотя бы поставить на колени, думая, что так ему будет легче расправиться со своей жертвой. На мгновение показалось, что этот план сработал. Монах медленно осел на одно колено, но сделал он это лишь для того, чтобы подобрать стальной циркуль-резец, лежавший рядом с поваленным аналоем.
В следующий момент без лишних движений, одними мышцами тела раскачав противника, Феона слегка подался вперед и с силой направил мирный инструмент переписчика за свою спину, провернув его по своей оси. Послышался шлепок, почти слившийся с мокрым чавкающим звуком, а следом сдержанный стон, более похожий на рычание раненой рыси. Циркуль явно угодил туда, куда надо. Кожаная удавка ослабла. Феона получил крепкий тычок ногой в спину. Падая, он завалился на бок и перекатился в сторону, одним движением выхватив засапожный нож. Монах принял боевую позу и приготовился защищаться, но успел только заметить, как невысокий, плотный человек, завернутый в серый плащ, скрылся за дверью библиотеки, сделав это стремительно и бесшумно, несмотря на свой внушительный вес.
Как ни велико было искушение броситься в погоню без раздумий, Феона легко поборол в себе это желание. Сорвав с шеи петлю, он подошел к массивному голландскому двухстворчатому шкафу, стоявшему в углу за его рабочим столом, и открыл левую его часть. За дверцей было много ящиков и глубоких ниш, расположенных на филенках. Феона сдвинул в сторону декоративную рамку и нажал на плоскую пластину за ней. В тот же миг тайная пружина привела в действие весь механизм, скрытый внутри. Один из ящиков с тихим стрекотанием выехал вперед и откинулся в сторону, а на его месте оказался небольшой потайной короб. Монах сложил в него псалтырь и тетрадь Маврикия, задвинул ящики и закрыл шкаф. Только после этого, еще раз внимательно осмотрев библиотеку, он вышел в коридор, готовый к преследованию жестокого убийцы, попытавшегося нанести свой очередной безжалостный удар. Сегодня у него не получилось, но будет еще завтра и послезавтра! Феона понимал, что история с псалтырью слишком затянулась и в ней пора было ставить жирную точку. Для полноты картины событий и преступлений, связанных с этим делом, ему не хватало всего нескольких деталей, которые, он не сомневался, ему скоро будут известны. Но убийцу следовало остановить сейчас, пока он опять не убил.
Беглец оставлял за собой отчетливые следы. Видимо, рана, полученная им, была достаточно серьезной. Кровавая дорожка тянулась от самого книгохранилища по галерее вниз в подклеть хозяйственных корпусов. Феона шел по каплям крови, как по отпечаткам ног на песке. В подклети следы уводили к старым корпусам, давно пустовавшим из-за постройки новых палат. Когда-то в этом крыле располагалась казенная палата. Помимо монастырской казны, здесь хранили иконы, ризы, жалованные грамоты, приходно-расходные книги и всякую рухлядь: монашескую одежду, посуду, скатерти, часы, дорожную упряжь, земледельческий инвентарь, запас бумаги, воска, тимьяна, льна и конопли. В пристроенном хлебном амбаре держали муку и солод. Но вот уже много лет помещение пустовало. Пустые бочки, короба, разломанная мебель и груды истлевшей ветоши – вот и все, что можно было найти в темных и пыльных клетях старого корпуса.
Именно здесь, среди этого неприбранного мусора, осыпавшейся со стен штукатурки и годами копившейся пыли след беглеца обрывался. Феона поднял над головой масляный фонарь и осмотрелся. Ничего. Только в ворохе пахнущего плесенью трепья лежал окровавленный циркуль. Тонкий слух монаха все же уловил сильно приглушенный звук, похожий на удар деревянного молотка о булыжник. Шум донесся из-под каменной лестницы, ведущей из подклети наверх. Монах поспешил туда. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы разгадать до сих пор ускользавший секрет. Все плиты пола и стыки между ними были полны пыли и забиты грязью, а одна, находящаяся между стеной и пяткой лестницы, выглядела так, точно ее только что подмели и почистили.
